е и уже там выяснить, где она находится.
Коммуникатор похитители отобрали, посчитав, что без него Лилу будет как без глаз и ушей, сообщить о провале прямо из фургона она не могла, и это её больше радовало, чем огорчало. До шоссе Лилу доехала за двадцать минут, оно шло от Ньюпорта к Ривердейлу, в небольшом посёлке с говорящим названием Смоллвиль, она с помощью отпечатка добралась до банковского счёта, купила новый телефон и поменяла скутер на потрёпанный байк.
– Что с ним сделать, сеньора? – продавец на заправке рядом с мотелем проверил её лицензию и подвёл к витрине, где лежали пистолеты. – Можем отдать в утиль.
– Погоди, – Лилу сверилась с картой, место, где её держали, находилось на самом побережье, и найти его труда не составило, – ты знаешь, что тут?
– Конечно, – паренёк улыбнулся, – у этого хутора никогда не было названия, только номер, но местные называют его «поместье Кавендиш»; сеньор Кавендиш тут часто останавливался, в смысле раньше, когда был жив.
– Вот и отлично, я взяла у них эту рухлядь на время, можно вернуть обратно?
– Да, в нём нет блока автопилота, но завтра поедет грузовик с продуктами, я передам водителю.
Лилу пометила себе, что бывшего владельца звали Кавендиш, это имя ей ничего не говорило, а в сети Кавендишей было больше пяти сотен, но ни один не подходил под это место. Номер, который она набрала по памяти, принадлежал небольшой бухгалтерской фирме в Тахо, ей предложили оставить сообщение, и Лилу произнесла кодовую фразу. Через минуту, когда она неслась в сторону Ривердейла, ей позвонили. Собеседник получил краткий отчёт и прислал новое задание. На этот раз Лилу доверили самой собрать группу, и там точно не будет бесполезных придурков навроде Марио. Она проскочила Ривердейл и направилась дальше, в Акапулько, по пути собирая новую команду. Девушка могла выбрать кого угодно, но остановилась на Карле Гурковском по прозвищу «Молчун», Карл стоил дорого, зато отрабатывал каждый потраченный на него реал.
Пока Павел о чём-то там болтал с грозной кухаркой-домработницей, Настя осматривала фургон. Эта сучка сбежала, даже не попытавшись замести следы, на фиксаторах остался отпечаток полицейского чипа, выпущенного в Сентаменто капитаном, который вот уже двадцать три года был мёртв, но почему-то его подпись не отозвали. Волкова сделала в сканере пометку с нужным кодом, если она восстановится в управлении и подключится к внутренней сети, Бюро сразу, минуя лейтенанта полиции, получит данные. Пленница оставила и отпечатки, и ДНК, но их в базе не было. Камеры поместья засняли её на скутере, но поскольку она уезжала, а не пробиралась внутрь, охранная система посчитала беглянку не опасной и тревогу поднимать не стала.
Веласкес закончил разговаривать с женщиной, забрался в фургон.
– Есть предположения, где Стелла Марковиц может находиться?
– Почти никаких, во всех документах указан дом в Нижнем городе, нет договоров аренды, возможно, она у кого-то из детей.
– Нет, – Павел вывел фургон на дорогу, – Нейтан живёт в студенческом кампусе в Майске, Тильда и её муж Маркус – в Нижнем городе. Я всегда считал, что они еле сводят концы с концами.
– Смотри, – Настя ткнула в экран, – их дом выставлен на продажу. Открытый аукцион, свободный доступ, хозяева, как утверждается, съехали. Ну куда отправился Дэвид, мы примерно знаем, а его жена тоже куда-то переселилась, так, погоди, я кое-что нашла. Ты куда?
– Здесь Лилу оставила скутер, – Павел вылез из машины, – пойду побеседую, видишь того парня в оранжевой бейсболке, который меняет картридж у кабрио? Мы немного знакомы.
Волковой пришлось ждать минут десять, пока Веласкес и Томми наговорятся, за это время она выяснила, что у Стеллы были проблемы с сердцем, и ей вживляли диагностический чип, передающий данные в больницу. К самим данным было не подобраться без судебного разрешения, но чип регистрировался полицейской сетью и сейчас находился в районе Акапулько. Волкова выяснила, что Стелла Марковиц не появлялась в протекторате, оставались Свободные территории на южном берегу. Двести километров побережья – там могла укрыться целая армия.
– Она купила мотоцикл и пистолет, – Павел залез на водительское сиденье, – Томми дал идентификаторы, говорит, что она не особо торопилась. И его братья приторговывают левым товаром, так что байк, скорее всего, не отследить.
– И пистолет только после первой проверки, – Настя кивнула. – Смотри, вот где может быть Стелла.
Веласкес оценил масштабы предстоящих поисков и приуныл.
– Мы в тупике, – сказал он, – по правде говоря, кроме Стеллы, у меня пока других идей нет.
– Ещё бы, – Настя фыркнула, этот умник в очередной раз сел в лужу, – смотри, дом выставлен на продажу три недели назад, Стеллу видели в городе перед Днём всех святых, я включила анализ аренды домов на берегу и взяла все предложения, которые владельцы убрали с конца октября и до первого дня Рождества. Таких было почти шестьсот. Потом исключила все, всплывшие после праздников, семейные дома и те, что дальше километра от берега. Посмотрела, куда заказывают продукты после первого ноября. Осталось семнадцать пляжных домов.
