– Блэквелл выкладывает твиты раз в два часа, – продолжила я, встречаясь с ним взглядом, – и это личные фотографии, забавные случаи в его семье, всякая примитивная чушь, но это людей и цепляет.
Он вздохнул с упрямым видом.
– Я уже слышал это от своего брата. Не желаю выслушивать еще и от тебя, – возразил он. – «Твиттер» не поможет мне занять пост. Люди голосуют за…
– Того, кто у них на слуху, Тайлер, – перебила его я, не смущаясь своего резкого тона. – Вынуждена тебя огорчить, но не каждый избиратель принимает обоснованные решения.
Тут мне в голову внезапно пришла мысль, и я ухмыльнулась, схватила айпад и сфотографировала остатки фруктового салата Тайлера. В чашке лежала лишь половинка клубники и две ягодки черники. Прикрепив фотографию и добавив подпись, я разместила пост от имени Тайлера. Мне повезло, что устройство автоматически входило в его учетную запись.
Я показала результат Тайлеру.
– «Завтракаю в укрытии. Берегите себя все!» – прочел он и нахмурился. – Погоди. На этой фотографии видно мой живот.
– Ммгмм, – протянула я и кивнула.
Тайлер пристально посмотрел на меня.
– Мой голый живот, Истон, – подчеркнул он таким тоном, словно я была слепой.
Я подняла указательный и большой пальцы, отмеряя крохотное расстояние между ними.
– Совсем чуть-чуть.
Маленькая белая керамическая чашка стояла на самом краю столешницы, но в кадр попала не только она, но еще и часть соблазнительного пресса Тайлера.
– Удали это. – Он сунул мне в руки «Айпад».
Я притворилась невозмутимой.
– Прости, но уже поздно. – Я пожала плечами и посмотрела на экран, когда раздался сигнал оповещения. – Ой, смотри! У тебя уже два ретвита и, вероятно, не меньше десяти просмотров от других пользователей. Если сейчас удалить фотографию, это будет выглядеть странно.
– Отдай мне. – Тайлер встал и протянул мне руку. – Я сам с этим разберусь.
– Нет!
Я бегом обогнула кухонный островок, запихнула «Айпад» в микроволновку и хотела обернуться, но наткнулась на Тайлера, который уже стоял за моей спиной. Я рассмеялась, испытывая возбуждение от погони.
– Ты не получишь его, – прошептала я, прижимая ладони к микроволновке.
Тайлер всем телом прижался ко мне сзади, его губы уткнулись мне в шею, и я невольно закрыла глаза. Его пальцы скользнули вверх по моим бедрам, и я поняла, что он задирает футболку.
– Может быть, сейчас мне нужно совсем другое. – Его хрипловатый голос был полон обещания, и я тут же застонала, ощутив между ног прилив тепла.
Но на уловку не поддалась.
– Ты пытаешься отвлечь меня, – упрекнула я, хотя и не возражала против этого.
Тихий смех Тайлера защекотал мне ухо, но его руки продолжали исследовать мое тело, и я склонила голову к плечу, чувствуя, как он мгновенно уткнулся носом в мою шею.
– Что это? – вдруг спросил он.
Как только его внимание переключилось, возбуждение, вызванное его руками в моем теле, рассеялось. Я прислушалась к попискиванию и позвякиванию и с улыбкой обернулась к Тайлеру.
– Добавления в избранное, ретвиты, комментарии, – злорадно перечислила я. – Это звуки победы.
Он пронзил меня знакомым упрямым взглядом, но я уловила в его глазах искорку восхищения.
– Иди заканчивай работу. – Я кивком указала в сторону коридора. – Отблагодаришь меня позже.
14
Когда мне стукнуло столько, сколько сейчас Истон – двадцать три, – ей было, прости господи, двенадцать лет. А еще не надо забывать, что Бринн снесет мне голову – и вполне заслуженно, – если когда-нибудь узнает о том, чем я занимался с учительницей Кристиана.
Что, черт возьми, со мной происходит?
Каждый раз, когда у меня появлялась возможность вести себя достойно с дорогими мне людьми, я упускал ее. Предпочел уделять время карьере, а не ребенку, и теперь получалось так, что использовал в своих интересах молодую женщину.
Конечно, Истон, как и мне, палец в рот не клади, и на ней где сядешь, там и слезешь, но жизнь научила меня просчитывать все шаги наперед. С Истон я и представить не мог, чего ожидать через час, не говоря уже о неделе или месяце. Она была непредсказуема и слишком притягивала меня. Мне нравилась не столько женщина, которой Истон старалась быть, сколько девушка, которую она пыталась в себе спрятать. Та, необузданная.
Я уселся за стол и попытался разобраться с чередой электронных писем, которые накопились со вчерашнего вчера, краем уха прислушиваясь к музыке, которой подпевала Истон, крутившаяся неподалеку от меня. Что-то про «тонуть» или «затопление». Я так давно не слушал музыку, но благодаря Истон и Кристиану быстро наверстывал упущенное.
Даже несмотря на то, что по уши погряз в работе, как обычно.
В Бразилии из-за дождя остановилось производство, а партнеры из Японии решили отдать практически уже согласованный заказ другому подрядчику с более низкой ставкой, и мне надо было срочно спасать положение, но голова просто отказывалась работать. Гроза за окном немного утихла, однако дождь все равно лил слишком сильно, чтобы можно было выходить из дома.
