вашим голосом. Да-да, вашим. Вас сотни тысяч, вы морщитесь, поджимаете губы, смеетесь там, шипите здесь, киваете, прищелкиваете языком, сравниваете вашу жизнь с моей, стараясь оставаться объективно честным – насколько это вам дано. Существуют вероятия, что вам повезло с материальной стороной жизни меньше, чем мне, но существуют и другие (возможно, вам будет трудно в это поверить, но, умоляю вас, попробуйте): вы счастливее меня, более приспособлены к жизни и просто-напросто лучше как человек.
Если что-то и бесит моих наиболее верных и регулярных читателей, так это моя привычка предаваться публичному самобичеванию. Я стараюсь бороться с ней, однако она – часть меня самого. Я все еще глуп, но приобрел несколько большую веру в целительную силу времени. Может быть, возраст приносит мудрость. Правда, наблюдение за многими нашими политиками средних и преклонных лет заставляет усомниться в оправданности этой надежды.
Есть хорошее предание о царе Соломоне, мудрейшем из всех царей Израилевых. Возможно, вы его уже знаете, но по-другому. Не суть важно. История красивая, грех ее не повторить.
Однажды у царя Соломона гостил великий персидский царь. Они беседовали, и персидский царь сказал:
– Ты очень богат, силен и мудр, Соломон. Скажи, слышал ли ты о волшебном золотом перстне?
– О каком перстне?
– Говорят, что, если ты счастлив, он может опечалить тебя, а если печален, сделать счастливым.
Соломон на миг задумался, а затем хлопнул в ладоши, призывая служителя. И пошептал что-то ему на ухо. Служитель, поклонившись, удалился, а Соломон снова хлопнул в ладоши и велел, чтобы ему и его гостю принесли фиников и шербета.
Они угостились финиками и шербетом, а спустя недолгое время вернулся служитель, приведший с собой золотых дел мастера в кожаном фартуке. Мастер склонился перед царями и подал Соломону золотой перстень.
Соломон обратился к гостю:
– У меня есть перстень, который даст тебе, печальному, счастье и опечалит, если ты счастлив.
– Но это невозможно! – воскликнул гость. – Этот перстень – легенда. Такой нельзя изготовить по мановению твоего ока.
– Прочти, что на нем написано, – сказал Соломон.
Царственный гость взял перстень, еще хранивший тепло кузнечного горна, и прочел на нем слова: «И это пройдет».
Хорошее время пройдет, и это печальная мысль. Но и дурное пройдет, а это мысль радостная. Полагаю, довольно помнить об этом и, сталкиваясь с непоправимой, бессмысленной глупостью нашего мира, находить в этой мысли малое утешение; быть немного похожим на созданного Рафаэлем Сабатини Скарамуша, который «появился на свет, умея смеяться и сознавать безумие мира».
Впрочем, хорошо зная себя и непостоянство, дарованное мне от рождения, я далеко не уверен, что затвердил этот урок.
Дури во мне еще хватает.
Послемыслие
Предисловия у нас не было, значит, будет послемыслие. Я должен поблагодарить столь многих. Литературные роды бывают такими же грязными и кровавыми, как те, что требуют участия акушерки. Эта книга не смогла бы появиться на свет без тех, кто потратил немало умственных сил и энергии на расчистку зарослей моих ангажементов и обещаний, благодаря чему у меня образовалось достаточно времени для сочинительства. В число этих людей входят (ими не ограничиваясь) мой литературный агент Энтони Гофф и театральный Кристиан Ходелл. И в особенности, конечно, та, кому эта книга посвящается, ей я обязан всем, – моей терпеливой, деятельной, доброй и чудесной Личной АсСестрице Джо.
Люди, с которыми я имел дело в «Пингуин Букс», были грандиозно профессиональны, полезны, мудры, веселы и всепонимающи, – и прежде всего мой эпически совершенный редактор Луиза Мур и ее звездная команда: Хана Осман, Катя Шипстер, Кимберли Аткинс, Беатрикс Мак-Интайр, Рой Мак-Миллан и многие другие. Дон Джонсон в который раз взял на себя организацию авторского турне, съемок и прочих странных дел, без коих в двадцать первом веке книгу в свет не выпустишь. Его мастерство и опыт сделали нечистоплотную сторону книгопродаж куда более приятной, чем она была бы без него.
Вклейка
Челси. О господи
Разве это не трата времени – повязать галстук, но пренебречь бритьем?
