– Не может быть. Значит, исправляется. – Джейни зашла за стойку, налила себе газировки из автомата. – Я так понимаю, тебе передали эстафету.
– Чувствуй себя как дома, – ответила Рут.
– Хорошо, – согласилась Джейни. – И раз уж ты сегодня такая добрая, я скажу тебе, что папа паркуется в переулке и будет здесь с минуты на минуту. – Она многозначительно посмотрела на Салли: – Как поживаете, мистер Салливан?
– Замечательно, – заверил Салли. – Дела все лучше и лучше.
– По крайней мере, вас выпустили, – заметила Джейни, явно не осознавая, что это чересчур личное замечание. – Того и гляди выпустят моего мужа.
– Лучше не надо. – Рут посмотрела на внучку.
Салли проследил за ее взглядом. Из-за падавшего сзади солнечного света белокурые волосы девочки светились, как нимб, и малышка была до жути похожа на старую Хэтти, которая в последние месяцы своей жизни совсем ссохлась, стала не больше ребенка.
– Наша жизнь только-только стала налаживаться…
– Она вчера собрала половину пазла у старой леди, – сообщила Джейни, чем озадачила Салли, он все еще думал о старой Хэтти.
– У какой старой леди?
– У вашей хозяйки, – пояснила Джейни, и Салли вспомнил, где видел игрушечного львенка. – Он что, не в курсе? – спросила Джейни у матери.
– Уже нет, – ухмыльнулась Рут.
Джейни, похоже, поняла, что это более чем правда.
– Эй, Куриные Мозги. Мамочка идет на работу. А ты останешься с бабушкой, ладно? Дедушка сейчас придет. У тебя все будет хорошо?
– У нее все будет замечательно, – заверила Рут.
– Лучше, ты имеешь в виду, – поправила Джейни. – С тобой ей лучше, чем со мной.
– Ты опаздываешь на работу. – Рут покосилась на часы.
– Ничего страшного. Босс в меня влюблен.
Все трое услышали, что задняя дверь отворилась, все трое ждали появления Зака, хотя Салли не обернулся.
– Мы здесь, придурок, – крикнул Салли. На самом деле он даже обрадовался, что пришел тот, над кем он сумеет одержать верх. Женщинам он проигрывал даже поодиночке, а уж если они объединялись против него, как сейчас Рут и Джейни, и вовсе пиши пропало. – Иди на свет.
Вошел Зак, сел на табурет – через один от Салли – и вместо общего приветствия спросил Рут:
– А со старой кассой ты что будешь делать?
– Она сломана, – ответила Рут. – И еще она убила старуху.
Эта вторая фраза также не произвела на Зака впечатления – то ли он счел, что его это не касается, то ли уже слышал, как умерла старая Хэтти.
– Я знаю в Шуйлере одного типа, он даст за нее пять сотен. Таких клавиш больше не делают.
Рут с ненавистью посмотрела на мужа.
– Сделай мне одолжение, – процедила она.
– Ну, – Зак пожал плечами.
– Впредь заходи через переднюю дверь.
– Не расстраивайся, пап, – сказала Джейни. – Разве ты не видишь, что ей просто хочется над кем-то поиздеваться? Пока ты не пришел, она издевалась над Салли. Издевалась бы и надо мной, да я себя в обиду не даю.
Зак снова пожал плечами.
– Может, он даже даст семь сотен, – сообщил он жене. – Он коллекционирует кассы. Любые.
– Чтоб меня, – пробормотала Джейни и закатила глаза к потолку.
Рут перевела взгляд с мужа на дочь, потом со вздохом посмотрела на Салли.
– Гены, – сказала она и расплылась в милосердной улыбке, в которую Салли когда-то влюбился и которая до сих пор вызывала у него глубокую нежность.
Разумеется, Касс права: Рут достойна того, чтобы ее хотеть. Просто он не хотел ее достаточно сильно, да и сейчас не хочет, если уж начистоту. Может, он даже стыдится этого, но изменить не в силах. И еще он понял две вещи: во-первых, что замечание Рут было проявлением великодушия, она наконец-то признала, что Джейни не его дочь, и, во-вторых, как ни смешно, на этот раз Салли и Рут расстались окончательно и впредь между ними возможна лишь дружба.
– Ладно, уже ухожу, – сказал Зак, но не пошевелился, чтобы встать с табурета. – Я просто заехал посмотреть, как у тебя дела, не нужно ли тебе чего.
– Не нужно, – ответила Рут. Она закончила пересчитывать деньги в кассе и перетягивала пачки банкнот – пятерки, десятки – резинкой.
Зак, кажется, осознал грустную правду: Рут не нужен ни он, ни этот другой мужчина, что сидит рядом с ним за стойкой.
– Окей, – Салли неуклюже сполз с табурета, – поеду искать Руба.
– Ты оленину любишь? – неожиданно спросил Зак, застав Салли врасплох.
– Кто, я? – спросил Салли. – Нет, не люблю.
– Я почему спрашиваю, у меня ее полный холодильник, – смущенно пояснил Зак. – Хорошие такие кусманы. Если хочешь, дам тебе парочку – разумеется, бесплатно.
– Я не готовлю уже лет двадцать, – признался Салли. – Но все равно спасибо, Закари.
Джейни неприятно хихикала.
– Что смешного? – Рут раздраженно закрыла ящик, точно давала понять, что лучше бы веселью дочери нашлось веское объяснение.
– Я просто подумала, что я здесь единственная, у кого есть что-то, чего другие хотят. – Она демонстративно поправила грудь.
