Я прикусила нижнюю губу, чтобы подавить крик, когда он сорвал с меня трусики.
– Я приревновал тебя. А я никогда не ревную, – заявил он, прижимая меня к стене и вдавливаясь бедрами в мою обнаженную промежность. – Ты заставляешь меня чувствовать себя неуверенно. Зачем ты это делаешь, а?
Я застонала, жар между ног был невыносим.
– Потому что ты жаждешь того, чего не можешь получить, – поддразнила я его. – И боишься, что кто-то другой получит это.
Я двинула бедрами, потерлась о Тайлера, о ту единственную его часть, которую хотела, но вместо того, чтобы поддаться, он замедлил движения и лукаво посмотрел на меня.
– Бедная девочка, – наклонился к моему уху и прошептал он коварным голосом. – Ты действительно думаешь, что я чего-то не смогу получить?
Я улыбнулась, крепче обняла его и покрыла его подбородок цепочкой поцелуев, остановившись у самого рта.
– Пусть риск того стоит, – бросила я с вызовом в голосе. – Покажи мне, как ты берешь то, что хочешь.
Дыхание Тайлера коснулось моей щеки, когда он тихонько усмехнулся и погладил мою грудь, а затем властно сжал ее.
– Я вся горю, – выдохнула я.
Он одарил меня самодовольной ухмылкой, от которой в низу моего живота все сжалось, и расстегнул ремень.
– Я превзойду все твои ожидания, – пообещал он.
Его теплая мужская плоть уперлась мне между ног, он провел членом вверх и вниз, размазывая влагу по половым губам.
– Подожди, – задыхаясь, прошептала я и попыталась стянуть с него пиджак.
Мне хотелось видеть его тело. Но Марек толкнулся в меня бедрами, и я вскрикнула, ощущая в низу живота сладкую боль от первого проникновения.
– О боже, – простонала я. – Я, мать твою, ненавижу тебя.
Почему он не мог подождать? Я хотела прикоснуться к его обнаженной коже.
– Пока ты, мать твою, трахаешься со мной, мне все равно.
Марек подхватил меня под левое бедро, ускоряя рывки, и мне оставалось лишь вцепиться в его пиджак и держаться, ни о чем больше не думая. Он проникал так глубоко, что я чувствовала каждый дюйм его члена.
Налетел прохладный, влажный ветерок, наполненный запахом земли, и я услышала смех, доносившийся откуда-то издалека. По тротуару шли люди, не подозревая, что совсем рядом я в задранной юбке трахаюсь с мужчиной, который, возможно, мне даже не нравится. Но – поскуливая, двигая бедрами и отвечая на ласки, – я чертовски наслаждалась сексом с ним.
– Тайлер! – воскликнула я, ощутив, что до боли натерла спину о стену.
Наши взгляды встретились, а губы находились совсем близко, когда Марек прижался лбом к моему лбу. Мои мышцы сжались вокруг его члена, наслаждаясь его длиной и движением, и я испытывала легкий кайф каждый раз, когда он задевал мою точку джи.
– Ну, как тебе? – Тайлер прикусил мою нижнюю губу. – Нравится, как я беру то, что хочу?
Его игривый голос звучал так чертовски самодовольно, что мне захотелось преподать ему урок.
– Нет, – ответила я. – Ты осторожничаешь со мной.
– Да неужели? – Тайлер притворился обеспокоенным.
И не успела я опомниться, как он поставил меня на ноги и развернул лицом к стене, снова приподнял юбку и вошел в меня.
– Ах! – Я задыхалась, ноги покалывало. – Тайлер, боже!
Я выгнулась и обвила рукой его шею, а он мягко прижал меня к стене, продолжая трахать. Моя грудь оказалась притиснута к шершавым холодным кирпичам, и Марек, казалось, понял это, потому что положил ладонь на стену, чтобы я могла прижаться к ней щекой. Мои глаза закатились, где-то в глубине тела зарождался оргазм.
– Мне так хорошо с тобой, – едва слышно прошептала я.
Он повернул к себе мое лицо и поцеловал меня неторопливо и сладко. Я ощутила, как все внутри пульсирует и сжимается, и, хотя Тайлер продолжал двигаться в прежнем темпе, именно его губы пленили меня больше всего. Мягкие, ласковые и такие нежные.
– Истон, – выдохнул он мне в рот.
Я открыла глаза и увидела, что Тайлер смотрит на меня.
Его взгляд стал задумчивым.
– У меня было достаточно много женщин, чтобы я научился понимать, когда им хорошо со мной, а когда – нет. – Он прикусил мою нижнюю губу и отпустил ее. – И когда я ласкаю тебя, это лучше всего на свете.
Я застонала, удерживая его взгляд, и начала отталкиваться от стены в ответ на его движения.
– Я хочу почувствовать под собой твое полностью обнаженное тело, – проговорил он более напряженным голосом и провел руками вниз, грубо растирая и сжимая мои бедра. – И попробовать тебя на вкус.
Я уронила голову, пытаясь отдышаться.
– Пожалуйста, – взмолилась я, хотя сама не понимала, о чем прошу. – Тайлер, пожалуйста.
Я не хотела, чтобы он прекращал заниматься со мной сексом, не хотела, чтобы он прекращал говорить, но понимала, что рано или поздно все закончится.
– Я раздену тебя и уложу в постель, – прошептал Тайлер мне на ухо, – чтобы любоваться твоим прекрасным телом, пока ты скачешь на мне сверху.
