аждом третьем столбике примостился желтый проблесковый маячок, в просторечии — мигалка. Аппаратура, исключая камеры, находилась за пределами периметра.
Не надо быть гением, чтобы понять: все циклопическое сооружение — испытательный стенд для чего-то жутко секретного. Сопоставив увиденное со значками на входе, я пришел к выводу, что сейчас нам будет продемонстрирован аномальный опыт с электричеством.
И не ошибся. Виталий запер дверь в ангар, подошел к пульту управления и нажал какую-то кнопку. Пульт осветился. Ученый набрал на клавиатуре несколько команд. Часть ламп на контрольной панели погасла. Затевахин подошел к сейфу, стоящему чуть в стороне, и провел своей картой через приемник. Дверца сейфа открылась. Внутри ровными рядками стояли небольшие коричневые пластиковые цилиндры. Ученый взял одни. Потом запер сейф и подошел к другому, стоящему чуть в стороне. Процедура открывания повторилась. Только на сей раз Виталий достал небольшую капсулу с винтом-барашком наверху. В капсуле я однозначно опознал химический взрыватель, рассчитанный на задержку от одной до десяти минут. Все зависит от толщины мембраны, которую разъедает кислота. Если бы мне удалось взглянуть на маркировку, тогда я бы точно сказал, сколько времени есть у сапера, чтобы унести ноги после активации заряда.
Ученый вошел в клетку, открыл пластиковый куб. Затем он поставил цилиндр внутрь, повернул винт на взрывателе и засунул последний внутрь цилиндра. Совершив эти действия, Затевахин без суеты закрыл куб, вышел из клетки и затворил сетчатую дверь.
Вернувшись за пульт управления, он жестом подозвал нас и поставил рядом с собой. С этой точки открывался отличный вид на цилиндр. Его можно было разглядывать как воочию, так и с помощью камер, которые передавали изображение на шесть мониторов, расположенных в ряд над контрольной панелью.
Ничего не происходило. Цилиндр как стоял, так и продолжал стоять, приборы что-то фиксировали, лампочки на панели перемигивались.
— Внимание! — неожиданно сказал Виталий, и мы уставились на цилиндр. — Три, два, один…
Счета «ноль» не последовало. Вместо этого в пластиковом кубе разрядилась «Электра». Мы с Сержем стояли, будто пораженные этой самой «Электрой». Вот это номер! Ученые, оказывается, научились воспроизводить аномалии в лабораторных условиях! Чудеса науки, иначе не скажешь!
Виталий, довольный произведенным эффектом, снисходительно посмеивался. Когда ко мне вернулся дар речи, я смог вымолвит только одно слово: «Объясни». Жестом профессионального фокусника, показывающего, что в рукавах кролик не спрятан, Затевахин одернул халат и переключил камеры на воспроизведение. Промотав запись до нужного момента, он отступил от экрана и дал возможность насладиться нам зрелищем. Несколько секунд на мониторе ничего не происходило. Затем цилиндр начал разлетаться мелкими кусками в стороны. За пластиковой оболочкой последовало какое-то пылевое облако, и только потом начинка цилиндра разрядилась десятками синих молний, раскидав щупальца во все стороны. Судя по отметкам времени на экране, все действо заняло менее одной десятой секунды.
Мы с Сержем синхронно подняли глаза от экрана и посмотрели на ученого. Тот все посмеивался, глядя на наши ошарашенные лица.
— Любопытно? — Затевахин кивнул на экран.
— Любопытно — не то слово! — я покачал головой. — Это что, «Электра»?
— Она, родимая. — ответил весьма довольный собой ученый.
— Но как?
— Ну, понимаешь, — Затевахин принялся перекатываться с носков на пятки, изображая крайнюю степень задумчивости. — Мы тут понаблюдали за аномалией и пришли к выводу, что у нее есть своего рода энергетический центр, который поддерживает аномалию в рабочем состоянии. Вычислить нам его так и не удалось, зато, в результате исследований, стало понятно, что аномалия, каким-то образом, поддерживает вокруг себя зону повышенной влажности, типа тумана. Эта влажная зона выступает проводником, по которому разряжается аномалия. Нам, правда, еще не понятно, каким образом влажность удерживается в заданных «Электрой» границах, но, немного поколдовав с артефактами, мы получили эту гранату — «Авквашок». Принцип такой же, как в «Электре». Тут между пластиковыми стенками находится взвесь мелкодисперсной металлической пыли в воде. Небольшая навеска взрывчатки разносит эту водно-металлическую суспензию в разные стороны. Этот же взрыв разрушает диэлектрическую капсулу, где в вакууме находится часть артефакта, которая, при соприкосновении с водой и металлом срабатывает электрическими разрядами. Вот такая вот занимательная физика.
Из всего этого заумного бреда, насыщенного мудреными словами типа «диэлектрик» и «мелкодисперсный» я усвоил одно: граната, не обладая разрушительной взрывной волной, способна создать вокруг себя довольно мощное электрическое поле, похожее на поле «Электры». Замечательная штука, особенно для помещений. Интересно, какая у нее убойная сила? Я собрался, было озвучить этот вопрос, но Серж, похоже, лучше разобравшийся в научной части, опередил меня.
— А какова поражающая способность? — Серж указал глазами на испытательный стенд.
