– Сеньор Ларсен, я – детектив Волкова, это репортёр «Ньюс» Веласкес, – представила Настя себя и Павла. – Возможно, вы видели его в выпусках новостей из Нижней столицы.
Ларсен отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал он, – я смотрю только местные каналы. Вы сказали, что есть какие-то новости о моей сестре? И что здесь делает мистер Веласкес?
– Составляю репортаж о Рут, – Павел забрал стакан сока у жены Ларсена, невзрачной женщины средних лет с недовольным выражением лица, – её последний процесс, в Майске, привлёк внимание, а теперь, когда она пропала, людям кажется, что это как-то связано.
– Не говорите чепухи, – Мозес раздражённо махнул рукой. – Она представляла Общество защиты паку. Вы видели паку вживую?
– Несколько раз. У меня яхта, и приходится ставить глушилки, когда подхожу близко к берегу.
– Тогда вы представляете, о чём я говорю, – Ларсен посмотрел на Веласкеса с одобрением, – эти твари с плоскими зубами раздирают человека на куски за считанные секунды, набрасываются целой стаей. Как думаете, если их истребить, кому-то от этого станет хуже? Моя сестра была идиоткой, ладно бы занималась этим из-за денег, но вы знаете, где она жила? В коммуне на Рио-Морте, у неё вечно не было денег, зато отличное образование, которое оплатил мой отец, и много свободного времени. И да, мистер Веласкес, она тоже была магом, как и вы, только счастья ей это в жизни не принесло.
– Вы говорите, в коммуне? – Настя достала планшет. – У нас указано поселение рядом с Рио-Морте. Это оно?
– Там у неё был вагончик на колёсах, но эта дура со всеми переругалась и летом переехала к… ну знаете… они живут вместе в одном ветхом доме, как одна большая семья, женщины, мужчины, у всех браслеты на руках, их там человек семь или восемь. Они сказали, что видели её последний раз полтора месяца назад в компании с другой женщиной, не из их магической шайки.
– В полицейском отчёте этого нет, – Настя нахмурилась.
– Я собирался им сообщить, сам узнал только недавно, перед Рождеством, пришлось съездить в эту дыру, но потом подумал, какого чёрта, мы платим налоги, чтобы полиция работала, а не чтобы я ещё и за них отдувался. Вы это записали, мистер Веласкес? Надеюсь, её найдут в каком-нибудь притоне в Кейптауне.
– Почему в Кейптауне?
– Женщина, с которой она уехала, говорила, что перебирается в Кейптаун.
– Куда именно?
– Она не сказала, и никто не спросил. Никто из этих людей, с которыми она ела, пила и трахалась. И в этом вся Рут – как говорится, покажи мне, кто твои друзья. Жалкая жизнь, между тем на курсе она была среди первых, получила грант от одного из наших спонсоров, мистера Абернати, и приглашение на стажировку. Но нет, вместо этого она связалась с проходимцами.
– Абернати? – уточнила Настя. – Виктор Абернати?
– Вы слышали о нём? Это был достойнейший человек, мистер Абернати давал гранты только самым способным студентам, в том числе социологам, его интересовала адаптация, например, магов среди людей. Когда мы узнали, что он погиб, это был траур для всех нас.
– Интересно, – Павел вежливо улыбнулся, – но ведь другие факультеты тоже получают гранты? Например, общественные коммуникации?
– Не знаю, – Ларсен поднялся, – я читаю у них лекции, но не более того. Есть выпускники, которые поддерживают своих, можете узнать у декана. Вы сами где учились?
– В Ньюпорте, городской колледж.
– Что ж… – Мозес сделал такое лицо, словно увидел на одежде Веласкеса птичий помёт. – Каждый идёт к успеху своим путём. Полагаю, что ответил на все ваши вопросы? Давайте отмечу на карте, где находится эта коммуна.
Ветхий дом оказался бывшим фермерским сараем, он стоял почти на границе зарослей и расчищенного пространства; от того здания, где раньше жили фермер с семьёй, остался только полуразрушенный фундамент, остальные постройки тоже не выдержали испытания временем и быстро растущей сельвой. Сарай был сложен из камней, плоская крыша сделана из пластика, и поэтому он до сих пор держался. Дорога, уйдя в сторону от основного шоссе, шла через лес, странно, но за ней кто-то ухаживал, латал дыры и выдирал побеги, так что фургон доехал почти до бывшей ограды, от которой остались одни столбы.
Настя надела бронежилет, походные ботинки и проверила карабин, такие заброшенные места в глуши ей не нравились. Веласкес вылез из машины, прислушался. Кроме шума деревьев и воплей обезьян, других звуков почти не было.
– Этот напыщенный индюк говорил, что они тут постоянно сексом занимаются, – Волкова наконец решила, что двух пистолетов и карабина ей хватит, и запустила дрона. – Окна изнутри затемнены, дверь закрыта. Там все твои, Веласкес, иди, вдруг обломится маг посимпатичнее.
– Ты хоть раз пробовала с магом? – Павел взял один пистолет, сунул в карман пенал с флеками.
– Вот ещё, – Настя фыркнула, чуть покраснела, вспомнив, как застукала Павла с его знакомой по имени Клэр. – Можно подумать, вы чем-то отличаетесь.
– Ты подумай, – посоветовал ей Веласкес, – полный контроль над организмом, над всеми его частями, не пожалеешь. Так что уступлю симпатичного мага тебе. Но что-то их не слышно и не видно, тепловизор показывает, что пусто внутри.