– Наслаждайся этим, пока можешь, – посоветовала мать.
– А знаешь, что говорят такие львята? – спросил Салли у Тины по пути к двери, гадая, сообщила ли девочке об этом мисс Берил.
Косым глазом Тина уставилась на Салли, здоровым по-прежнему смотрела на львенка, и Салли вновь посетило странное чувство, будто он общается с реинкарнацией Хэтти. И когда он уже отчаялся дождаться ответа, Тина прошептала:
– Где моя попа?
– Верно, – согласился Салли. – Где моя попа?
Дверь в квартиру Бутси и Руба оказалась не заперта, Салли громко постучал и вошел, не дожидаясь ответа. На мгновение ему показалось, что он перепутал и попал не туда. Жилище Руба и Бутси было битком набито столиками, лампами и всякой всячиной, которую Бутси тащила с работы; еще там стоял огромный аквариум. Стены были увешаны картинами: водопады, грустные клоуны, щенки и Элвис. Теперь же квартира напоминала комнаты самого Салли. Стены голые, из обстановки остался разве что продавленный диван да старый консольный телевизор.
Руб неподвижно сидел на полу в гостиной, привалившись спиной к стене. На миг Салли даже почудилось, будто он умер. Руб был в ботинках, куртке и вязаной шапке. Рядом валялась бутылка из-под вина. Он поднял осовелый взгляд на Салли, вновь опустил голову и уставился на ботинки.
– Здорово, придурок, – сказал Салли.
– Привет, – ответил Руб – с таким трудом, словно сил у него хватило только на это короткое слово.
Салли отвесил ему легкий подзатыльник, сшиб с его головы грязную шерстяную шапку:
– Шапку сними. Ты не на улице.
Руб поднял шапку, повертел в руках.
– Хотел бы я, чтобы мы с тобой по-прежнему были друзьями, – сказал он.
– А мы по-прежнему друзья, – заверил Салли.
Руб вновь поднял голову и недоверчиво посмотрел на Салли.
– А знаешь, чего хотелось бы мне? – продолжил Салли.
– Чего? – с живым любопытством спросил Руб.
– Мне хотелось бы, чтобы ты оторвал задницу от пола. У нас работы полно, и один я не справлюсь.
Руб встал, пошатываясь, пнул пустую бутылку.
– Бутси допрыгалась, ее арестовали.
Салли кивнул:
– Слышал.
– Ты видел ее в кутузке?
– Мужчин и женщин держат раздельно.
– Все, что она украла, забрали, – добавил Руб и обвел взглядом пустую комнату.
– Теперь хоть есть чем дышать, – ободрил его Салли, хотя дышать, строго говоря, было нечем, запах в квартире все еще стоял такой, будто под диваном припрятали десять фунтов дохлых аквариумных рыбок. – Поехали работать.
– Ладно, – согласился Руб.
Они вышли на улицу.
– Почему ты на “канимо”? – спросил Руб, залезая в машину.
– “Камино”, балбес, – поправил Салли. – Сколько раз тебе повторять?
Руб, подумав, переформулировал вопрос:
– А где пикап?
– Питер взял.
– Он еще не уехал? – с нескрываемой досадой спросил Руб.
Салли повернул было ключ в замке зажигания, но тут же и заглушил мотор.
– Эй, – сказал он.
Руб таращился на колени.
– Посмотри на меня, – потребовал Салли. – Он мой сын. Ты мой лучший друг. Окей?
Руб кивнул, шмыгнул носом.
– И не плачь, – спохватился Салли. – Слышишь?
– Не буду, – заверил Руб, но обещания не сдержал.
Салли посмотрел на него, недоверчиво покачал головой, вздохнул. Извиняться не потребовалось, но вышло все даже хуже.
– Лучше бы я остался в кутузке.
Салли вновь повернул ключ в замке зажигания и включил радио, чтобы не слышать, как всхлипывает лучший друг.
Поскольку поиски Руба заняли меньше времени, чем рассчитывал Салли, он решил заехать на Силвер-стрит, где жили Вера и Ральф, – вдруг Питер еще не уехал. Тот и правда еще не уехал, прицеп с его вещами по-прежнему стоял на подъездной дорожке. По какой-то причине его отцепили от пикапа Салли. Задняя дверь дома, та, что вела в гараж, была открыта, ее чем-то подперли, чтобы не захлопнулась. Машины Веры не было видно. Салли остановил “эль камино” у тротуара и заглушил мотор.
Руб распахнул дверцу, и его вырвало в канаву практически на том же месте, что и Салли в День благодарения. Но Руб наблевал обильнее. Видимо, выхлебал всю бутылку в одиночку. Закончив, он объявил:
– Мне полегчало.
– Еще бы, – сочувственно сказал Салли, но на друга не посмотрел.
Они направились к дому, но тут из двери кухни задом вышел Питер, держа пружинный матрас.
– Пап, осторожно, ступенька, – предупредил он.
За ним показался Ральф, он держал матрас за другой край.
– Знаю, – сказал он. – Поставь-ка его на минутку.
Тут оба заметили Салли и Руба, и Ральф вздохнул с облегчением.
– Прислони матрас к двери, – посоветовал он Питеру.
– Ты знаком с Рубом Сквирзом? – спросил Салли.
– Нет, – ответил Ральф и протянул Рубу руку.
Руб, удивленный тем, что Салли его представил, не сразу сообразил, для чего ему протянули руку, на лице его было написано искреннее изумление. И еще его смущало, что перед его рубашки заляпан рвотой.