Ким Харрис, Челси
Ким в Дрейкотт-плейс, снято мной (я тоже справился с кубиком Рубика, но через месяцы после того, как его легко одолел мой отец)
Ким Харрис в нашей квартире в Челси
Мои возлюбленные родители
Моя Личная АсСестрица занимается тем, что она делает лучше всех
В 1986 году на продажу был выставлен классический для Западного Норфолка кирпичный дом. Читатель, я его купил
Письмо от П. Г. Вудхауза
Челси. Трубка и усердный труд. Подписанная фотография П. Г. Вудхауза говорит сама за себя. Как и «Календарь Рубика», помещенный сюда из хвастовства
Квартира в Челси, над чем-то работаю. Слева виден краешек подписанной фотографии П. Г. Вудхауза
Необъяснимая способность Роуэна отыскивать что-то более интересное, чем я
Попытка изобразить хорал. Рождество, Норфолк, 1987
Челси. Проклятье, как жаль, что у меня больше нет этого свитера
Все подробности на хлопушке
Тихий, благородный, простой. Эйлин Айгас, Инвернессшир, 1993
Хью, перфекционист во всем, никогда не выходит из роли: снимаясь в «Дживсе и Вустере», он от рассвета до заката оставался несущим околесицу отъявленным трусом
На съемках «Дживса и Вустера» все и всегда норовили усесться рядом со мной
Официальный рекламный снимок для «Дживса и Вустера». Помню все так, точно это было двадцать пять лет назад
Съемки «Дживса и Вустера» в Фарнэме, 1989. Приехала сестра Джо
Скармливаю Чарли Лори его ежедневный коктейль – водка с йогуртом. Рождество, 1988
Образец мужественности. Рождество, 1988
Новорожденный Чарли Лори, обожающий крестный отец, 1988
Выход мачо, 1987
Снимок для рекламы «Истерии», 1991
За кулисами благотворительного шоу «Истерия». «Садлерс-Уэллс», 1989
Читаю на шоу «Истерия», по-моему (из собрания автора)
Я знаю, что вы думаете, так вот, перестаньте
Я, Бен Элтон, Робби Колтрейн, Грифф Рис Джонс, Мел Смит, Роуэн Аткинсон
Идиот и имбецил
Готов отдать жизнь за мою страну
Законченный идиот и нечленораздельный имбецил
Материал о «Субботнем вечере с Фраем» в рождественском номере «Радио Таймс», 1988
Хью, Джо и я
С сестрой Джо
Подписываем книги в магазине «Диллонз». Лондон, 1991
Самый теплый, самый одобрительный взгляд Хью, 1991
Статья о лжеце, предварившая публикацию «Лжеца», 1991; с сестрой Джо
Туррет-сюр‑Лу – моя лучшая публика
Туррет-сюр‑Лу – нашел себе компаньона одних со мной размеров
В таком виде мы с Хью отдыхаем по уик-эндам
Концерт в честь дня рождения Манделы, стадион «Уэмбли», 1988. Собираемся выступить перед 80 000 зрителей. Совсем не нервничаем. О нет
Мне так удобно, я чувствую себя таким ЖИВЫМ
Невероятно, но эта рубашка все еще у меня. Не прожег, не порвал…
Мы с Хью выпиваем, закусываем и тычем пальцами в Сунетру Аткинсон
«Еще одно шоу Фрая и Лори»
В Кап-Ферра с миссис Лори
Кап-Ферра, 1991. Чарли Лори, на сей раз заскучавший от моих попыток развлечь его, и правильно
Я полосатый
Я и я в Национальной портретной галерее. Мэгги Хэмблинг закончила работу
Рядом со сделанным Мэгги Хэмблинг портретом (уголь), заказанным Национальной портретной галереей. На волосы НЕ ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНИЯ
Мой портрет работы Мэгги Хэмблинг в Национальной портретной галерее
Наслаждаемся красными сапожками: жизнь не меняется в лучшую сторону, 1990
Американская афиша «Друзей Питера»
Снимок для рекламы «Друзей Питера». Слева направо: Эмма, я, Хью, Рита, Альфонсина, – ясно, что я думаю о критике «Тайм-аута»
Все актеры «Друзей Питера», 1992. Слева направо: Рита Раднер, Кен Брана, Алекс Лоу, Эмма Томпсон, я, Альфонсина Эммануэль, Имельда Стонтон, Тони Слаттери, Хью, Филлида Лоу
Реклама «Истерии», 1992. Нет слов
Я
Гала-концерт, посвященный сбору средств для партии лейбористов. Рядом с Дикки Аттенборо и Мелвином Брэггом
Сэр Пол Фокс, принц Уэльский, я, Алиса Фэй Клиз: премьера «Человека без лица»
С Алисой Фэй на премьере «Человека без лица»
Реклама «Комик Релиф», апрель 1991, – Хью Лори и Эмма Фрейд, я, Дженнифер Сандерс, Тони Слаттери
Заметьте, откуда я наношу удар. Совсем другая история. Инвернесс, 1994
Джо и мой третий племянник, совершенно прекрасный Джордж
Карла Пауэлл проверяет, настоящая ли у меня борода. Настоящая
Не могу объяснить, почему я сижу в такой позе. Наверное, чтобы пиджак не помялся