Женщина накрасила ногти, надела своё самое яркое и цветастое платье и уже приготовилась как следует оторваться в одном из злачных мест, подцепить какого-нибудь юнца и выжать из него все соки, когда к офисному зданию подъехал серебристый кабриолет. По мнению Лурдес, на таких пижонских машинках ездили сутенёры, женоподобные пижоны или любители тощих гламурных кис, нормальные мужики, которые могли доставить удовольствие настоящей женщине вроде неё, выбирали мотоцикл помощнее.
Парочка, выбравшаяся из кабриолета, вполне соответствовала машине. Один, высокий и худой, с зализанными волосами, в тёмных очках и приталенном пиджаке, и второй, пониже и ещё худее, в ярко-красных штанах, майке с розовым принтом и серьгой в левом ухе. Высокий подошёл к считывателю, провёл коммом над сканирующей пластиной.
– Инспектор Косинский, мэм, – сказал он. – На пару слов.
Лурдес спорить не стала, инспекторы дорожного отдела мэрии были важной составной частью общего процесса, они приезжали за своей долей и закрывали глаза на мелкие грешки. Правда, о Косинском женщина никогда не слышала, последнего инспектора, регулярно проверявшего склад, звали Симон Маргулис, но того проводили на другую работу ещё до Дня всех святых. Поэтому она не стала ждать ответа с полицейского сервера и впустила незваных гостей внутрь.
Инспектор с сопровождающим вели себя тихо и вежливо, парень в красных штанах, тот вообще молчал.
– Не беспокойтесь, это не проверка, – Косинский продемонстрировал значок, уселся на край стола. – Отличное платье, мэм, собираетесь отдохнуть?
– Составите компанию? – Лурдес улыбнулась как можно более кокетливо и оттопырила мощный зад. При её габаритах это смотрелось, как она считала, сногсшибательно и сексуально.
– Не сегодня, – инспектор вяло улыбнулся в ответ, намёк он не оценил. – Мы ищем машину, мэм, белый двухместный седан, он поступил к вам скорее всего в первую треть пятого января. Машина принадлежит департаменту благоустройства, и они затребовали её назад. Мы хотели бы забрать её, мэм, запрос от департамента должен был прийти к вам в отдел.
Кано работала на стоянке сорок лет и повидала всякое. Любовницы чиновников, их дети, родственники и просто хорошие знакомые забирали свои машины, если те ещё можно было восстановить. На её памяти запросы присылали два раза, последний – четыре года назад, и уж точно Тадеску, глава дворников и озеленителей, не стал бы этим заниматься. Он бы набрал Лурдес на комме и попросил – потому что Тадеску был пожилым человеком, понимал, что и как в этом мире, и умел ладить с разными нужными людьми, а она, Лурдес, была нужным человеком.
Женщина встала.
– Вот что, птенчики, – сказала она, – выметайтесь-ка отсюда, одно движение пальцем, и тут будет наряд полиции, и он проверит, что двум голубкам вдруг понадобилось…
Начальница склада не договорила. Во лбу Лурдес появилось отверстие, она закатила глаза и начала оседать на пол. Косинский отошёл чуть в сторону, тучное тело грохнулось у его ног.
– Тупая шлюха, – сказал он, несильно пнув труп ногой. Лурдес Кано лежала, глядя пустыми глазами в потолок, из раны показались несколько капель крови, а само отверстие постепенно затягивалось. – Эти новые заряды отлично работают, а я ещё думал, за что по три тысячи за штуку отдаём. Давай, Марио.
Марио спрятал пистолет в карман, уселся за рабочее место, вывел экран – там мигала надпись о том, что идентификация не пройдена. Он отцепил от стола сканер, приложил к глазу Лурдес, разблокировал доступ и ввёл отказ. Потом вывел данные всех камер.
– Вот она, – ткнул он пальцем в изображение стоянки. – Одиннадцатая площадка. Отключаю камеру…
Квадрат погас, ворота накопителя распахнулись, и на площадку въехал фургон. За рулём сидела девушка с короткой стрижкой и ярко-синей помадой на губах, в фиолетовом топике и митенках. Она подогнала фургон к белому седану, включила погрузчик – кузов фургона открылся, оттуда появились направляющие, подползшие под колёса машины, крюк лебёдки зацепил багажник, и автомобиль скрылся в кузове. На всё ушло полторы минуты. Девушка высунулась из кабины, сфотографировала себя на фоне стоянки, довольно улыбнулась и выехала на подъездную дорогу. Фургон доехал до шоссе, встроился в поток в сторону Акапулько и резко набрал скорость.
Лжеинспектор с подручным дождались, когда фургон исчезнет, и активировали камеры. Марио потребовалось три минуты, чтобы обработать записи, заполнив промежуток – теперь к Лурдес никто не приезжал, и она всё ещё была жива, сидела за столом и красила ногти.
– Толстуха готовится, – усмехнулся Косинский. – Вечерок у неё будет просто шикарный, все парни – её. Не хотел бы такую поиметь?
– Мёртвую? – Марио стирал следы вмешательства.
– Живую, дурак, тебе нравятся толстые женщины?
– Эй, они ничем не хуже других. Почти всё, комм я прошил, теперь он будет отвечать на звонки, если никто не появится, так и будет лежать. Где Лилу?
– Будет на месте минут через десять, обойдутся без нас. Вот Лилу я бы поимел.
– Такому придурку, как ты, она если даст, то только ногой по яйцам, а скорее всего сразу пристрелит.
