— Чего?! Ох, намну я кому-то гребень…
— Парни, парни, а на меня сразу двое кинулись, и мы с магом…
Словом, типичная картинка «Отважные бойцы распускают хвосты перед девушками». Девушки, кстати, были в наличии — четыре молоденькие дракоши с восторгом смотрели на «мужественных воинов» и вовсю изображали из себя снег после сезона бурь, тая буквально на глазах.
— Рэй!
— Санни? — Братец Гарри высунул голову из котлована. — Ты что тут делаешь?
— Александра, — радостно заухмылялся его лживость… и чуть не опрокинулся от удара хвостом. — Эй, золотая, потише!
— Ах, потише! Нет уж, ваша вышность, пусть все слышат! Это тебе за козни за моей спиной! Это — за «калеку»! Это — за то, что посмел подойти с этим бредом к моему мужу! Ах ты…
На секунду я притормозила, потому что мне показалось, что Рэй отбивается не всерьез, а так… Но тут ему кинулись на помощь, кто-то принялся оттаскивать меня прочь, зацепили недолеченное крыло, и бешенство моментально застлало все ростки разумных мыслей.
— Александра… Отпусти их, Александра… перестань, они уже согласны… и я тоже. Александра!
Согласны? Кто? И на что?
— Александра, ты меня слышишь?
— Санни, да отпусти же ты их!
А, тут же Гарри. Злость потихоньку отступала, понемногу открывая недокопанный котлован и трех драконов, зависших в воздухе вниз головами.
О? О-о-о… Ага… Э-э, а как же теперь?.. Я украдкой кинула взгляд на Рэя. Тот обнаружился поблизости в слегка помятом состоянии. И с подозрительно спокойным видом для вождя, побитого девушкой, да еще при своих воинах. Или…
Справа гулко бухнуло. Раз… два… три… Ох ты черт! Я повернулась, уже предчувствуя, что увижу. Так и есть. Это попадали драконы, стоило мне только отвести от них глаза. Хорошо, что не в котлован. Ну, отлично. Только межрасового конфликта нам не хватало. Вашу ж магию! И мою тоже! Однако как-то надо выкрутить ситуацию, чтобы не было проблем. Ага…
— Ну? Будете еще выдавать невест замуж без их согласия?!
Три дракона прекратили выпутывать из получившейся кучи хвосты и шипеть ругательства и уставились на меня. И за меня. На Рэя.
— Я кого спрашиваю?
— Ребята, я советую ответить. — Гарри благоразумно не пытался подойти ближе. — Женщина в гневе похуже аррохи.
— Гарри, не лезь! Будете еще бред нести про калек и все такое?
— Что ты, золотая, — выдохнул мне в ухо бархатный голос. — Думаю, теперь им это в голову не придет. Правда, парни?
— Да ни в жизнь! — искренне проговорил тот самый «парень» с вроде как обожженным хвостом. К нему уже подлетела серебристая дракоша и захлопотала вокруг, бросая на меня негодующие взгляды. М-да, не оценила она моей борьбы за права женщин.
А черный врун, невозмутимый и даже чем-то, похоже, довольный, уже махнул крылом в сторонку:
— Позвольте вас проводить, леди Александра?
— Сволочь ты, Рэй. Зачем тебе это надо было?
— Догадалась?
— Поздно. Так зачем?
Мы медленно брели по лагерю, не глядя друг на друга. От костров вкусно пахло жареным, над головой то и дело слышался свист — драконы возвращались с заданий. Вечер.
— Трудно менять старое, Саша, — непривычно серьезно проговорил Рэйран. — Мы живем традициями, и нужно быть очень осторожным, отменяя какие-то из них. Чтобы не посыпалось все вместе…
— И чтобы самому не слететь! — сердито дополняю я. Вот же… манипулятор. Недаром папа от него в таком восторге — эти два хитреца просто нашли друг друга!
— И это тоже, — со вздохом признается Рэй. — Если бы я поднял вопрос об отмене этой традиции, получил бы в лицо очередное обвинение в расстилании у ног чужаков и слабости перед женщиной.
— А теперь получается, что ты такой слабый не один? — фыркнула я.
В черных глазах мелькнул хитрый огонек.
— А теперь даже если подумают, то… то перед такой женщиной проявить слабость не стыдно.
Вот зараза.
— Как ты Рика на такое подбил?
— Не подбивал я его! Мы собирались с тобой поговорить, чтобы разыграть представление. Только мне кажется, что для представления в твоих прекрасных глазах было многовато злости. Что он тебе сказал?
— Хм…
— Или не успел сказать?
— Э-э…
— Ясно. Спорю, что уже после второй фразы ты взвилась в воздух и понеслась убивать меня.
— После третьей.
— Да? Теряешь скорость реакции?
— Зарраза ты все-таки.
— Еще бы. Мягкокрылые у нас не выживали. И честные тоже. Пришлось стать хитрым и в меру бессовестным. Кстати, ты где крыло обожгла?
Я не сразу поняла.
— Что значит — где? Все там же!
— Я про другое. У тебя ожог с внутренней стороны крыла. Вот этого.
Я ошеломленно уставилась на небольшой, но довольно болезненный ожог. То-то мне так крыло ломит. Кстати, то самое, под которым прятался принц. И чихал… чихал.
— Рэй, за мной!
