Биргитта, пожалуй, исчезла две недели назад, но по какой-то причине Стивен молчал об этом до понедельника. Может, он сам отправил эсэмэс в магазин с телефона Биргитты или заставил ее сделать это?
А возможно, она вообще не уходила из дома и Стивен держал ее как пленницу в квартире? Пожалуй, она захотела развестись или вернуться домой в Хеллефорснес. «Критический момент наступает, когда женщина заявляет, что уйдет».
За дощатым забором она услышала крики и детский смех и понадеялась, что Дестини ходила в садик и хоть как-то была защищена от, возможно, кипящих дома страстей. Солнце нещадно пекло, она пересекла широкую автостраду и оказалась среди трехэтажных домов из желтого кирпича, пахло свежескошенной травой. Несколько мальчишек играли в футбол. Анника быстро пошла дальше по тротуару, две девочки с леденцами на палочках во рту проехали мимо нее на велосипедах. Она, пожалуй, находилась почти на месте. Анника остановилась перед библиотекой и вывела на экран телефона навигатор. К своему удивлению, она поняла, что стояла в центре Русенгорда, пользовавшегося наихудшей репутацией в Швеции гетто, района, которым датчане пугали своих детей.
Она прошла дом Биргитты, он находился с другой стороны автострады.
Дом по адресу Брантевиксгатан, 5 представлял собой многоподъездную высотку. Ей пришлось обойти все здание, чтобы найти нужный подъезд. Он был заперт на кодовый замок, Анника подождала несколько минут, пока пожилой мужчина вышел на улицу, и тогда смогла проскользнуть внутрь.
Чета Бенгтзон-Андерссон жила на восьмом этаже. Лифт, пыхтя, тащился вверх в чреве здания.
На лестничную площадку выходили четыре квартиры, пахло моющим средством. На входной двери сестры и ее мужа красовалась разукрашенная от руки деревянная табличка с цветами, бабочками и их фамилиями.
Анника встала перед ней и прислушалась к происходящему внутри, но не смогла уловить ничего, кроме шума работавшего на лестнице вентиляционного оборудования. Она задержала дыхание и позвонила. Шаги приблизились, ключ залязгал в замке.
Ей открыл Стивен, он занял весь дверной проем, огромный и широкоплечий, и захлопал глазами, увидев ее.
– Анника. – Он ошарашенно сделал шаг назад. – Что ты здесь делаешь?
Судя по голосу, его очень удивил ее визит, но она не услышала враждебных ноток.
– Я была в Копенгагене по работе, и у меня нашлось несколько свободных часов, – ответила она, шагнула в прихожую и опустила сумку на пол. Сейчас он должен был выставить ее за дверь, иначе не смог бы избавиться от нее.
– Дини, ты видишь, кто здесь? Тетя Анника…
Девочка высунула голову из комнаты, расположенной у самого входа, она была в розовом платье и с красными бантами в волосах. Анника опустилась на корточки, почувствовала взгляд Стивена у себя на затылке.
– Привет, Дестини, помнишь меня? Ты приходила ко мне однажды, у меня две девочки Эллен и Серена…
Дочь убежала к Стивену и спряталась за его ногами, она прилично выросла. Анника поднялась.
– Это так неожиданно, – сказал он. – Чего ты хочешь?
Она встретилась с ним взглядом. Он был большой и сильный, с красными кругами вокруг глаз. Что Биргитта нашла в этом мужчине?
– У тебя есть какие-то новости? – спросила она.
Он отвернулся.
– Дини, – позвал он, – не хочешь принести печенье тете Аннике?
Девочка убежала и, повернув налево, исчезла в маленьком коридоре.
– Наверняка с ней что-то случилось, – проговорил Стивен так тихо, чтобы было не слышно на кухне. – По-настоящему плохое.
Она увидела, что его руки дрожат.
– Вовсе не обязательно, – возразила она и, подумав о новой работе в «Хемчёпе», решила не упоминать ее. Если Стивен не знал о ней, то, конечно, из-за того, что Биргитта ничего не сказала, пожалуй, поскольку пожелала сохранить тайну.
Он стоял раскачиваясь, слегка наклонившись вперед.
– Ты ничего не хочешь? – спросил он потом. – Кофе?
– Да, я с удовольствием выпью кофе, – кивнула Анника.
Он немного шаркающей походкой направился в кухню.
Анника сняла туфли, поставила их на сосновую полку для обуви. В доме было очень тихо. Она не слышала никаких звуков от соседей. Девочка разговаривала в кухне, Анника не поняла, о чем она говорила. Прямо впереди находилась комната Дестини, маленькая и скромно меблированная. Кровать и письменный стол. Шкаф для кукол. Игрушки на книжной полке.
Анника неслышно сделала несколько шагов к двери, которая стояла чуть приоткрытой, распахнула ее быстро и беззвучно. Спальня. Кровать застелена. Покрывало из ИКЕА. Декоративные подушки. Несколько платяных шкафов вдоль стены, обычного стандартного размера, никаких замков на дверях.
Она прикрыла дверь, оставив небольшую щель.
Несколько мгновений оставалась в прихожей, пыталась заставить сердце успокоиться.
