Молодой вдовец дернулся на кровати. Я подошел к нему, вырвал кляп изо рта и снял с него путы.
– Ну, мастер интриги и крутого детектива, пришла твоя очередь раскрыть рот. К сожалению, герцогиня Марецкая сбила меня с толку. Она расслышала только один хлопок двери, а их было два. Где хранился твой фотоаппарат?
– На седьмом этаже, между лестницей и решеткой лифта. Там есть ниша.
– Умница. Все предусмотрел. Адвокат Боуди дал тебе хороший совет, но сам потом пожалел об этом. Он фантазировал вслух и не думал, что ты всерьез увлечешься его идеей. Перед тем, как я расскажу, что произошло, ты скажешь мне правду, Даг. Теперь тебе бояться нечего. Вопрос. У тебя есть фотографии убийцы?
– Да.
– Ну вот и гора с плеч.
– Позвольте! – вмешался ошарашенный Рэнард. – Но… А зачем вы пришли сюда? Сегодня?
– За колпачком от объектива, Рэнард, – ответил я за Коттона. – Он видел, что полицейские покинули квартиру и вынесли труп Дэби. Даг боялся. Он человек мнительный и оказался прав. Колпачок– это улика и лучше ее забрать.
– Как вы узнали, что я был здесь во время убийства?
– В другое время ты не сбежал бы сломя голову, а подобрал бы крышку и ушел. Но тебе было не до того. На твое счастье, ваши с Шарком дорожки не пересеклись. Иначе ты бы уже лежал в морге. В прошлую ночь ты так же, как и Шарки, с нетерпением ждал возвращения Дэби. Вы были уверены, что она вернется не одна. Дэби напилась, ее компаньон был в том же виде. Лучшего случая не представится. Ты вышел от Ирен и поднялся к своему тайнику. Вряд ли ты спускался вниз. Ты не такой смелый, как Шарки, Тем временем Уэст поднялся по пожарной лестнице во вторую квартиру и ждал сигнала. Вскоре появились мы. Об этом знал весь квартал. Когда в доме воцарилась тишина и прошло достаточно времени, ты решил, что пора браться за дело и пошел вниз. В это же время вниз пошел Шарки, Ты вошел в квартиру Дэби, а Шарки во вторую. Пока он передавал ключ Уэсту и давал убийце последние наставления по поводу моих карманов, ты, Даг, зашел в спальню. И что ты увидел?
– Я не знаю насчет Шарки, – взволнованно заговорил Коттон, – но со мной все так и было. Вы лежали в постели и оба храпели, как моржи. Мне казалось, что вас пушкой не разбудишь. В аппарате была заряжена очень чувствительная пленка, я достал ее на киностудии. Вспышкой я не решился пользоваться, однако на всякий случай включил пюстру. Сомнений не осталось, света оказалось вполне достаточно. Ты прав, я был напуган. Дэби была на все способна, она запросто могла бы проломить мне голову. Поэтому я поставил аппарат на автоматическую съемку…
– Стоп! Что это значит?
– У меня была кинокамера, а не фотоаппарат. Портативная кинокамера, которую подарили моему тестю ребята из ФБР п благодарность за финансирование фильма о Гувере. Такие камеры не для бытовых нужд. Поэтому он сделал гравировку и подарил ее мне. Так вот, я поставил камеру на шкаф и направил ее на вас. Широкофокусный объектив захватывал полкомнаты, поэтому мне самому пришлось спрятаться в другом конце спальни за шкафом. Камера громко стрекочет, без специального чехла, а его у меня не было с собой. Когда аппарат был установлен и подготовлен к работе, я осторожно подошел к вам и стянул одеяло. Вы лежали нагишом, в чем мать родила. То, что мне нужно. Затем я вернулся к камере и нажал пуск. Мотор заработал, а я по стеночке ушел в убежище, чтобы не попасть в кадр. В этот момент щелкнул замок и послышались шаги. У меня и впрямь душа ушла в пятки. Через несколько минут в спальню ворвался Уэст со столовым ножом в руке. У него был взгляд бешеного быка. Он подскочил к Дэби, схватил ее за руку и стащил с постели. Не знаю для чего он это сделал. Дэби успела только крикнуть: «Это ты?» и Уэст ударил ее ножом. Я зажмурил глаза и больше ничего не видел. Меня охватил ужас. Когда я пришел в себя, Уэста уже не было. Дэби лежала на кровати и истекала кровью. Ты спал в том же положении. Я схватил камеру и в этот момент колпачок отскочил от шнурка и закатился под кровать. Но мне было не до того. Я пулей вылетел на улицу.
– Кто тебя видел?
– Никто. Привратника внизу не было.
– А Шарки тем временем перегружал драгоценности из шкатулки в свои карманы. Уэст находился рядом с ним. Непонятно только, почему они не слышали, как кто-то выскочил из квартиры и не бросились за ним?
– Это объяснимо, – подал голос Рэнард. – Они решили, что из квартиры выскочил тип, который спал с Дэби. Проснулся, увидел труп и бежать. Нет смысла устраивать за тобой погоню, когда у них в руках был твой бумажник и права. Думаю, что Шарки был удивлен, увидев тебя утром выходящим из квартиры. Он был уверен, что ты ушел ночью.
– Логично. – Я повернулся к Коттону и задал ему главный вопрос. – Пленка проявлена?
– Да. Все получилось. Сцена убийства снята целиком.
– Вот вам и доказательства, Рэнард.
