– Все в порядке, можете проходить. Добро пожаловать на станцию, ильза сент Рей, - мне вернули документы. Почти скрывшись из зоны видимости, майор все же не сдержался, зло заметив:
– Совсем, твари, распустились. Нужно сообщить генералу.
– Не думаю, что у вас должен быть повод для недовольства, - со всевозможной кротостью произнесла я, - эти люди просто делают свою работу.
– Их нужно держать в узде, иначе… - майор не договорил, сменил руку, перехватив удобнее мой багаж, - прошу сюда, ильза сент Рей. Пока мы доберемся до ваших апартаментов, я проведу небольшую экскурсию. Как вы, должно быть, слышали, станция делиться на два жилых сектора. Мы не желаем находиться слишком близко от этих людей. Сектора соединены между собой переходами. Каждый сектор состоит из двенадцати уровней, жилая часть, медсектор и столовые находятся на пятом и шестом уровнях. Нам сюда.
Мы проходили бесконечными коридорами, испещренными провалами переходом, шахтами скоростных лифтов и транспортников, перевозящих людей и грузы. До сих пор мне было сложно представить размеры станции, величаемой Крепостью, и, разумеется, объемом предстоящей работы. Когда достигли моей каюты, которую майор гордо обозвал апартаментами, я могла лишь натянуто улыбаться, особо не вслушиваясь в его нескончаемый треп. Планы станции у меня уже были, и я успела неплохо их изучить. Место для жилья тоже не вызывало претензий. По крайней мере, оно было куда больше моей комнаты в общежитии магистериума.
– Леора целительница? – не дав мне войти внутрь, в нашу сторону опираясь на трость, резво направился чуть прихрамывающий мужчина средних лет крепкого телосложения. Он довольно быстро преодолел разделявшее нас расстояние, и радостно схватив меня за руку облобызал ее, а затем потряс в дружеском приветствии.
– Торш Канис, мы же договорились, что вы дадите целительнице время отдохнуть, и лишь затем введете ее в курс дела, - раздраженно напомнил майор. Но тот, кого назвали торшем Канисом, полностью проигнорировал своего спутника, и, не сводя с меня почти влюбленного взгляда, повторил:
– Леора целительница?
– Ильза сент Рей, - поправила я нового знакомого, уже догадавшись, что именно ему предстояло стать моим куратором.
– А пофиг. Вы целительница, мой контракт закончился еще вчера. Новый я не подписывал, старый не продлил. Все, я уезжаю отсюда, пока жив и относительно цел. Всего вам доброго, счастья и терпения, а, главное, сил выжить в этом доме для умалишенных, - вдруг, со счастливой улыбкой выдал куратор, и, под нашими ошеломленными взглядами, вложив в мою руку ключ-карту и какой-то диск, заспешил прочь.
– Стоять, торш! Вы не имеете права! – возмутился майор.
– Дарх тебя дери, майор, ты больше не можешь мне приказывать! И давить тебе нечем. Я ухожу.
И, помахав нам рукой, прихрамывающий, но резвый торш скрылся из коридора, впрочем, как и из моей жизни, я полагаю.
– Я сейчас этим займусь! Просто неслыханно! И контузия его не оправдывает! Его остановят и заставят… его, - запал майора сходил на нет, и я его понимала – вряд ли торш Канис мог бы уйти без подписанного большим боссом разрешения, будь у него хоть десять закончившихся контрактов. Значит, кто-то там, наверху решил, что я вполне смогу справиться и без помощи куратора. И глядя ему вслед у меня не было сил даже возмутиться. Легкое удивление поведением торша постепенно сменялось осознанием диаметра дыры туха, в которую я, скорее всего, сама себя загнала.
Глава 3
Первый рабочий день на станции не задался. На рассвете, приняла душ, скрутила еще влажные волосы в строгий пучек и облачилась в форму целителей – бордовый китель и черные брюки. Форма мне шла, несмотря на слишком бледное лицо и светлые глаза, на мой взгляд, плохо сочетавшиеся с черными волосами, хотя мама всегда говорила, что я хорошенькая. В мои годы однокурсницы успели закрутить по нескольку романов, вышли замуж, некоторые обзавелись детьми. Наверное, я все же что-то упустила в своей жизни, если глядя на них, мне никогда не хотелось чего-то подобного. Вздохнув, оправила китель идеально облегающий мою фигуру и направилась к генералу сент Стронгу – командующему Крепостью. Из собранной о станции информации мне было известно, что этот сухощавый мужчина средних лет являлся командующим последние полтора года. Его предшественник скоропостижно скончался от запущенной формы пневмонии. Видимо, этой станции действительно не хватало целителей.
Меня встретили вполне дружелюбно. Генерал с видом строгого, но любящего дедушки посокрушался о том, что такая молодая девушка целый год будет вынуждена провести вдали от столицы с ее светской жизнью. Я же вежливо возразила, что с удовольствием потрачу этот год служению во благо Содружества. Заслужила умильного взгляда, пожелания всяческих благ и заверений в оказании любого вида помощи. В общем, мы лгали друг другу, беззастенчиво и не таясь. Я отказалась от предложенного чая, а Стронг с радостью принял предложение о внеочередном обследовании. Расстались на дружеской ноте, и только выходя из его кабинета, до меня донеслось едва слышное, но совершенно не скрываемое:
– Вы больше похожи на своего деда, чем полагаете.