На Риковой полянке собралась половина магов лагеря. Причем спорили они и за себя, и за вторую половину. Гомон стоял до небес. Могу понять…
— Ой, мама, а у нас такие новости! — встретила меня Маринка.
— Я в курсе. Марина, скажи, пожалуйста, вот как ты умудрилась?
Милая дочурка (уже в человечьем виде и новом синем платьице) сверкнула глазками:
— А что тут скажешь?
— Ясно. Вителлике, ты мне больше ничего сказать не хочешь?
— Да я сам ничего не понимаю. Правда! — И он снова чихнул, выдохнув облачко пламени.
Вечер крался по земле на мягких лапках, оставляя неразгаданные тайны до рассвета. Отчитывались о проделанной работе драконы и маги, время от времени подбавляя огня в общий костер. В очередной раз сражался с рацией папа, командуя своими кораблями. Рядом млела беспредельно счастливая мама — как же, внучка таки пристроена за принцем. А вон и сам принц. Король с королевой не обрадовались, что любимое сокровище оказалось за океаном, но поскольку возвращать сына через хатарессу они не хотели, а морской путь с папиной «дорогой жизни» был еще не достроен, принца пришлось оставить тут. И по-моему, если сегодня кому-то вдруг вздумается присуждать звание «Самая счастливая личность лагеря», принцу светит оказаться лауреатом. Вот же зятя судьба послала… Тело десятилетнее, мозги старше на пять лет, вид человечий, но дыхание и зрение уже драконьи. Маги дружно ломают голову, как это произошло, Рик выдвигает версию, что с малолетним женихом происходит то же, что и с ним самим после свадьбы, то есть превращение в дракона-оборотня. Но то ли свадьба неполная, то ли тело еще детское, поэтому изменения произошли только частично. Гаэли вообще никаких версий не выдвигает, а пилит Или за «поспешность и неподобающее чувство юмора». То есть за скоропалительное одобрение этой «свадьбы». Богиня, правда, пока особо не пилится. Совесть у нее давно в коме, а чувство юмора — нет, поэтому проблем с ней еще будет и будет.
А почему у «тела» не совпадает возраст, понять не может даже Рик. Решил завтра расспросить Маришку поподробнее.
Глава 5О ЗАГУЛАХ И ВОСПИТАНИИ
Водка — мягкая, сок — добрый, сигареты — легкие.
Так почему же наутро так хреново?
Уф! Да что у меня за карма такая — то и дело просыпаться с головной болью и диким сушняком? Заболела, что ли? Или… да нет, не пила. Не могла я пить, что вы. Дети ж рядом.
А почему тогда глаза не открываются? И во рту вкус такой, будто целовалась с… с… даже не знаю с кем. Надо посмотреть…
С мучительным усилием я открыла один глаз и обнаружила, что на меня кто-то смотрит. Очень знакомые глаза. И общий вид…
Ох, кажется, у меня проблемы.
Эту золотую морду я узнаю из миллиона. Потому что именно ее привыкла видеть в зеркале воды. И если на меня смотрит… смотрю я, то кто я тогда?
Я тряхнула головой, отгоняя бредовое видение.
И зря я это сделала.
В голове немедленно взорвалась петарда (или граната?), мир стал зеленым и куда-то пополз, а вокруг горла змеей обвилась тошнота. На несколько минут мне стало совершенно безразлично, где я, кто я и на кого похожа — только бы никто не вздумал меня тронуть… или сказать что-то громче шепота… или… Из головы убрались все мысли, кроме одной-единственной и редкостно идиотской: «Кажется, сейчас есть шанс проверить, кто был прав в том далеком идейном споре с дедом Гаэли насчет возможности тошноты у драконов».
Ой, мамочка.
Что ж такое творится? Надо все-таки открыть глаза… как-нибудь осторожно.
— Охххх, боги, только не снова! — хрипло пробормотали где-то рядом. Кто — неизвестно. Во-первых, сквозь гул в ушах я плохо слышала, во-вторых, это хриплое карканье было похоже на голоса моих знакомых, как веник на водоросли. — Александра…
— Что? — Второй голос, сиплый, для разнообразия не каркал, а хрипел.
— Александра, — повторил первый. И умолк. То ли сил не хватало продолжать, то ли слишком много чувств вызывало. А может, говоривший попросту забыл, что хотел сказать? Ставлю на третий вариант. Если у него так же болит голова, как у меня, то точно забыл.
— А что происходит? — поинтересовался третий голос. — У меня глаза не открываются.
— Александра, — тупо повторил хриплый.
Эй-эй! Почему Александра-то? Я что-то натворила? Почему я ничего не помню? И почему так плохо…
— Готов отдать всю мою лабораторию за глоток воды!
Прямо всю? Щедро. Хотя чего не сделаешь, чтобы избавиться от сушняка.
— Всю… кроме экспериментального материала, — снизил ставки каркающий голос.
Так и знала.
— И микроскопа. Игорь его только подарил…
Ой, ой, папа уже и микроскопы сюда приволок? Быстро он…
— И реактивов, — продолжал голос. — Да ну его, в самом деле. Пойду и напьюсь сам. Только где ближайшая вода?
Точно, сушняк. Стоп. Сушняк?! Что-то в этом промелькнуло очень знакомое. Но меня снова сбили с мысли (если этот хаос в голове можно назвать мыслью; не голова, а пробка на МКАДе, полный ступор).
— Александра, — снова простонал голос. Да что его — заело?!