– И ты не боишься, что тебя случайно заметит смотритель? Или садовник?
– Не особо. Я где-то слышал, что территорию охраняет частная фирма из Шуйлера, те ребята заезжают в отель пару раз в день. И внутрь, скорее всего, не заходят, а даже если и заходят, что с того? Не будут же они проверять все двести с лишним комнат на случай, если в одной из них прячется полудурок вроде меня?
Взгляд Герта снова стал осмысленным. Он взглянул на Салли, пожал плечами:
– Большего не скажу. Идиоты непредсказуемы.
– Спасибо, – серьезно ответил Салли. – Если так и окажется, я твой должник.
Окно кухни открылось, тарелка с завтраком грохнула о прилавок. Герт поставил ее перед Салли, положил столовые приборы, завернутые в салфетку.
– Если так и окажется, – произнес он, – именно там найдут твое тело.
Салли при виде яичницы почувствовал что-то похожее на аппетит и принялся за еду. Он почти доел, когда на стене за стойкой зазвонил телефон. Герт взял трубку, зажмурился, как от боли.
– Нет, он не заходил, – ответил Герт. – Да… хорошо… конечно, миссис Гэган. Непременно.
Салли отодвинул тарелку, от острой колбасы под ложечкой жгло, будто туда ткнули раскаленной кочергой. А может, от мысли, что если бы вчера вечером в “Лошади” он не начал смеяться над Джо, тот остался бы сидеть на табурете, не попал бы под колеса неизвестного мерзавца, и чокнутая мамаша Джо не лишилась бы сына.
– На. – Заметив, что Салли прошиб пот, Герт протянул ему полотенце. – Колбаса-то ядреная.
Умри, лучше не скажешь
Она заметила видавший виды грязно-белый грузовой фургон, когда приехала открывать магазин. За последние полтора года “Загородный магазин Крунера” – сочетание автозаправки, магазинчика всякой всячины и автомойки – грабили уже дважды, и она привыкла присматриваться к подозрительным автомобилям, хотя чаще по вечерам, перед закрытием, когда касса бывала полна. Она, может, и не обратила бы внимания на фургон, если бы он не торчал наискось у отсеков автомойки, где никто в жизни не парковался. Она, как обычно, поставила свою машину у мусорных баков за магазином, оставляя клиентам более удобные места спереди. Вошла с черного хода, включила только один ряд ламп: так и света достаточно, и никакой Том, Дик или Гарри не подумает, что магазинчик уже работает. Минут за пятнадцать она подготовила кассу, запустила бензоколонки и включила кофемашины самообслуживания. Кофе еще варился, когда у дверей уже толпились люди: посетителям не терпелось выпить чашечку кофе перед короткой поездкой в Шуйлер или более долгой по федеральному шоссе в Олбани. Рано или поздно кто-нибудь непременно заглянет внутрь, заметит, что она расхаживает по залу, постучит в дверь и укажет на свои наручные часы. Когда такое случалось, даже если до открытия оставалась пара минут, она щелкала выключателем, зажигавшим вывеску и флуоресцентные лампы над нею, отпирала дверь и начинала очередной день.
Водитель фургона, по ее описанию, был растрепанный, глаза сонные, точно ночевал в машине и толком не проснулся. Он сказал, что подъехал незадолго до нее и задремал, дожидаясь открытия, но Карен, оператор автозаправки, подумала, что он врет, хотя зачем, казалось бы, врать в таких мелочах? И почему человек, державшийся подчеркнуто спокойно и дружелюбно, показался ей таким подозрительным, она тоже не сумела бы объяснить. Вот разве что из-за сонных глаз, сообщила она Реймеру, поскольку и внешность, и речь у него были самые обычные, правда, Карен подумала, что он, наверное, откуда-то с юга штата. Он был в джинсах, пожелтевшей белой футболке с растянутым воротом и бейсболке с круглой эмблемой, Карен видела такую впервые. Взял кофе, апельсиновый сок, кусок пирога с посыпкой и пачку сигарет, произнес что-то вроде: “Знаете, раз уж я здесь, почему бы мне не вымыть машину”. И вновь у нее возникло явственное чувство, что он намеренно вводит ее в заблуждение, но для чего бы? Он словно тянул время, дожидался, пока другие клиенты уйдут и они с Карен останутся вдвоем. Впрочем, она не особенно испугалась. У нее под прилавком перцовый баллончик. Да и пожалуй, она ошиблась на его счет, поскольку в какой-то момент они остались одни и он не выкинул ничего такого. Расплатился, помыл машину и уехал.
Он расплатился кредиткой? – уточнил Реймер, и Карен ответила: нет, как ни странно, наличными. Сейчас за покупки больше десяти долларов народ чаще платит кредитной или дебетовой картой. Но еще более странным, если вдуматься, Карен показалось то, как он загонял фургон в отсек автомойки. Она впервые такое видела. Как будто…
– Ясно, – перебил Реймер. Как будто не хотел, чтобы кто-то увидел передний бампер его машины. – Каким отсеком он воспользовался?
– Дальним, – ответила Карен.
Реймер мог бы и догадаться.
В стоке этого отсека Реймер нашел застрявший осколок толстого коричневого стекла – точь-в-точь как те, которые лежали у него в пакете с вещдоками, – а на дне мусорной корзины обнаружил осколки крупнее.
– Мэр по-прежнему хочет вас видеть, – сообщила по рации Кэрис, едва Реймер вернулся в машину.