Я задержалась в дверях лишь на миг, и, выдохнув, стремительно вышла в коридор. Неужели ничто в Галактике не происходит без ведома Гордона сент Адэль? И почему забыв обо мне почти на четверть века, он внезапно заинтересовался моей жизнью. Любой из разумных ответов на этот вопрос меня тревожил.
Проигнорировав завтрак, я поспешила в медсектор, надеясь, что карта-ключ, щедро оставленная мне моим несостоявшемся куратором, позволит туда войти. Меня встретила тишина, темнота и одиночество. Медсектор был пуст, огромен и негостеприимен. И невольно закрадывалась мысль, что Торш Канис был не так уж и не прав, что свалил. Вот только у него был контракт, а у меня отсутствие выбора.
– Ну что же, - задумчиво протянула я, надевая перчатки и скидывая китель разглядывая не совсем стерильные поверхности столов, разбросанный инструмент и с десяток пустых бутылок, скромно притаившихся в уголке, - пора приступать к служению во благо Содружества.
Спустя четверть часа дверь в медблок с шипением отворилась. Я выпрямила спину, слегка потерев поясницу, и посмотрела на вошедшего. Это был совершенно седой пожилой мужчина, подтянутый, с военной выправкой.
– Доброе утро. Я не знал, что здесь кто-то будет в такое время. Надеялся, что еще успею прибраться, - его взгляд был прямым, в нем проглядывал нескрываемый интерес.
– Вы сотрудник медсектора? – поинтересовалась я, сдувая с лица выбившуюся прядку волос.
– Скорее добровольный помощник, совмещающий должность медбрата и санитара. Разрешите представиться, - спохватился он, - Гарен Расх.
– Просто Гарен Расх? - переспросила я.
– Просто. Я Пес, - с какой-то болезненной гордостью сообщил мужчина, и с вызовом, словно ожидая волну осуждения, уставился на меня.
– Что же. Просто Гарен Расх, хорошо, что вы пришли. Тут еще много работы, - я указала на обнаруженные мною залежи окурков, мятой одноразовой посуды и каких-то бумаг. Если это насвинячил мой бывший куратор, хорошо, что вовремя смылся.
– С радостью, - выдохнул мужчина, и спустя минуту мы дружно бок о бок принялись приводить свинарник в место, где должны лечиться больные люди. Из кратких фраз, которыми мы перекидывались с моим добровольным помощником время от времени, я узнала, что торш Канис был единственным врачом на станции. Если случался аврал, он мог привлечь на помощь военных, прошедших курсы оказания медицинской помощи. А еще с готовностью использовали Псов. Кто как не лучшие убийцы с их чутьем и сноровкой смогли бы ассистировать при несложных операциях под видом практических занятий. Ведь чтобы что-то сломать, сперва нужно понять, как это работает.
– Неужели на станции никто не болеет? – удивилась я.
– Разумеется, болеют. Но высшие аристократы приглашают своих врачей. Это дорогое удовольствие поднимает их престиж в собственных глазах, ведь с развлечениями тут не очень, - Расх усмехнулся, - а остальные как придется. В основном обращаются, когда сами справиться уже не могут. Тогда погружаем их в медкапсулу и отправляем в ближайший целительский центр.
– Как все сложно, - заметила я.
– Торш Канис неохотно лечил вольнонаемных и Псов. Его с большим трудом можно было заставить сопровождать нас в спасательных экспедициях. Впрочем, этого человека сложно осуждать - в одной из них он получил травму, которая сделала его инвалидом. Лечение плохо давалось, нужны были дорогостоящи препараты.
К моему большому удивлению, и вопреки словам Гарена визиты страждущих начались едва я открыла приемную. В блок тут же просочился сияющий улыбкой майор с коробочкой эльдазийских сладостей в руках.
– С первым рабочим днем, - торжественно проговорил он, вручая мне презент, поцеловал руку, и, поморщившись, огляделся. Заметив засевшего в самом углу Гарена, помрачнел.
– Неужели вам не могли дать кого-то поприличнее в помощь?
– Меня полностью устраивает Гарен Расх, - твердость тона немного сглаживали улыбка и доброжелательный взгляд. Если майор не дурак, сам все правильно поймет.
– Как пожелает прекрасная ильза, - отступил майор. Его визит продолжился около четверти часа, на протяжении которого он говорил о погоде на спутнике, своих достижениях в стрельбе из лаббы, и об увольнительной, которую он собирается провести здесь, на станции, потому что за ее пределами его ничего не привлекает. После этих слов он выразительно взглянул на меня. Я выдала дежурную улыбку и пожелала ему приятного времяпрепровождения. Когда визит закончился, вздохнула с облегчением и посмотрела на Расха. Он лишь развел руками и едва слышно произнес:
– У нас раньше никогда не было привлекательных целительниц. Для них вы экзотика.
В том, насколько он оказался прав, я смогла убедиться на протяжении последующих трех часов, когда непродолжительные визиты с целью одарить меня очередным изделием эльдазийских умельцев сменялись более долгими консультациями. Благородных офицеров, жаждущих получить срочную медицинскую помощь не останавливало даже присутствие маячившего за моей спиной Расха. Жалобы становились оригинальнее, а желание познакомится все навязчивее.