— Все живое, без специального защитного снаряжения, попавшее в зону действия гранаты.
— В смысле? Не играет роли, сколько объектов попадает в разряд?
— Точно так. — согласился ученый.
— А какова зона действия? — не унимался любопытный Серж.
— Вот, тут загвоздка, — потупился Виталий. — Не получатся, пока, у нас точно рассчитать зону поражения. Разброс — от метра до пятнадцати. Но большинство испытаний укладывается в четыре-пять метров.
— То есть, — решил уточнить Серж, — как у обычной «Электры»?
— Угу, — кивнул Виталий. — С той разницей, что аномалия может несколько раз разряжаться, а «Аквашок» — одноразовый.
— А на чем он работает? — вступил я в разговор. — Или, тоже секрет?
— Секрет, конечно. — Виталий хитро прищурился из-под очков. — Но вам, господа сталкеры, скажу. При условии, что будете помогать мне с добычей материала, по мере сил.
— Не могу тебе таких обещаний дать, — отрицательно помотал головой я. — Сейчас окажется, что основой гранаты служит зуб химеры. Где мы тебе его возьмем?
— Не, все проще. Артефакт нужен.
— Опять же, какой артефакт? «Душу», например, хрен найдешь.
— Ладно, — Виталий примирительно махнул рукой. — Уговорил. «Батарейка» нужна.
— Ну, — я пожал плечами. — Артефакт достаточно редкий. Только за ради наших хороших отношений: если встречу «Батарейку», принесу тебе. Но, при условии, что ты мне одну гранату дашь.
— Черт с тобой! — хохотнул Затевахин. — Но, только одну. Тебе с каким запалом?
— С обычным. — ответил я немного подумав.
Ученый сходил до сейфа и вернулся к нам.
— Держи, — Виталий протянул мне гранату и взрыватель с кольцом. — Но, с тебя артефакты и много мелких услуг.
— Договорились! Пошли в дом, спать пора.
Виталий обесточил и запер ангар, и мы двинулись обратно к домику ученого. По пути Серж не утерпел.
— Виталий, скажи, — Серж нагнал ученого и пошел вровень с ним. — Тут иностранцы вообще есть?
— В лагере, ты имеешь в виду? — Виталий продолжал вышагивать на своих ходулях. Походка у него была, вроде, неторопливая, однако, мы с трудом поспевали за ним.
— Да, в лагере. — уточнил Серж.
— В лагере постоянно нет. Только славяне.
— Почему? — не унимался любопытный сталкер.
— Буржуи в Зону соваться не любят. Опасно тут. И от журналистов далеко. Буржуи сидят за Кордоном под защитой танков и авиации, изучают артефакты в специальном институте, — по голосу было видно, что ученый начинает злиться, — и изображают из себя перед камерами героических защитников Земли от Зоны. Ты посмотри на блокпосты по Периметру — сплошь украинцы, белорусы и русские.
— А как же НАТО? — Сержу, похоже, было сильно интересно, какая в Зоне политическая обстановка.
— НАТО! — раздраженно проговорил Виталий и изобразил пальцами кавычки. — НАТО охраняет вторую линию обороны. Опять же, от Зоны подальше, к журналистам ближе.
За разговором мы добрались до домика Затевахина. Водя внутрь, Виталий предложил нам еще чаю. Серж согласился, а я, сославшись на дела, вышел. Мне надо было переговорить с начальником охраны. Причем, наедине. Не зря же сталкер меня звал по секрету от всех.
Я подошел к жилищу капитана. В окне горел свет, но за плотными шторами нельзя было разглядеть, что происходит внутри. Я поднялся на крылечко и постучал. Дверь открылась, на пороге стоял капитан. Он молча отступил в комнату, давая мне возможность пройти. Когда я очутился внутри, Выпь закрыл дверь и подошел ко мне.
Мы обнялись. С капитаном нас связывали очень давние отношения. Когда-то, мы с Охотником вытащили его из очень большой беды, куда капитан попал, выполняя приказ начальства. В том рейде он потерял весь свой отряд. И сам чуть не погиб. Если бы не наше с Охотником своевременное вмешательство, начальником охраны у ученых сейчас был бы кто-нибудь другой. Естественно, что после произошедшего Выпь был у нас в долгу. Тем не менее, это не мешало нам дружить. Еще более естественно, что это не афишировалось: не положено военному сталкеру быть другом бродяги.
Судя по серьезному лицу, капитан позвал меня не на кофе с булочкой. Что-то произошло, что-то такое, что Выпь решил сообщить мне лично, не доверяя сталкерской сети.
— Ты с военными давно пересекался? — без предисловий ошарашил он меня.
— Ну, — я покопался в памяти, — с месяц, а что?
— Нашкодил? — проигнорировал капитан мой вопрос.
— Да нет, — я озадаченно посмотрел на сталкера. — Через блокпост на Кордоне шел, воинам бутылку передал. Все, вроде…
— И больше не встречался?
— Больше нет. — я пожал плечами и решил уточнить: — Во всяком случае, я не в курсе.
Тут, только, я вспомнил. Свалка! Семецкий! Военный вертолет и снайпер! Я поведал эту историю капитану, присовокупив к ней выдержки из рассказа Ганса. Тот выслушал все очень внимательно и с сомнением пожевал губами.