Ты всегда защищала Лорелею. Выносила то, что она вынести не могла. Делала то, на что она была не способна.
Но на этот раз? Ты не убивала за нее.
Ты убила Пять сама. Потому что тебе это нравилось. Потому что могла.
Лорелея слаба. Но ты – нет. Мастера занимают места за своим столом. Кто-то из них хочет наказать тебя. Кто-то хочет навсегда забрать нож из твоих рук. Но другие помнят – что такое Пифия.
Чем она может стать.
Мастер, который был предшественником Пяти, – тот, кто выбрал и обучил его, а теперь занял опустевшее место, человек, которого ты узнаешь, – закрывает обсуждение, протягивая тебе бриллиант, кроваво-красный – в честь твоего убийства.
Этот человек привык руководить. Привык быть главным.
– Есть угроза, – говорит новоприбывший. – Я могу с ней разобраться.
Он говорит про Гейтер. Про дочь Лорелеи и ее юных друзей и о том, как близко они подобрались к истине.
Ты позволяешь себе взглянуть ему в глаза.
– С ней уже разобрались.
Ученик вот-вот совершит третье убийство. Тело скоро обнаружат, и, если вторая жертва не передала достаточно убедительное сообщение, третья покажет им все.
– А если проблема сохранится? Если их расследование приведет их к нашей двери?
– Что ж, тогда… – ты крутишь в руке кроваво-красный бриллиант, – в таком случае, полагаю, вы сможете снова попросить меня вынести решение.
Глава 53
Брат-близнец Кейна убил дочь Ри. Даррен пытался убить мою мать, и она убила его, защищаясь. Все это должно было ошеломить меня. Мне должно было сложно посмотреть на ситуацию отстраненно. Но вместо этого я не чувствовала ничего.
Мне казалось, будто это – все это – происходит с кем-то другим.
Лия, которая наблюдала со стороны, со Слоан и Майклом, подтвердила, что Кейн Дарби верит в каждое свое слово, и я невольно повернулась к агенту Стерлинг:
– Что с ним будет?
– Кейн даст показания против отца, – ответила Стерлинг. – О наркотиках, о том, как отец обращался с Дарреном, о том, какую роль он сыграл в сокрытии смерти Сары Саймон. Учитывая смягчающие обстоятельства, я думаю, я смогу убедить окружного прокурора предложить Кейну сделку.
Я спрашивала не об этом – на самом деле. Я спрашивала, куда такой человек, как Кейн, сможет отправиться после подобного, как он сможет жить дальше.
Селин, которая наблюдала за обсуждением, наклонила голову набок и подняла руку с накрашенными ногтями.
– Просто уточню: мы действительно принимаем за правду идею, что ребенок убил двух человек и попытался убить третьего, родители заковали его в цепи в подвале на двадцать три года, а затем он убил еще одного человека, вырвался на свободу, и тут его зарубили?
Повисла долгая пауза. Через несколько секунд Слоан ответила:
– Полагаю, это точное описание рабочей гипотезы.
– Просто проверяю, – непринужденно ответила Селин. – Кстати сказать, это самое безумное, что я когда-либо слышала.
– Задержись у нас подольше, – сказала Лия. – Сначала убийства и резня, а потом уже радуги и щеночки.
Агент Стерлинг фыркнула. Но этот момент облегчения не продлился долго. Я видела, что она не может решить, заговорить ли снова.
– Не знаю, верю ли я в то, что Даррен был связан с убийствами Кайлов. Кейн верит, что брат убил их, – но это не значит, что он прав.
Ты пришел туда, Кейн. Кайлы были мертвы. Мэйсон, который раньше наблюдал, как твой брат убивает животных, попросил тебя передать Даррену, что он никому не расскажет. Это одно предложение стало в глазах Кейна достаточным обвинением – как и в глазах его семьи. Но это предложение произнес мальчик, который потом сам стал жестоким убийцей.
Мальчик, которого кто-то воспитывал для великих дел.
– У нас есть материалы по убийству Кайлов. – Тот факт, что Дин не погрузился в собственные темные воспоминания – как его готовили к подобному, как он смотрел, – сказал мне, что, даже когда все не могло быть нормально, мы могли двигаться дальше. – Должен быть какой-то способ проверить, сходится ли история.
– Средний десятилетний мальчик имеет рост сто тридцать восемь целых сорок три сотых сантиметра. – Слоан вскочила и принялась расхаживать по тесному пространству наблюдательной комнаты. – Взрослым Даррен Дарби был немногим выше среднего. Учитывая различные схемы роста, я бы предположила, что во время убийства Кайлов его рост составлял от ста тридцати восьми до ста сорока двух сантиметров.
– Предполагаю, если мы подождем, то поймем, куда клонит Блондинка? – спросила Селин, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Анна и Тодд Кайлы были зарезаны, – с горящими глазами сообщила ей Слоан. – Их сначала сбили с ног, так что оценить рост нападающего сложно. Однако Малкольм Лоуэлл сопротивлялся.
Не говоря больше ни слова, Слоан достала из сумки толстую папку. Убийства Кайлов. Она со скоростью света пролистала содержимое, выбирая фотографии и описания места преступления.