Марио присел около тела Лурдес, запихнул шарик армирующей прокладки в почти затянувшуюся рану, потом инжектором проткнул артерию на шее, ввёл туда стабилизатор, засунул в рот Лурдес трубочку, тянущуюся от дозатора, нажал на кнопку – наркотическая смесь пошла в лёгкие. Подключил водитель ритма, сердце женщины сократилось несколько раз, прогоняя кровь по сосудам, грудная клетка несколько раз поднялась и опала. Парень достал салфетку, вытер следы крови на лбу жертвы.
– Всё готово, – сказал он, – можем ехать, кожа стянется через полчаса, костный заместитель схватится чуть позже, времени должно хватить.
Лилу свернула на дорогу, ведущую к Свободным территориям, не доезжая до Акапулько километров сорок. Барьер пискнул, выпуская машину из протектората, на экране появилась предупреждающая надпись. Девушка смахнула её, вернула обратно карту.
Нужное место она нашла через несколько минут, большой ангар на огороженной территории, поросшей молодыми деревцами, с высокой мачтой наблюдения. Две огромные собаки сидели в тени, высунув языки, они было шевельнулись при виде машины, но сразу потеряли к ней интерес, увидев, как пожилой охранник вышел из будки.
– Выйдите из машины, мисс, приложите ладони к отметкам на стене, – попросил он. – Благодарю, мисс, можете проезжать. Оружие не трогайте.
Лилу и не собиралась, на мачте стояли автоматические винтовки крупного калибра, без поддержки с воздуха тут ловить было нечего. Она загнала фургон в абсолютно пустой ангар, выбралась из кабины, потянулась, включила выгрузку – белый седан сполз передними колёсами на асфальтовый пол, фургон проехал несколько метров, зад машины ударился об асфальт.
– Ты её трогала? – прозвучал голос позади девушки.
Она вздрогнула, обернулась. Невзрачный мужчина с короткой причёской, в сером костюме и лаковых туфлях стоял, чуть склонив голову набок. Дождавшись отрицательного ответа, начал расставлять на машине датчики. Труп внутри его ничуть не заинтересовал. Когда последний датчик был закреплён на лобовом стекле, мужчина достал планшет, поводил по нему пальцем. Багажник распахнулся, мужчина достал затянутой в перчатку рукой кусок обшивки, отбросил на пол.
– У нас проблема, – сказал он в пустоту. – Кто-то в ней уже покопался. Образцов нет на месте. Нет, Рунге должен был забрать груз и привезти сюда, но не появился. Как только контейнер откроют, появится сигнал, до этого определить, где он, невозможно. Конечно, это я виноват.
Мужчина аккуратно снял перчатки, бросил их в багажник автомобиля, достал из кармана пистолет. Лилу дёрнулась было, но она стояла на открытом месте, и прятаться было некуда.
– Эй, – сказала она, – какого чёрта, мы так не договаривались.
Вместо ответа мужчина поднял пистолет, приставил себе к левому глазу и несколько раз нажал на курок. Точнее говоря, первые два раза он это сделал сознательно, остальные палец дёргался сам по себе. От задней части черепа у мужчины ничего не осталось, он стоял, покачиваясь, пока центр тяжести не сместился и тело не рухнуло на асфальт.
Лилу отошла чуть в сторону, чтобы кровь, вытекающая из наполовину безголового тела, не испачкала ей обувь. В любой непонятной ситуации она старалась сохранять спокойствие, а в том, чем она занималась, таких ситуаций было хоть отбавляй, и тем не менее её чуть потряхивало.
В створе ворот ангара появился охранник.
– Проваливай, чего уставилась, – сказал он.
Ворота медленно отворились, девушка запрыгнула за руль, вывела машину наружу, осторожно, чтобы не спровоцировать охрану, доехала до будки, нижний барьер убрался, она придавила рычажок газа, и фургон, набирая скорость, ринулся к шоссе. На комм пришло сообщение, машина, уже было выбравшаяся на левую полосу, взяла вправо и по эстакаде отправилась назад, к столице.
Настя ещё раз провела сканером над чемоданчиком, на экране высветился режим экстренного взлома – полиция часто не может ждать, когда появится хозяин и откроет дверь или сейф. С простенькими замками это отлично срабатывало, здесь расшифровка остановилась на втором уровне защиты. Чемоданчик не проявлял никаких тревожных сигналов, от того, что его взламывали уже седьмой или восьмой раз, он не взорвался и не уничтожил содержимое.
– Можешь вычесть из моей зарплаты тысячу, но ты должен купить нормальный кофейный автомат, – Волкова заказала четыре чашки кофе, все их выпила и чувствовала, что этого мало.
– Тебе надо, ты и купи, – Веласкес собирал оружие. – Через два часа выезжаем, здесь оставаться опасно.
– И как мы поместимся в фургон?
– Мы – никак, – Павел вывел экран планшета над столом. – Фургон я отправлю своим ходом, он доедет до моего дома на Свободных территориях.
– Ты издеваешься, да? – Настя от злости впечатала кулак в стол, ойкнула, подула на костяшки. – Какой ещё дом? Какого хрена у обычного репортёришки есть дом, а у меня, детектива полиции, нет? Я восемь лет горбатилась на мэрию, ловила мелких воришек навроде тебя, и всё, что я имею, это кредит, который мне ещё лет пять выплачивать. Веласкес, ты кто такой?