– Скажите ему, что позже. Я занят.
– Сказала. А он ответил, что дело важное.
– Скажите ему, чтобы он шел куда подальше! – рявкнул Дуги.
Рация затрещала, но промолчала.
– Извините, – продолжал Реймер. Больше всего в непрошеных вмешательствах Дуги его тревожило то, что они казались ему естественными физиологическими позывами вроде икоты или раздражающего сухого кашля, который никак не проходит. – Прошу прощения. Это все недосып. Где он?
– На кладбище. Говорит, мертвые опять тронулись в путь. Вы понимаете, о чем он?
Реймер услышал только первую часть. Слово “кладбище” напомнило о чем-то таком, что не давало ему покоя с тех самых пор, как он оттуда уехал. Но что именно? Что-то связанное с пультом от гаража? Реймер попытался сосредоточиться, вытащить наружу то, что пряталось на задворках мозга, но сигнал был слишком слабый, и у Реймера лишь сильнее зашумело в ушах.
– Шеф? Вы тут?
– Извините, задумался.
– Так вы съездите туда? На кладбище?
– Потом.
– Шеф?
– Что, Кэрис?
– Вы меня пугаете.
В окно постучали, и Реймер дернулся. Оказалось, это всего лишь Карен, оператор автозаправки.
– Прошу прощения, – сказала Карен, – но я вспомнила кое-что еще. Когда фургон уезжал, я слышала странный треск.
– Вы услышали это из-за закрытой двери?
– Один из клиентов как раз выходил, так что дверь была приоткрыта. Я услышала скрежет. Как будто…
– Металлом по асфальту?
– Да, вроде того.
Когда Реймер подъехал, Гарольд Проксмайр, после смерти жены единственный владелец “Автомобильного мира Гарольда”, отрывал от грузового фургона мятый бампер.
– Я как чувствовал, – сказал Гарольд, когда Реймер приблизился и показал ему свой жетон.
Они уставились на фургон, который Гарольд купил пару часов назад.
– Он числится в угоне?
– Понятия не имею, – ответил Реймер, – но вполне вероятно, что вчера на Каунти-роуд на нем сбили человека.
– Кого?
– Некоего Гэгана.
Гарольд покачал головой:
– Не знаю такого. Насмерть?
– Как ни странно, нет. По крайней мере, пока он жив.
– Я что-то такое и заподозрил, когда увидел разбитый рефлектор. – Гарольд указал на бок автомобиля. – Владелец сказал, что его сын угодил в канаву, но номера-то Джорджии, как-то далековато. Правда, крови на корпусе я не заметил.
– Он вымыл машину, перед тем как поехать к вам.
– Меня смутило еще кое-что, – сказал Гарольд.
– И что же?
– Он как вышел из фургона, так мне сразу и показалось, будто он что-то прикидывает в голове, – продолжал Гарольд. – Нас тут всего двое, я да Энди, мой помощник, он там сзади курил… в общем, курил. Так что мы были вдвоем, я и этот парень, и он всё оглядывался, как будто, не знаю, хотел удостовериться, что, кроме нас с ним, тут никого нет. А потом появился Энди, и взгляд у этого типа изменился. Будто в этот момент он и решил продать мне фургон.
– Вместо того чтобы…
– Кто знает? – Гарольд пожал плечами: Реймер видел, что ему неудобно. – Обычно-то я ничего такого не думаю. Наверное, дело в…
– В чем?
– Мне даже неловко в таком признаваться.
– Я здесь не по вашу душу, мистер Проксмайр, если вам от этого легче.
– Немного. У меня в голове растет эта штука. Киста. Говорят, фиброз, не рак. Но операцию делать нельзя. А у меня из-за этой кисты сильно болит голова.
– И травка снимает боль.
– Да. Пусть немного, но все-таки. Я знаю, что моему помощнику курить вроде как и не след, но не могу же я запретить ему, если сам курю. А без него я даже не знал бы, где ее брать.
– Документы на фургон есть?
– Есть. С этим у меня более-менее порядок.
– Так более или менее?
– Видите ли, я все-таки машинами занимаюсь.
Кабинетом Гарольду служила гостиная классического дома на колесах. Гарольд протянул Реймеру документы на фургон, которые даже не успел внести в базу. Реймер не знал, как именно должен выглядеть паспорт транспортного средства, выпущенный в штате Джорджия, однако его смутила увесистость документа. Владельцем значился некий Марк Рингуолд.
– И сколько вы ему дали?
– Тысячу триста. Я сказал ему, фургон убитый, и канава здесь ни при чем. Там пробег двести с лишним тысяч. Его разве что разобрать на запчасти. Я думал, он поторгуется, но нет. Его куда больше заботило, чтобы я заплатил наличными. Уже одно это должно было бы вызвать у меня подозрения.
– Вы держите дома такие суммы?
Гарольд указал на древний сейф в углу:
– Приходится, в таком бизнесе.
– И как он уехал? На такси?
– Энди отвез его на эвакуаторе.
– В Бат?
– В Шуйлер. На вокзал. Он сказал, что днем должен быть в Олбани.
– И когда это было?
– Пару часов назад.
– Этот ваш Энди еще здесь?
Они вышли на улицу, Гарольд кликнул парнишку, тот появился из-за рядов развалюх. Реймер с расстояния в тридцать футов учуял, что от него пахнет марихуаной.