Потом шагнула в гостиную. Натянутые на подрамники холсты стояли, прислоненные один к другому у стены, бабочки и цветы, такие же, как на дверной табличке. Она подошла к ним, отклонила вперед несколько картин, чтобы увидеть прятавшиеся за ними. Дестини взирала на нее с одной из них, поразительно похожая на оригинал, хотя с ярко-красными губами и длинными ресницами. Анника замерла с картиной в руках, она была прелестной, но также вызывала неприязнь: гламурный портрет трехлетней девочки.
– Правда, она умница? – произнес Стивен, неожиданно появившийся у Анники за спиной с явными нотками гордости в голосе.
Анника вернула картину на место.
– Биргитта снова рисует?
– Она ходит на курсы, хотя вечерами иногда работает, и тогда ей приходится занятия пропускать…
Стивен отошел к окну, расположенному в дальнем конце гостиной. За ним прятался застекленный балкон. Анника встала рядом с зятем, она доходила ему до плеча.
Вид был потрясающий. Красные крыши домов, насколько хватало глаз, кроны деревьев, башни и высотные дома вдалеке.
– Какая красивая квартира, – сказала она.
Стивен удивленно огляделся, словно внезапно увидел, в какой обстановке живет.
– Она принадлежит моему кузену, – сообщил он. – Он перебрался в Кируну, получил работу на шахте. Мы снимаем ее через вторые руки.
Стивен посмотрел в окно.
– Кажется, отсюда виден весь мир, – сказал он.
– Почему вы переехали сюда? – спросила Анника.
Кофеварка забулькала. Стивен повернулся и исчез в направлении кухни. Анника медленно последовала за ним. Пол был холодный, несмотря на жару.
На кухонном столе стояла упаковка печенья «Балерина» с шоколадной начинкой. Дестини вскарабкалась на детский стульчик и грызла печенюшку. Стивен поставил на стол стакан молока для дочери и чашки для себя и Анники, а также блюдца и ложки, сахар и молоко. Тяжело опустился на стул.
Анника откусила сухое печенье, оно распалось на мелкие кусочки у нее во рту. Она посмотрела на своего зятя, его большие руки, родимые пятна на лбу. Он медленными движениями налил кофе в чашки.
– У Биргитты проблема, – сказал он. – Мне… Нам требовалось принимать какие-то меры.
– Что ты имеешь в виду?
Он посмотрел на нее, потом повернулся к дочери:
– Дини, ты не хочешь посмотреть фильм по телевизору? «Пингу»?
Девочка кивнула.
Он поднял ребенка со стула, они вместе отправились в гостиную. Анника услышала музыкальную заставку детской программы.
Стивен вернулся на кухню, сел на стул.
– Биргитта пьет, – сказал он. – Я прилично выпиваю иногда, но я не пьяница.
Анника внимательно посмотрела на зятя, она не могла поверить в его слова.
– Что ты понимаешь под этим? – спросила она.
– Биргитта совсем потеряла голову. Так больше не могло продолжаться. – Он посмотрел в окно. – Всегда находится множество оправданий, есть масса причин для праздника. Например, пятница или суббота, или пришлось поработать в поте лица и надо восстановить силы, или с чем-то повезло и надо обмыть…
– То есть у тебя тоже проблемы, так ты считаешь?
Он быстро перевел на нее взгляд:
– У кого, черт побери, нет проблем? У тебя тоже, наверное, их хватает?
Анника впилась зубами в печенье, крошки распухли во рту. Стивен закрыл рукой глаза.
– Я был на стройке в Фьельскефте, там требовалось заново перекрыть крышу… Когда я приехал домой, Биргитта лежала на диване, она выпила неизвестно сколько вина и 0,7 «Абсолюта». Ее никак не удавалось привести в чувство. Дини сидела в ванной, она покакала и стащила с себя подгузник…
Анника запила печенье кофе. Взгляд Стивена уперся в стену над ее головой.
– Биргитта пролежала в Кульбергской больнице не делю. Она чуть не отдала богу душу.
Кульбергская больница находилась в Катринехольме.
Анника недоверчиво посмотрела на зятя.
– Барбра знает об этом? – спросила она.
Стивен пригубил кофе.
– Нет, черт побери, она бы рехнулась. Я сказал, что мы ездили в отпуск в Финляндию.
Он допил остатки кофе, сморщился и поставил чашку на блюдце.
– Биргитте пришлось уехать от всех своих друзей и матушки. От необходимости постоянно пить, чтобы жизнь не казалась дерьмом.
– Но ее ведь выпустили из больницы уже через неделю? – сказала Анника. – Разве она не проходила никакого восстановительного курса реабилитации?
– Она находилась на амбулаторном лечении, пока мы не переехали.
Анника снова посмотрела на улицу через окно.
– И Биргитта захотела в Мальмё? – спросила она.
– Она дьявольски устала от вашей матери.
Анника почувствовала, как ее глаза сузились. «Изолировать, контролировать, манипулировать».
– И как все прошло? Она прекратила пить, когда вы приехали сюда?
– Да, мы завязали оба. У меня с этим не возникло проблем, но Биргитта сначала чувствовала себя ужасно.
Анника посмотрела на его щеки, он брился сегодня. Одежда, джины и футболка, выглядела чистой и глаженой. Означало ли это что-то особенное? И в таком случае что именно?
– Я подумала об описании внешности Биргитты, – сказала Анника. – В чем она была, когда пропала?
Стивен опустил взгляд в стол, Аннике показалось, что его лицо потемнело.