Какой красивый…
Новый дракончик осторожно шевельнул шейкой, наклонил головку и тихонько переступил на остатках скорлупы.
— Пирррк?
— Вихорек! — взвыли мы с Риком и, забыв про все традиции, ринулись ощупывать-обнимать-проверять новорожденного. На вид совершенно нормального ребенка. Вот только как у него получилось разнести вдребезги скорлупу?
Я посмотрела на малыша, но тот отвечать не торопился, а, как и положено порядочному драконьему младенцу, фыркал и тянул крылышки к папе-маме. Папа и мама озадаченно переглянулись.
— Пирррррк! — Дитю надоело ждать, пока непонятливые взрослые вспомнят про ритуал, и он сердито пыхнул огоньком, подкоптив камень рядом с папиной ногой, и раскрыл ротик, явно готовясь разреветься.
— А считается, что новорожденные не умеют выдыхать пламя высокого накала.
— Насколько я помню, считается, что рождаются эти новорожденные тоже чуть помедленнее, чем в нашем случае.
Ну когда у нас было все как у людей?
— Мм… Кажется, нашему сыну просто не терпелось.
— Что ж, похоже, сынок характером тоже удался в тебя, — усмехается Рик, подхватывая малыша. — И надо сказать, я этому рад.
— Да?
— Терпение — не лучшая из добродетелей человеческих, ибо порой вместо надежд приумножает горести.
— Чего? Рик, стукну!
— НЕ!
— О том и речь, — фыркает муж. — Тихо, маленький, мама шутит. У тебя будет не самая скучная жизнь, это точно, зато ее запомнишь не только ты. Смирение не по тебе, правда?
— Ня!
Хм…
— Вихорек?
— Ня!
— Мне одной кажется, что он отвечает?
— Очень похоже…
— Ня-ня-ня… — Малыш, перестав обращать на нас внимание, потянулся к воде. Мол, хватит болтать, родители, ребенка купать надо.
Я, наконец, вспоминаю про бассейн и харрверсов, и вот уже теплая вода ласково плещется о золотистую чешую. И ритуал покатился своим чередом, принимая ребенка, даря ему наше тепло и защиту, и серые глазки задумчиво смотрят на нас так, словно понимают, что происходит. И словно мы ему нравимся. Удивительно умные глазки!
Еще немного, и я вправду поверю, что он с нами разговаривал.
Да! Чуть не забыла. Не знаю, что там получилось с проклятием Или, и понятия не имею, как мы теперь будем объясняться с драконьей стаей, но наш сын был очень красивого золотистого цвета, с мерцающей на свету чешуей. То есть не золотого, а… не знаю, как объяснить. Вы когда-нибудь видели украшения «с осыпью»? Так и здесь. Основной тон был как раз золотой. Но вся шкурка мерцала и переливалась при малейшем изменении света так, будто кто-то добрый и щедрый осыпал золото чешуи не то росинками, не то крохотными серебряными капельками.
Представили?
Ага, красиво. Только… на нем не было ни одной звездочки.
Явление малыша народу прошло впечатляюще. Очень впечатляюще. Будет о чем правнукам рассказывать. Эх, видно, слово «нормальный» все-таки не для нас. Рик потом говорил, что наивно было бы ждать обычного положения вещей, если в одном месте собрались пять разных рас и у каждой свои представления, как порадовать родителей новорожденного.
Наверное, он прав. Но все равно — жалко.
А начиналось все почти нормально. Почти.
Нас встречали все. Правда все. Сыны Неба, сгруппировавшиеся вокруг вождя. Гости из нашего с Риком клана Южных Скал (под оттопыренными крыльями притаились подарки), впереди — Аррейна с холодильником-колыбелькой наперевес и братец Гарри с каким-то шевелящимся свертком.
У самой площадки — папа Игорь вместе с мамой и охраной. Охрана караулила не тело, а какие-то ящики, причем явно не всерьез — какой смысл охранять, если никто не собирается красть? Так, присмотреть, чтоб гости покрупней ничего не зацепили ни лапой, ни хвостом.
Чуть в стороне маги и дракономаги. Каждый в своем репертуаре.
Кто бы сомневался, что Гаэли будет сидеть на спине своего теперь уже официального названого сына. Но что там же будет сидеть моя свекровь?!.
А вон там — боги. Или… не знаю, как их назвать правильно. Они вроде как еще не настоящие боги, а студенты или старшеклассники, из «трудных». Позавчера доставили, перевоспитывать. При них Беригей и еще парочка драконов постарше, из учителей.
Словом, полно народу.
— Идут… идут! — зашептались вокруг, когда мы с Риком — крыло к крылу — вынесли недовольно пискнувшего малыша на солнце.
— Какой славный, — умиленно взрыкивает приемный папа Дебрэ.
— Достойный наследник, — роняет Рэй.
— Уй, смотри, Вителлике, смотри, у меня бра-атик!
— У нас, — поправляет принц, во все глаза рассматривая малыша.
— Мальчик, — высказывается маг Орро, прищуривая глаза. Хохолок дракономага начинает мерцать — значит, колдует. — Здоров, — выносит он заключение.
— Внук! У меня внук! Наследник! Лилия, у нас внук! Молодец Сашка!
— И несомненно, одарен магическими способностями. Причем навскидку, не меньше второго уровня, а то и… поздравляю, Рикке, Александра. И соболезную…
— Ура! Вителлике, слышал? Представляешь, что мы сможем вместе… кхм…
— Что?