– Но я отдам ее вам при одном условии. Обо мне в деле не будет ни слова. Отец Дэби сотрет меня в порошок, если узнает, что на моих глазах убили его дочь, а я ничего не смог предпринять.
– Условия принимаются, – уверенно заявил Рэнард.
– О'кей, мистер Рэнард, – поставил я точку. – Дело закрыто и позвольте мне откланяться. Последние сутки мне дорого дались. Позаботьтесь о Лу Мейсоне. Парень ни за что сидит за решеткой.
– У меня нет оснований вас задерживать, мистер Стайгер. Вы свободный человек и вправе поступать, как угодно. Меня беспокоит лишь один вопрос. Последний. Где лейтенант Вудворд?
Я объяснил помощнику окружного прокурора, как найти диспетчера, как попасть в дом и как включить силовой щит электроэнергии.
На лестнице меня догнал Коттон.
– Погоди, Мел. У меня гениальная идея. Сегодня же вечером я сяду писать сценарий. Мне нужно успеть его сделать до судебного процесса. Ты мне нужен. Будешь соавтором и получишь пятьдесят процентов от гонорара. Лучших условий тебе никто не предложит.
– Быстро ты оклемался.
– Сам должен понять. Это же сенсация века. Такой детективный сюжет, такая закрутка, мы можем…
– Мне нравятся твои фильмы, Даг, но этот не будет лучшим. Я не вижу здесь детективного сюжета. Через десять минут после начала фильма зритель уже будет знать, кто убийца. Это же очевидно.
– Мне плевать на это, Мел. Ты не знаешь психологии зрителя, а я знаю. Если зритель не может догадаться, кто убийца, ему фильм не нравится, но если он разгадал твой замысел в начале, то это греет его самолюбие. Он чувствует себя умнее автора и посмеивается в усы. Давайте, ребята, думайте, старайтесь, а я все уже понял. Фильм от этого ничего не теряет. О нем еще будут говорить. Обыватель всегда скажет: «Я вчера видел отличный фильм, но сразу же раскусил убийцу». Он не скажет, что фильм плохой, иначе в чем же его заслуга? Раскусить убийцу в посредственном детективе каждый дурак может.
– Ты профессионал, Коттон. Тебе и карты в руки. Я тебе не компаньон. Мне это не интересно и не нужно, У каждого своя дорога и нет смысла с нее сворачивать. Прощай!
6
Я брел по темным улицам города и был рад, что никто не может меня задержать, арестовать и бросить за решетку. Только теперь я в полной мере понимал, что такое свобода и чего она стоит.
В моем кармане еще оставалась пара зелененьких и я мечтал утолить жажду.
На Девятнадцатой авеню имелась пара ночных забегаловок и я решил зайти и сбросить напряжение.
Через стеклянную дверь бара «Крик души» было видно, что публика в забегаловке есть, однако на входе висела табличка «Закрыто». Я решил усомниться в достоверности запретного знака и толкнул дверь. Не успел я войти, как получил удар в спину чем-то твердым. Фута три я пролетел, как на крыльях, и приземлился у стойки, сбив по пути пару табуретов.
Мотнув головой, я прозрел. Лучше всего доверять надписям на дверях. Один придурок стоял у дверей с обрезом, другой, шагах в трех у кассы. Он ухмылялся, угрожая хозяину кольтом сорок пятого калибра.
– Лежи тихо, дружок, – прогнусавил налетчик от кассы.
Перепуганный макаронник укладывал в черную сумку всю свою выручку, В зале находилось человек пять посетителей, мне хватило беглого взгляда, чтобы понять, что сообщников среди них нет.
Я поднялся на ноги и завопил:
– Эй, ребята, мне выпить надо. Что ты, сопляк, меня толкнул? Я тебе не мяч, а человек.
Ребята засуетились. Пьяных боятся так же, как собак. Они непредсказуемы и ничего не боятся. Я сделал шаг к двери и для убедительности упал.
– Черт! Кто меня толкнул?! Нервы у того, что стоял в дверях, не выдержали. Он подскочил ко мне и занес ногу над моей головой. Я отпрянул в сторону и ударил его ботинком под колено. В течение следующей секунды происходит следующее. Мой обидчик падает, а я встаю и перехватываю обрез, успевая при этом врезать ему локтем в ухо. Второй, что у кассы, хватает сумку и взводит курок. Я уже с обрезом, ныряю под стол. Раздается выстрел и пуля сбивает что-то стеклянное где-то над моей головой. Я выбрасываю руку с обрезом вперед и нажимаю на спусковой крючок. Град картечи дробит сосунку плечо. Его отбрасывает назад и он переваливается через стол. Следующая минута выглядит оптимистичней. Я вылезаю из-под стола, поднимаю с пола кольт и загоняю шпану в дальний угол бара. Льются слезы, сопли, стоны и прочая сырость.
Я подозвал одного из ребят, который успел забыть о своем пиве и передал ему оружие.
– Подержи этих шалунов на мушке, приятель, а я пока выпью, К тому же я устал от вида крови.
В глазах присутствующих я был чем-то большим, чем кумир публики Гарри Купер.
Примерзший к стойке макаронник не мог закрыть рот, не то что поднять сумку с деньгами, валявшуюся на полу. Я сделал это за него.
Он пару раз испуганно моргнул. Очевидно, решил, что я уйду с этой сумкой.
Этого я не сделал. Я подошел к кассе и высыпал содержимое на место.
– На бутылку здесь хватит? У этого мешка оказалась замедленная реакция. Минуты две я ждал ответа, затем он улыбнулся».
– Пей, сколько хочешь!