Я вонзила ногти в кирпич, царапая твердую поверхность.
– Да, – простонала я. – Сделай это.
Он наклонился вперед, прижавшись ко мне так плотно, что между нами не осталось абсолютно никакого пространства.
– Надеюсь, ты принимаешь таблетки. – Его толчки становились все сильнее и быстрее, я двигалась навстречу им, и некоторое время раздавались лишь мои стоны, его рычание и глухие шлепки наших тел друг о друга. – Мы поедем ко мне домой и повторим все это.
– Но мне нужно готовиться к урокам, – с улыбкой прошептала я ему на ухо. – У нас с тобой скоро родительское собрание, а ты не единственный родитель, о котором мне нужно позаботиться.
Его глаза вспыхнули и закрылись. Он был уже близко к оргазму.
– Твоя подготовка к урокам и другие родители могут подождать, – приказал Марек и схватил меня за волосы. – Пока что ты заботишься обо мне.
Сжимая его член внутренними мышцами, я распахнула рот, задыхаясь и постанывая, и воскликнула:
– Тайлер!
– Ох, чтоб меня! – тяжело дыша, простонал он и сжал мою грудь.
И я согнулась и закричала, ощущая взрыв оргазма внутри, когда член Тайлера в последний раз задел мою точку джи, принося долгожданное удовольствие.
– О боже! – простонала я.
Внизу живота разлилось тепло, а ноги ослабели и задрожали. По телу пробегали судороги, а голова моталась туда-сюда, пока Тайлер продолжал входить в меня. Наконец он зарычал и так сильно сжал мои бедра, что я вздрогнула. Моя голова еще раз качнулась, когда Марек снова насадил меня на свой член, погружаясь так глубоко, как мог, и кончил. Его теплое семя наполнило меня, а неровное дыхание коснулось моей лопатки, когда он склонил голову, пытаясь отдышаться. Я ощущала его член внутри себя и не делала ни малейшей попытки отстраниться.
Черт возьми.
Постепенно до меня дошло, где мы находимся и что нас мог видеть кто угодно. Мое тело – совсем недавно такое разгоряченное – стало замерзать под мокрой одеждой, а боль между ног с каждой секундой становилась все сильнее. Спина, вероятно, была покрыта царапинами, на ягодицах и бедрах, вполне возможно, уже проступали синяки от грубых прикосновений Тайлера, трусики валялись разорванными на грязной земле.
Но мне было все равно.
Я запрокинула голову, нашла сладкие губы Тайлера и растворилась в его нежном поцелуе.
Да, мне все равно.
Вот черт.
12
Бесконечный дождь барабанил в окна, и я проснулся. Комнату освещало лишь слабое сияние, исходившее от голубых цифр на табло электронного будильника. Я медленно сел, провел пальцами по волосам и вытер пот со лба. Черт, как же здесь жарко. Во время дождя влажность становилась невыносима.
На другой половине постели лежало изящное тело, укрытое простыней, и я осторожно повернулся и оперся на локоть, с учащенным сердцебиением любуясь Истон Брэдбери, которая свернулась калачиком на боку, положив руку – ладонью вверх – на подушку возле лица. Ее глаза были безмятежно закрыты, привычная хмурая складка между бровей разгладилась. Истон выглядела умиротворенной.
Я тяжело вздохнул, внезапно почувствовав, что воздух стал слишком густым.
Какого черта она со мной творит? Я уже давно не испытывал ничего подобного. С тех самых пор, как впервые понял, что хочу общаться с сыном, но теряю его.
Кристиан был еще совсем малышом, когда я увидел его в первый раз. И впервые в своей жизни я наконец-то начал понимать, что, возможно, не все желаемое мне удастся получить. И мне стало страшно. Точно так же, как и сейчас.
Кристиан улыбается так широко, что глаза превратились в щелочки, и пинает маленькими ножками пляжный мяч. Губы вытягиваются в трубочку, когда он видит, как далеко летит мяч, и бросается за ним в погоню. Я смотрю на них с Бринн, играющих в парке и не подозревающих о моем присутствии. У меня болит сердце.
Мой сын.
Я едва могу дышать.
Я ехал по Сент-Чарльз-стрит, когда заметил машину Бринн. А через несколько секунд и ее саму увидел.
И Кристиана.
Сам не знаю, зачем я притормозил. Мы давно не общались, и я не видел сына с тех пор, как он родился. Я думал о нем, но до конца не мог поверить в его существование.
До этого момента.
Бринн подхватывает Кристиана и поднимает над головой, а у меня встает ком в горле. Ему всего полтора года, и я с улыбкой замечаю, какой он веселый и резвый.
Он очень похож на меня.
Жить становится страшнее – и тяжелее, – когда есть что терять.
Протянув руку, я провел большим пальцем по щеке Истон, кожа которой была гладкой, как поверхность воды. Она поджала розовые губы, ее тихое дыхание ласкало мне слух, и я выдохнул и чувственным движением провел рукой по ее боку и ягодицам.
Какого черта я делаю это? Почему она так чертовски притягательна?
Истон так сильно напоминала меня самого – гордость, независимость, упрямство…
Но я редко ночевал с женщинами, не говоря уже о том, чтобы приводить их к себе домой, так какого черта она здесь? На меня возлагалось слишком много чужих надежд, равно как и своих собственных, чтобы впутывать сюда ещ