– Ух ты, – восхитился Павел, – и это каждый мог выяснить?
– С продуктами пришлось воспользоваться полицейским допуском, и это мне ещё аукнется, – помрачнела Настя. – А так да, даже у тебя бы получилось, будь ты чуток посмышлёнее.
На карте, на побережье, идущем от Акапулько к Майску, появилось семнадцать оранжевых отметок.
– Только как к ним на машине подобраться?
– Необязательно на машине, – Павел хмыкнул.
Молчун решил, что с прежней жизнью пора завязывать – Карпов ему доверял, правда, сам же и поплатился за это, а новый босс, Лидия, смотрела косо. Да ещё этот её дружок, Рафаэль, всё время вмешивался куда его не просили, а на самые жирные дела ставил своих людей. Денег Молчун накопил достаточно, чтобы вести спокойную жизнь ещё лет сто, врагов у него почти не осталось – из могилы не очень-то и отомстишь, он раздумывал, как сказать Лидии и, что важнее, людям Гальяцци, о своём выборе.
Бар, в котором он сидел, формально принадлежал одной пожилой сеньоре из Нижнего города, Анне Гименес, но на самом деле он купил его шесть лет назад. Приходилось самому платить за своё пиво и копчёные свиные рёбра. Карл считал, что просто перекладывает деньги из одного кармана в другой.
– Конечно, – ответил он на звонок Лилу, – нет, сегодня я свободен, ты знаешь, где меня найти.
Лилу появилась через полтора часа, как раз к перерыву чемпионата по поло, Молчун его терпеть не мог – сама идея гонять по огромному полю на мотоциклах за мячиком казалась ему нелепой.
– Где остальные? – девушка нетерпеливо развернула сэндвич с индейкой и впилась в него зубами.
– Только мы. Послушай, – Молчун похлопал ладонью по столу, – ты утверждаешь, что нам надо хорошенько порасспросить одну пожилую леди, и, если её ответы тебе не понравятся, ты сама решишь, что делать дальше. Если ты считаешь, что для этого нужна небольшая армия, значит, ты что-то не договариваешь, и это будет стоить намного дороже. Ты мне всё рассказала?
– Всё, – Лилу покончила с сэндвичем и переключилась на сливовый пирог с пломбиром, – всё, что мне сказали. С утра я отправилась на плёвое дело и потеряла пятерых.
– И теперь тебе везде мерещится взвод рейнджеров, – Молчун кивнул. – Ты слишком быстро стала птицей высокого полёта, детка, со временем перестанешь обращать на неудачи внимание. Могу вызвать ещё пятерых, это обойдётся в сорок пять тысяч. Или тех, кто не будет болтать, в два раза дороже.
– Нет, ты прав, старикан, нас вполне будет достаточно.
У Молчуна был видавший виды пикап, Лилу оставила байк возле бара, всё равно от него надо было избавляться, и пересела в машину. С Молчуном ей нравилось работать – Гурковский даже к пустячным делам относился ответственно. Оружия на заднем сиденье хватило бы, чтобы убить десяток человек, а кузов пикапа был заполнен оборудованием для установки мин, глушения сигналов и разведки. И для допросов – Стелла Марковиц должна была им многое рассказать.
Молчун не торопился, точное местонахождение жертвы известно, такие дела лучше проделывать ночью, когда человек спит, уверенный в охранной системе дома, и эффект внезапной опасности плюс отсутствие одежды делает его более разговорчивым и сговорчивым. Лилу была с ним согласна, к тому же наниматели не настаивали, чтобы Стелла умерла немедленно. «В ближайшие шестьдесят часов», вот что они сказали. Дорога до бунгало, где жила в последние три недели вдова Марковица, занимала не больше трёх часов – хайвей к Акапулько, поворот налево за десять километров до города на шоссе, тянущееся по всему побережью до Майска, и три километра по грунтовке к океану через сельву. Если занять нужную позицию в семь часов второй трети, останется ещё четыре часа до наступления сумерек и пять – до полной темноты.
В ста метрах от хайвея начинались Свободные территории, вдоль шоссе стояли посёлки и фермы, в глубину острова, к горам, отходили дороги с твёрдым покрытием, а к океану вели в основном грунтовые, южный берег омывали холодные течения, и море здесь было не таким комфортным, как на севере или востоке. Молчун остановил пикап на опушке, выпустил дрона, который поднялся на двести метров, передавая картинку. До бунгало было меньше километра.
– Там какая-то молодая женщина, – сказал он.
– Это сиделка, – ответила Лилу, – она уезжает в Акапулько, но иногда остаётся на выходные, Марковиц из дома почти не выходит. Сиделку убивать не обязательно, только если захочешь.
Молчун поморщился, но ничего не сказал.
У людей, живущих на острове, где большинство городов стояли на берегу океана, владение собственной лодкой не считалось чем-то исключительным. У отца Волковой был небольшой прогулочный катер, в котором свободно размещались четыре человека. Он имел длину шесть с половиной метров, два водомёта разгоняли его до семидесяти километров в час. Катер обошёлся Волкову-старшему в сто пятьдесят тысяч, и он им очень гордился.