Кроссовки стучали по асфальту, пот стекал по спине, когда я закончила восьмой круг и вышла на новый. Композиция Dangerous группы Shaman’s Harvest придавала сил, восполняя энергию, потраченную на плохое настроение, и впервые за долгое время я почувствовала, что становлюсь более похожей на себя. День выдался слегка прохладным, но даже в белой тренировочной майке и черных шортах я не мерзла. Я поправила в ухе наушник, но тут кто-то шлепнул меня по заднице, заставив резко остановиться и выдернуть оба наушника.
– Привет. – Кристен оказалась рядом со мной. – Так вот как ты развлекаешься?
Она изобразила милую улыбку, но получилось слегка комично, потому что Кристен запыхалась, хотя и старалась это скрыть. Я покачала головой и продолжила бег трусцой, не сбавляя ради нее темпа.
– Что ты здесь делаешь?
– Ну, – выдохнула она. – Я постоянно вижу, как ты после уроков отправляешься в тренировочном костюме на пробежку, и думаю про себя… я тоже могла бы так, – задумчиво произнесла она.
Я не выдержала и фыркнула, передернув плечами.
– Наконец-то рассмешила! – восторжествовала Кристен. – В последние дни ты не улыбалась, точнее, всю прошлую неделю, так что, видимо, у меня талант.
– Какой? – проворчала я, стараясь, чтобы мой голос звучал раздраженно.
– Вызывать у тебя улыбку. Уверена, так не каждый может. Я могу быть твоей родственной душой. Второй половиной.
Я закатила глаза, наслаждаясь дуновением ветерка, покачивающего кроны деревьев.
– Я в порядке, – заявила я. – Медовый месяц закончился, вот и все. Преподавание наконец-то отнимает у меня все силы.
– Аминь, сестра, – поддакнула Кристен. – Но если бы я применяла твою методику в работе, то, без сомнения, была бы очень довольна своим классом. По крайней мере, у тебя нет проблем с поведением на уроках.
Нет. Таких проблем у меня не было. Но и правду я Кристен не сказала. Преподавание всегда отнимало силы, но мое настроение испортилось не из-за этого. Мне просто не хотелось рассказывать ей обо всем. Несмотря на то, что произошло в клубе, Кристен мне нравилась. В конце концов, это была не ее вина, и с учетом того, как она вела себя в школе после того вечера, ее умения держать язык за зубами, я стала доверять ей. И мне казалось, что я нравлюсь Кристен, хотя и непонятно почему.
– Я слышала, что директор Шоу попросил тебя провести в рамках отдела развития персонала тренинг для преподавателей по технике взаимодействия, – продолжила она.
Я кивнула, накидывая на шею шнурок от наушника.
– Я отказалась.
– Почему?
– Потому что считаю, что не обладаю достаточным опытом для того, чтобы указывать другим, как выполнять свою работу, – пояснила я.
– Да пошли они, – отмахнулась Кристен. – Как и ученики, учителя должны быть готовы меняться, чтобы добиться успеха.
Тут я краем глаза заметила, как она игриво наклонилась ко мне.
– А ты такая способная, что наверняка вызовешь у них желание.
О чем это она? Учителя обычно посвящали работе всю жизнь и становились рабами привычки. Было бы самонадеянно думать, что я могу вмешиваться и поучать их – людей с многолетним опытом, – как работать лучше. Какое Кристен до меня дело?
– Почему ты так добра ко мне? – Я искоса взглянула на нее.
– Включаешь скептика? – скривилась она.
– Нет, – ответила я. – Лишь хочу сказать, что на самом деле тебе не за что любить меня.
– Неправда, – хихикнула Кристен. – Ты прекрасно танцуешь. Делаешь настоящие чудеса с помощью рук.
Я фыркнула и шлепнула ее по плечу, а затем замедлила шаг и направилась к траве. Кристен с широкой улыбкой последовала за мной.
– Ты мне нравишься, – задыхаясь, проговорила она. – Ты выполняешь свою работу так, словно никаких предписаний не существует. Ты изобретательна. Делаешь то, что хочешь и как хочешь.
Я упала на задницу и указала Кристен на свои ноги, чтобы она подержала меня, пока я качаю пресс.
– Люди уважают это, – сказала она мне, опускаясь на колени, чтобы обхватить мои ноги руками. – Я это уважаю.
Напрягая пресс, я поднялась, откинулась назад и снова согнулась. Почему бы нам с ней не подружиться? У меня не так уж много подруг. Вообще-то, ни одной. И давно уже их нет. Кристен – порывистая и явно обожает беспорядок. Полная моя противоположность.
– Я стеснительная, – предупредила я ее.
– Ты нетерпима к людям, – поправила она меня. – Это не одно и то же.
– Я циничная, – заметила я с легкой улыбкой.
– О-ох, циники такие милые, – проворковала Кристен, и я в изумлении покачала головой.
– И я вообще-то не люблю вечеринки, – безапелляционно заявила я.
– А я их люблю, – пожала плечами Кристен. – Найдем золотую середину.
