Или на привычных Тайлеру местах в моем понимании.
Выйдя из комнаты в коридор – если это можно так назвать, – я неторопливо огляделась, чего не могла позволить себе прошлым вечером, когда Тайлер практически затащил меня наверх.
Расположенную кругом лестничную площадку обрамляли перила, через которые можно было перегнуться и посмотреть вниз. Сюда выходили двери других спален – я предположила, что это именно они, – и еще одна лестница вела на третий этаж. Темные тиковые полы мерцали в мягком свете люстры. Я ощутила запах полировки для дерева с ароматом лимона, кожаной мебели и одеколона и невольно улыбнулась. Здесь жили мужчины, и эти запахи навевали мне детские воспоминания о Джеке и нашем отце.
По лестнице я спускалась робко и настороженно, все еще опасаясь в любой момент натолкнуться на Кристиана или кого-то другого: у меня не было ни малейшего представления, как объяснить свое присутствие. Справа располагалось фойе, поэтому я повернула налево, направляясь в дальнюю часть дома в поисках кухни. Услышав голос Тайлера, я остановилась у входа в другой коридор и мельком увидела свет, льющийся из очередной двери.
Я не могла разобрать слов, но Тайлер говорил тем вкрадчивым, холодным тоном, каким в прошлую субботу обращался ко мне при встрече в его офисе, так что, вероятно, это была деловая беседа. Я продолжила поиски кухни, и в моем животе запорхали бабочки от мысли, что Тайлер ведет деловые беседы и командует людьми, угрожающе изогнув бровь, и при этом на нем не надето ничего, кроме джинсов.
Обнаружив кухню, я обыскала холодильник, страстно желая съесть что-нибудь, состоящее из углеводов и белков. Мне потребуется энергия, чтобы снова наброситься на Тайлера, как только он перестанет корчить из себя грозного начальника.
Я включила радио, и по кухне разнеслись звуки композиции Only Girl в исполнении Рианны. Покачивая головой в такт музыке, я босиком закружилась по полу, нарезая остатки картофеля, которые нашла в холодильнике, и поджаривая бекон. Смешав несколько яиц, зеленый лук, соль и перец, я вылила смесь на сковороду, положила сверху кусочки бекона и картофель, а затем поставила блюдо в духовку, чтобы испечь деревенский французский омлет.
Не отдавая себе отчета в действиях, я самозабвенно разложила столовые приборы на гранитной столешнице кухонного островка, приготовила кофе и апельсиновый сок, нарезала свежие ананасы, клубнику и чернику для салата и разогрела булочки. По-видимому, они были домашнего приготовления, так как лежали в пластиковом контейнере в холодильнике, поэтому мне оставалось лишь подогреть их. Я не знала, кто так тщательно пополнял запасы продуктов на кухне или приготовил булочки, но догадывалась, что это не Тайлер. Я не могла представить его в подобной роли.
Вооружившись прихватками и выключив духовку, я наклонилась, чтобы достать сковороду с омлетом.
– Проклятье! – послышалось у меня за спиной. – С этого момента тебе запрещено носить нижнее белье.
Не меняя позы, я оглянулась через плечо и увидела, что Тайлер стоит по другую сторону от кухонного островка и даже не пытается смотреть мне в глаза. Он пристально разглядывал мой зад и ноги. А поскольку прошлым вечером Тайлер порвал на мне трусики, я теперь ходила без них.
Я подхватила сковородку и с улыбкой поставила ее на плиту.
– Как продвигается работа? – поинтересовалась я, разрезая омлет пополам.
– Мне еще нужно кое-что сделать, – ответил Тайлер, наливая себе кофе, – но мне нельзя прикасаться к тебе, пока не разберусь с делами, так что я управлюсь быстро.
Я прищурилась. Должно быть, он заметил сомнение в моем взгляде, потому что усмехнулся себе под нос.
– В тех редких случаях, когда мне хочется заняться чем-то другим вместо работы, я вынужден торговаться с самим собой, – объяснил Тайлер и посмотрел мне в глаза. – И мне нельзя прикасаться к тебе, пока не закончу работу. Такова сегодняшняя сделка.
– Посмотрим, – с ухмылкой поддразнила его я.
Он выгнул свои треклятые брови и отставил кофейник. Я поддела лопаткой половину омлета.
– Надеюсь, ты любишь омлет?
– Да, – выпалил он и с облегчением опустился на табурет. – Умираю с голоду. Тебе не обязательно было это делать, но спасибо. Выглядит аппетитно.
Тайлер тут же принялся за омлет. Я полюбовалась, как он подчищает остатки еды на тарелке, осушает стакан апельсинового сока и тут же наливает себе еще один. С той же скоростью исчезли и лежавшие перед ним фрукты и печенье, мне же, наоборот, пришлось заставить себя откусить хоть кусочек, потому что я получала больше удовольствия, наблюдая, как он завтракает.
Во время еды Тайлер вел себя так же, как и во время секса. Полностью сосредотачивался на процессе и не отвлекался ни на что другое, пока не закончит. Он не уложил волосы после душа, и они небрежно спадали на сторону, а джинсы свободно висели на бедрах. Я отложила вилку, испытывая теперь голод иного рода, и с участившимся сердцебиением пожирала Тайлера глазами.