Впрочем, мне и не хотелось никуда идти.
Я оглянулся и увидел Истон, стоявшую у книжных полок в моем кабинете. Когда она потянулась к третьей полке, край ее одеяния приподнялся и открыл бедра и нижнюю часть ягодиц.
Боже.
Я моргнул и снова уставился в экран компьютера, мысленно отругав себя за то, что разрешил Истон здесь находиться. Я не хотел, чтобы она скучала, поэтому предложил посидеть рядом, почитать какую-нибудь книгу или поработать на свободном ноутбуке, если есть такая необходимость. Однако Истон быстро превратилась в маньячку, одержимую желанием расставить по алфавиту все книги в библиотеке.
– Как ты можешь спокойно работать в такой обстановке? – пожаловалась она, морщась при виде беспорядка на полках. – Я бы тут с ума сошла.
Что ж, поэтому я и предоставил ей полную свободу действий.
До тех пор, пока Истон не применяла в своей работе гребаную десятичную систему Дьюи, она могла сколько душе угодно тянуться на верхние полки за книгами, а я – любоваться ее соблазнительной попкой.
Однако моей собственной работе это не помогало продвинуться.
Истон молчала, сосредоточившись на занятии, но, когда высокая брюнетка с великолепными загорелыми ногами ползает по твоему полу, раскладывая стопки книг и чертовски соблазняя всем своим видом, наблюдать за ней – это наслаждение.
– Ты уже заканчиваешь? – Теперь она стояла на маленькой лесенке и выставляла на верхние полки последние книги.
Я в очередной раз моргнул и уставился в экран.
– Пока нет. Нужно ответить еще на десять писем.
Я пошевелил пальцами, пытаясь вспомнить, что мне нужно напечатать, и понял, что напрочь забыл содержание того чертового письма, на которое собрался писать ответ. Краем глаза я заметил, как Истон практически беззвучно спустилась с лестницы.
– Тайлер?
Она с невинным видом смотрела на меня, стоя по другую сторону от моего рабочего стола.
Что она задумала?
– Мне становится скучно.
– Можешь навести порядок в кухонных шкафчиках, – разрешил я, но Истон лишь вздохнула.
– Пожалуй, я пойду полежу в пене в твоей огромной ванне и подожду тебя, – проворковала она. – И подумаю о тебе. Возможно.
У меня пересохло во рту, стоило лишь представить ее мокрой и покрытой мыльной пеной.
– Сядь, – приказал я, указывая на диван. – Я уже два часа вожусь с работой, которую мог бы сделать за час, потому что ты отвлекаешь меня.
– Ты сам велел мне прийти сюда!
– И никакой ванны, – рявкнул я, не обращая внимания на ее возражения, – потому что тогда я, черт возьми, пойду с тобой, так что не двигайся с места! Поняла меня?
– Мне скучно, – повторила она, – и я не люблю сидеть без дела.
– Вот ты упрямая.
И я снова перевел взгляд на экран, печатая какую-то белиберду в попытке скорее покончить с этим. Мои пальцы двигались машинально, и я, вероятно, применял менее вежливые обороты речи, чем обычно старался использовать в деловой переписке, но мне не терпелось заняться более важными делами.
Истон осталась стоять на своем месте, наблюдая за мной.
– Ладно, – проговорила она. – Предлагаю сделку.
Я продолжил набирать текст, стараясь не обращать на нее внимания. Чем скорее я закончу, тем скорее мы сможем провести остаток дня в постели.
– Если ты допишешь свои письма раньше меня, я останусь у тебя, – с вызовом сказала Истон. – Если не успеешь первым, я уйду домой, и плевать, льет на улице дождь или нет.
Что?!
Я поднял на нее глаза и нахмурился.
– Раньше тебя? – переспросил я. – А чем именно ты будешь заниматься?
Истон сверкнула глазами, но сохранила серьезное выражение лица. Вместо ответа она подошла к кожаному дивану кофейного цвета и взяла черный пиджак в тонкую полоску, который я бросил там несколько дней назад, вернувшись с работы. Повернувшись ко мне спиной, она стянула через голову футболку, бросила ее на пол и прикрыла себя спереди пиджаком.
Тело охватил жар, словно я оказался в горячей расслабляющей ванне, но бешено колотящееся сердце расслабляться не собиралось. Я сжал кулак, охватывая взглядом стройную обнаженную спину Истон, такую гладкую и подтянутую, и мне захотелось ласкать всю ее, включая мелькнувшую перед глазами идеальную, в форме сердца попку.
Истон легла на диван, одной рукой расправляя ткань на внутренней стороне бедра, а другой скользнув под нее. У меня перехватило дыхание, когда я увидел, как ее пальцы двигаются там и как мой пиджак трется о ее промежность, сбиваясь между ногами.
«Если успеешь раньше меня». Истон собиралась кончить!
– Ах ты грязная сучка, – прошептал я, поймав ее пылающий взгляд.
Веки Истон опустились, и я ожидал увидеть на ее лице веселое и игривое выражение, но она выглядела прекрасной в своей безрассудности.
– Он пахнет тобой. – Она стиснула мой пиджак между ног, закрыла глаза и откинула голову.