– Полагаю, это Малкольм Лоуэлл? – спросила Селин, глядя на серию фотографий, каждая из которых изображала ножевое ранение. Я представила шрамы, которые извивались на его теле, выглядывали из-под рубашки.
Другие считали, что ты хранишь молчание ради внука – и, может быть, это правда. Может, Мэйсон помогал Даррену. Может, он смотрел и улыбался. Но все, что я знала про Малкольма Лоуэлла, говорило мне, что он был гордым человеком. Ты пытался оградить свою семью от внешнего мира. Ты пытался их контролировать.
– Не сходится, – сказала Слоан, глядя на фото. – Угол входа, в особенности в ранах на туловище… не сходится.
– Значит, Малкольма Лоуэлла заколол не ребенок? – спросил Майкл, пытаясь перевести ее реплики на человеческий язык.
– Вот эта рана, – сказала Слоан, сосредоточив внимание на одной из фотографий. – Этот нож вонзили справа, будто нападавший был левшой. Но рана слишком аккуратная, слишком чистая, и форма предполагает, что нож держали клинком в вертикально вверх. Он вошел в тело под углом около ста семи градусов.
– Значит, Малкольма заколол ребенок? – снова попытался перевести Майкл.
– Нет, – сказала Слоан. Она закрыла глаза, все ее тело было напряжено.
– Слоан, – сказала я. – Что такое?
– Я должна была увидеть, – произнесла она едва слышно. – Я должна была увидеть, но я не искала.
– Чего ты не искала? – мягко спросила агент Стерлинг.
– Его заколол не ребенок, – сказала Слоан. – И его не заколол взрослый-левша. – Она открыла глаза. – Вот оно, нужно просто посмотреть. Просто проверить все возможные сценарии.
– Что это? – тихо спросила я.
Слоан резко села.
– Я на девяносто восемь процентов уверена, что старик сам нанес себе эти раны.
Глава 54
Какая сила воли нужна, чтобы снова и снова вонзать лезвие в свою плоть? Что за человек может убить плоть от плоти и кровь от крови своей, а потом спокойно обратить нож против себя самого?
Я представила, как держу окровавленный нож, представила, как разворачиваю его, представила блики на клинке.
– Боюсь, мистер Лоуэлл не сможет вас принять. – Сиделка, которая встретила нас у входной двери Лоуэлла, не могла нам больше ничем помочь. Старик уехал вскоре после того, как агент Стерлинг поговорила с ним, – и ни одной живой душе не сказал куда.
Обходя дом Лоуэлла в поисках улик, в поисках чего-то, что подтвердит теорию Слоан о том, что он убил свою дочь и зятя, а затем обратил нож на себя, чтобы отвести подозрения, я невольно вспоминала, что он сказал тогда агенту Стерлинг об убийствах животных.
Ты сказал, что считаешь, будто Мэйсон смотрел. Я снова представила нож, представила, как его держу. Наверное, тебе было приятно произносить эти слова, зная, что агент Стерлинг не поймет, какая правда стоит за ними. Ты не имел в виду, что Мэйсон наблюдал за тем, как Даррен Дарби убивал тех животных. Ты рассказывал, как твой внук наблюдал за тобой – как это делал ты.
– Что думаешь? – спросил Дин, тихо подойдя ко мне.
– Думаю, может, Найтшейд и правда видел, как убили его родителей. Может, он наблюдал. – Я помолчала, ощущая, что следующие слова заденут Дина лично. – Может, это был урок. Может, когда позже появился Кейн, Найтшейд перевел подозрения на Даррена, потому что маленький Мэйсон Кайл усвоил, что мальчик, который мучает животных, – недостойный объект для почитания.
Дин замолчал, и это молчание говорило мне, что он погрузился в темные пещеры своих воспоминаний, когда я произнесла слово урок. Наконец он заставил себя вернуться.
– Моя дочь оказалась разочарованием. – Когда Дин заговорил, я не сразу осознала, что он принял точку зрения Лоуэлла. – Я пытался воспитать ее правильно. Я пытался воспитать ее так, чтобы она была достойна моей фамилии, но в итоге она оказалась очередной потаскухой – непослушная, беременная в шестнадцать. Они жили со мной, Анна, ее муж-неудачник и мальчишка.
Мальчишка. Тот, кто станет Найтшейдом.
– Ты думал, что Мэйсон был сделан из того же теста, что и твоя дочь, – сказала я, продолжая с того места, где Дин остановился. – А затем он начал сбегать. – Как признавался сам Малкольм Лоуэлл, он пытался оградить свою семью. Он пытался контролировать их. Я предположила, что гордый старик мог принять поведение Мэйсона как вызов.
Но что, если нет? Воздух вошел в мои легкие и покинул их. Я шагнула вперед, хотя не знала, к чему иду. Что, если ты решил, что маленькие забавы Мэйсона – это знак?
– Когда начали появляться животные, – задумчиво произнес Дин голосом, пугающе похожим на голос его отца, – я подумал, что в этом мальчике, возможно, что-то есть. Возможно, в нем все же есть потенциал.
– Но это был не Мэйсон. – Я стиснула губы, вспоминая Кейна, сломленного и опустошенного. – Это был Даррен Дарби.