Возле дома стоял пикап, рядом с ним два загаженных по самый руль байка и небольшой одноместный вездеход с комьями засохшей грязи. Еле заметная колея вела от колёс вездехода прямо в глубь зарослей. Второй дрон поднялся повыше, в трёх километрах обнаружилось поселение, кемперы и прицепы стояли ровными рядами на берегу реки.
– Захожу, – Павел распахнул дверь, прицелился в темноту, там, кроме полуразобранной мебели, никого не было, но маги отлично умели прятаться. – Есть здесь кто живой?
Внутри сарай был единым помещением, без перегородок, жильцы поделили его на функциональные зоны. Прямо при входе у стены стоял большой холодильник, рядом с ним современный кухонный комбайн, в углу длинный стол и восемь стульев. Дальше шла зона отдыха, с огромной, во всю стену, телевизионной панелью, висели несколько гамаков, и у противоположной стены стояла кровать шириной в несколько метров, видимо, одна на всех. На кровати лежала женщина, когда Павел к ней подошёл, одинокая муха, каким-то чудом прорвавшаяся через антимоскитный периметр, вылезла у неё из пустой глазницы, расправила крылья и полетела.
Женщина была мертва, она окоченела и начала разлагаться. Второй труп лежал под кроватью, из-под неё торчали только ноги. Веласкес наклонился, но вытаскивать тело не стал, по нему бегали пауки.
– Два трупа, – сказал он Насте.
– Три, – ответила та и показала глазами вверх, на потолок.
Там на фиксаторах висело ещё одно тело, без головы.
– Чёрт, – Волкова залезла под кровать, и тут же выскочила обратно, – его сожрали. Сколько они здесь?
Павел сверился с аптечкой, та показывала срок в пять суток.
– Нас опередили, – Настя в сердцах ударила холодильник ногой. – Этот Мозес наверняка кому-нибудь ещё проболтался.
Холодильник распахнулся, на верхней полке, рядом с упаковкой сосисок, лежала голова мужчины, она была упакована в вакуумный контейнер, мозг в черепе отсутствовал, так же, как и глаза. Браслетов на трупах не было. Павел внимательно следил за подступами к дому, но уличный дрон ничего подозрительного пока не замечал.
– Все эти долбаные маги подохли… – Волкова достала было коммуникатор, чтобы связаться с полицией, но передумала и убрала обратно. – Вы же вроде как бессмертные.
– Нас постоянно убивают, если сильно повредить мозг, ничего не поможет… – Павел ещё раз прошёлся по бывшему сараю, одно место ему не понравилось, каменный пол там странно блестел. – Смотри, щели не забиты пылью.
Он присмотрелся, пошарил взглядом по стенам. Еле заметная круглая выемка прямо перед ним по размерам уж очень подходила под стандартный браслет. Веласкес стащил блокиратор, приставил к стене, плита на полу приподнялась, отъехала в сторону, открывая лестницу, ведущую вниз.
– Лучше бы я сидела у мозгоправа или торчала на пляже, – сказала Настя. – С тобой вечно во что-то влипаешь. Полезешь сам.
– Хорошо, – Павел вытащил из пенала четыре последних шарика, бросил их на пол, поставил ногу на ступеньку, – навряд ли кто-то тут ждал нас пять дней, но всё же…
– Без сопливых как-нибудь, – отрезала детектив. – Пока ты приключений на задницу ищешь, здесь ещё раз сканером пройдусь. Если будет опасно, кричи громче, чтобы я услышала и успела убежать. И камеру подруби.
– Надо говорить – подруби, босс.
Настя напомнила, в каких конкретно местах она видела таких боссов, и полезла наверх, к притянутому к потолку трупу, а Павел включил фонарь и начал спускаться. Вертикальный тоннель оказался неожиданно глубоким, почти шесть метров, внизу он переходил в горизонтальный и через сорок метров и два таких же прохода с замком, настроенным на браслет, расширялся, образуя круглую залу со сводчатым потолком. Стоило Веласкесу пересечь незримую границу между тоннелем и залом, включился яркий свет.
В центре круглого помещения стоял небольшой стол, на котором лежали четыре чёрных кубика с гранью в десять сантиметров, с протянутыми между ними прозрачными трубками с зелёной жидкостью, от одного из них толстый шланг шёл прямо в пол, на поверхности другого находились стандартные разъёмы для чипов. На экране, встроенном в стену, светилась карта Параизу, на которой то там, то здесь возникали оранжевые искорки и мелькали цифры.
– Ты это видишь? – спросил Павел.
– Да, – Настя проверила, заперта ли дверь, и спустилась вниз. – Чёрт, как-то слишком сложно для тупых наркоманов.
– На магов не действуют наркотики, – напомнил Веласкес. – Я попробую запустить систему, а ты посмотри, нет ли других входов-выходов.
– Будет сделано, босс, – Волкова пошла вдоль стены, держа сканер в руке. – Ну что?
– Пока ничего.
Система требовала знакомого ей оператора, дешифратор мигал оранжевым огоньком. Павел скосил глаза на Настю, приложил ладонь к выемке на столе, почувствовал укол. Прибор проверял кровь на соответствие эталону, но на самом деле эталон уже был другим. Веласкес сосредоточился, почувствовал, как меняется генетический отпечаток внутри дешифратора, имитируя женщину, труп которой лежал наверху. Из поверхности стола вылез монитор с изображением цилиндра. Такой же полупрозрачный цилиндр, только в полную величину, вылез на два метра от пола, внутри него в зеленоватой мутной жиже плавало что-то массивное.