– Истон, – прорычал он, и это прозвучало как предупреждение. – Я серьезно говорю. Мне нужно работать.
Я вскинула глаза и увидела, что Тайлер потягивает кофе и сверлит меня хмурым взглядом. Он прочел мои мысли.
– Не можешь уже составить конкуренцию двадцатитрехлетнему парню? – поддразнила я его.
Он заметно оскорбился.
– Ты за эти слова заплатишь.
О, я очень на это надеюсь.
Я испытывала искушение приложить еще больше стараний, чтобы отвлечь Тайлера. Мне нравилось злить его. Но я решила поумерить пыл, понимая, что иначе он догадается, как приятно мне проводить с ним время.
Я прошлась взглядом по его плотным мускулистым предплечьям, широкой груди и подтянутому животу, почти желая, чтобы Тайлеру снова исполнилось двадцать два. Может быть, если бы я переспала с тем самоуверенным засранцем, каким он был в юности, мои чувства к нему бы поугасли. Он и сейчас вел себя как козел, но в большинстве случаев даже этим вызывал во мне симпатию и безусловно возбуждал меня. А еще проявлял терпение, стремился доставить мне удовольствие в постели не меньше, чем самому себе, и твердо знал, чего хочет.
И сегодня он хотел меня.
Я прочистила горло и попыталась вернуться к еде.
– Ты уверен, что сегодня никто здесь не появится? – уточнила я.
– Только что звонил Кристиану, чтобы в этом убедиться, – заверил меня Тайлер. – Он сейчас в ста двадцати милях отсюда и уже ушел на рыбалку на целый день.
Я поморщилась и принялась есть фрукты.
– Что?
Я подняла на Тайлера взгляд, не желая выдавать истинных чувств.
– О, ну… – Я задумалась, как это лучше сформулировать. – Наверное, это кажется скучным занятием. Во всяком случае, для меня, – добавила я.
– Согласен, – к моему удивлению, кивнул Тайлер. – Я совсем не поклонник такого отдыха.
Я усмехнулась про себя, радуясь, что не обидела его. Или, может быть, радуясь тому, что и в этом мы похожи. Я никогда не интересовалась охотой или рыбалкой, хотя и не отрицала для себя возможности отправиться в туристический поход или выбраться на природу с ночевкой.
Я потянулась, взяла айпад и положила его на столешницу между нашими тарелками.
– Я бы сказала, что тебе приходится выживать в гораздо более опасных джунглях. – С этими словами я показала Тайлеру статью в газете Times-Picayune, которую нашла в интернете. Он закатил глаза, увидев заголовок: «Марек и Блэквелл соперничают за место в сенате?»
– Ты наняла детектива провести расследование? – упрекнул он, повторив те же слова, которые я сказала ему прошлым вечером, и лукаво сверкая глазами.
Я провела языком по губам, пытаясь скрыть улыбку.
– Я знаю, как пользоваться интернетом, – возразила я, открыла заметки, которые делала на айпаде, и показала их Тайлеру, а сама спрыгнула со стула и стала убирать посуду.
– Что это? – спросил он, прочитав написанное.
– Заметки о твоей предвыборной кампании, – пояснила я, убирая тарелки в посудомоечную машину.
Пока еда готовилась в духовке, я просмотрела несколько статей о Тайлере и изучила его веб-сайт, ознакомившись с попавшимися на глаза пресс-конференциями, в которых он сообщал последние новости о своем намерении баллотироваться в сенаторы.
– Кто пишет тебе речи? – поинтересовалась я.
– Я сам.
Мои брови взлетели вверх, но я не успела отвернуться, и Тайлер заметил это.
– Что не так? – словно защищаясь от нападок, спросил он.
Я вытерла руки и посмотрела ему в глаза, размышляя, какими бы словами лучше указать на недостатки такому настойчивому и упрямому человеку. Он не отводил взгляда в ожидании ответа, и я виновато улыбнулась ему.
– Только не обижайся, – осторожно начала я, – но твоим речам не хватает душевности. Ты такой же пылкий, как морозилка.
Тайлер расправил плечи и уставился исподлобья, и на мгновение мне показалось, что меня снова отшлепают.
– И над твоим имиджем в интернете нужно поработать, – добавила я. – Ты кажешься скучным.
– Присядь-ка ко мне на колени, – прищурился Тайлер. – Я покажу тебе, какой я скучный.
В ответ на его угрозу я лишь скорчила рожицу, обошла вокруг кухонного островка и встала рядом с Тайлером.
– Вот, смотри. – Я открыла его профили в социальных сетях. – Твои подписчики в «Твиттере». – Я указала на количество, а затем перешла на профиль другого человека. – Подписчики Мейсона Блэквелла в «Твиттере».
Я перевела взгляд на Тайлера в надежде, что он заметил огромную разницу. У Мейсона Блэквелла было в пять раз больше подписчиков, хотя он не считался такой влиятельной персоной, как Тайлер. Марек владел многомиллионной корпорацией, известной во всем мире. Так почему же он больше смахивал на отшельника?
Я продолжила листать веб-страницы, указывая на недостатки:
– Ты выкладываешь твиты – или это делает нанятый тобой сотрудник – раз в два дня. И они ужасно скучные. Ретвиты газетных статей, пожелания хорошего дня и тому подобное.
Тайлер поднял голову, явно находясь не в восторге от моей речи.