— Потом. Не при родителях…
— Замечательно здоровый ребенок, поздравляю, леди Александра! — Дед Гаэли вытирает слезы, причем сразу и себе, и моей свекровушке. — А вы уже проверяли его на способность к обороту?
— Не понимаю… — растерянно роняет Или, высовываясь из группки присланных на воспитание молодых богов. — А звездочки-то где?
И все. На этом нормальное начало праздника и закончилось. Началось безобразие. Нет, бедняжку Или, к счастью, никто, кроме богов, не слышит. Зато сами боги вспомнили, кто они есть, и постановили одарить ребенка, раз уж их пригласили…
А в это время папа Игорь решил, что пришла наконец-то пора пустить в честь долгожданного внука салют. И все бы ничего, если бы гости не явились на праздник вооруженными. Не в прямом смысле, просто у каждого был подарок, понимаете? И очень часто, по новой моде, у этих подарочков была зачарованная упаковка. Хотя, может, все бы обошлось и в этом случае… если бы заложенный салют по какому-то невероятному стечению обстоятельств не оказался ближе к месту событий.
Но все вышло, как вышло.
Когда громыхнуло и в небе расцвели исполинские цветные огни, драконье племя не дрогнуло — им салюты были уже знакомы. А вот боги оказались слабым звеном…
Нервные они, боги, впечатлительные. Они по жизни такие. Их старший группы, повелитель ветра, разъяснял нам, что боги — существа «с особой нервной организацией, ориентированной на взаимосвязь-взаимовлияние с миром и формирование типов реальностей, вследствие чего обладают гиперчувствительностью». То есть, может, он и не совсем это сказал, все-таки моя новая способность воспринимать научные слова пока работает на пониженной мощности (в тестовом режиме, ага). Но если простыми словами, то боги — такая раса, которая получает мощь от «соприкосновения с миром». Еще попроще?
Хм.
Представьте себе какой-нибудь электроприбор. Утюг? А почему сразу… да ладно, какая разница, пусть будет утюг, подходит. Они тоже бывают разные. С паром и без, с разными режимами, с… не важно. Так вот. От чего зависит стоимо… э-э… ценность этого прибора? От мощности, то есть способности брать ток от сети. Маломощный утюг много не погладит. Так и с богами. Если кто-то из них не умеет подключаться к энергии мира, то он не справится со своим делом на должном уровне. Нет, конечно, многое зависит от обучения, от ума, от чувства долга, прилежания, наконец, но они только усиливают основное качество. Это как талант для гения — одного только дара мало, но без него не обойтись. А для того чтобы уметь подключаться к миру, нужно уметь раскрываться ему навстречу, чувствовать его. Поэтому боги такие вот… чувствительные. Мягко говоря… ой!
Это уж слишком!
Чтоб их вместе с их чувствительностью! Какая там открытость миру? Крыша у них двинутая от рождения!
Чтоб вас… Мама!!!
— Берегись! — проносится над площадкой.
Боги взялись паниковать творчески.
Для начала нас пнуло ветром. Сильным. Ветер шибанул по крыльям, посбивал с ног людей и самих богов, погасил салют и, взвыв, завился вокруг площадки вихрем.
Мы полегли на месте и прикрылись крыльями, потому что сначала уши заложило от дикого, почти на ультразвуке вопля, а потом по шкурам заколотило градом. Тяжеленьким таким. Ой, мать…
Дети, где дети? Тут, целы, упихались все под одно крыло, малыш под вторым; когда успела накрыть — не помню. По голове и по спине продолжает лупить градом… Ну да, если оба крыла заняты, то чем самой прикрыться?
Твою косметичку… я зажмурилась. И в этот момент над головой сошлись два чужих крыла.
— Саша, ты как?! — Крыло слева, золотисто-зеленое, принадлежало Рику.
— Порядок…
— Держись, — коротко проговорил обладатель черного, озирая площадку.
А куда я денусь.
На аккуратно расчищенной еще с вечера площади творилось… больше всего сюда подходит Риково словечко «быбыдрых». То есть дикий беспорядок, который невозможно призвать к порядку даже магией. Пожар в сумасшедшем доме или стадион после разборки пьяных фанатов «Зенита» и «Динамо». Под ударами ветра драконы вжались в землю и, защищаясь плотно прижатыми крыльями, смотрели, как эта самая земля то тут, то там вспучивается дикими фонтанами. Из фонтанов взлетают какие-то зеленые змеи непонятного вида и, качаясь, тянутся к облакам. Сверху бьет градом, снизу взлетают земляные комья с песком вперемешку, а непонятно откуда взявшееся зеленоватое облако мерцающей пыли накрывает то одного гостя, то другого… А посреди всего этого беспредела на каком-то несчастном драконе стоит, зажимая уши, богиня Или и верещит, как весь пединститут при виде мыши. Вокруг кучкой жмутся несовершеннолетние боги, а их старший трясет то одного, то другого. Пытается успокоить?
Мы оказались в центре торнадо. Или в глазе тайфуна? Я не знаю, как это назвать — когда ты сидишь на песочке, на автомате прикрывая детенышей, а сразу за границей площади по воздуху несутся вырванные деревья, кусты, несостоявшееся праздничное угощение… Только в глазе тайфуна, говорят, какой-никакой покой имеется. А тут…