23
Услышав доносящиеся из спортзала возгласы ликования, я вытащил телефон из нагрудного кармана и выключил его. За последние пару недель я кое-чему научился. Без меня мир не рухнет. Я распахнул двери и вошел, и едва тяжелая створка захлопнулась за спиной, меня оглушили боевые кличи и пронзительные звуки музыкальных инструментов.
Господи. Как, черт возьми, мне найти здесь Кристиана?
Спортзал был переполнен, трибуны, расположенные по обе стороны от баскетбольной площадки, набиты до отказа родителями, преподавателями и учениками, некоторым пришлось стоять в проходах из-за нехватки сидячих мест. В эту пятницу тренировку перед игрой, которую обычно проводили по утрам в те дни, когда на вечер планировался футбольный матч, перенесли на вторую половину дня из-за тестирования. Кристиан прислал мне сообщение с просьбой приехать. Большинство родителей собирались прийти, и в последние несколько дней сыну все чаще хотелось продемонстрировать мне свои школьные достижения и познакомить с друзьями.
Я тут же согласился – ради Кристиана, но кривил душой, притворяясь, что не надеюсь увидеть Истон. Каждый день, забирая Кристиана из школы, я искал ее взглядом, безрезультатно запрещая себе делать это. Как ни старался я бороться с влечением к ней, все равно разглядывал людей, собравшихся на школьном дворе после уроков, но Истон ни разу среди них не появилась. Она больше не выходила, чтобы проводить учеников, и увидеть ее я теперь мог лишь в интернете в группах социальных сетей.
Я оглядел трибуны, стараясь не искать Истон взглядом, но и Кристиана в этой неразберихе никак не мог найти. Уже хотел достать телефон и написать сыну, но тут заметил в проходе Джека, брата Истон, наблюдающего за танцевальным представлением. Я сомневался, стоит ли мне заговорить с ним, но, если не поздороваться, это лишь усилит неловкость между нами.
– Джек. – Я подошел к нему и сложил руки на груди. – Как дела?
Он повернул голову в мою сторону, одарив меня искренней улыбкой, и я догадался, что Истон не рассказала ему о нашем разрыве.
– Очень хорошо, – ответил Джек. – После мероприятия мы с Истон собираемся на ужин. Будем надеяться, что ей не придется задержаться, чтобы навести порядок.
Он рассмеялся, а я просто кивнул, жалея, что с такой жадностью прислушиваюсь к любой новой информации о ней.
– Спасибо за полезные знакомства во время прошлого торжественного обеда, – поблагодарил Джек.
– Не за что, – откликнулся я. – Надеюсь, они пригодятся. Я по себе знаю, как трудно бывает здесь пробиться в нужные круги.
– Правда?! – Джек отстранился с изумленным выражением на лице.
Глядя ему прямо в глаза, я тихонько усмехнулся.
– На деньги своей семьи я получил хорошее образование, но свою компанию основал самостоятельно.
Похоже, Джек воспринял это спокойно, потому что снова повернулся к спортивной площадке и больше ничего не сказал. Несколько мгновений мы стояли молча, и я заметил, как Кристиан машет мне рукой с трибуны. Я махнул ему в ответ, и он сел обратно к друзьям и присоединился к всеобщим аплодисментам, когда началось выступление команды чирлидеров. Я пошарил взглядом в толпе, но так и не обнаружил Истон и протяжно выдохнул через нос.
– Как там Истон? – поинтересовался я у Джека.
– В порядке. «Ньюсуик» хочет взять у нее интервью.
– «Ньюсуик»? – Я бросил на него удивленный взгляд. – По какому поводу?
– Из-за ее методов преподавания, – ответил Джек. – Она становится все более известной. – Тут в его глазах промелькнуло какое-то выражение, и он снова перевел взгляд на спортивную площадку. – Как всегда.
«Ньюсуик» брали у меня интервью один раз. Когда я в двадцать пять лет стал бизнесменом, обо мне и еще двадцати четырех перспективных бизнесменах написали статью. Неужели у Истон они возьмут индивидуальное интервью?
– За что бы она ни взялась, всегда выигрывает, – покачал Джек головой.
– И как она к этому относится? – внезапно забеспокоился я. – После всего, что случилось, она нормально себя чувствует, общаясь с прессой?
Неожиданно Джек посмотрел на меня настороженным взглядом.
– Что она тебе рассказывала?
– О ваших родителях и сестре. – Я пожал плечами, а потом понизил голос. – И о тренере, который вел себя неподобающе и был уволен.
– Только это? – нахмурился Джек. – Он не просто вел себя неподобающе. Он преследовал ее.
– Что?
Он опустил руки и сунул их в карманы.
– Родители уволили тренера, но это было только начало, – тихо проговорил Джек. – В течение двух лет он терроризировал Истон. Писал по электронной почте, звонил, оставлял сообщения, появлялся на ее матчах… угрожал ей, вламывался в ее гостиничные номера, рылся в ее вещах… Родителям пришлось лишить ее телефона, почты и в конце концов свободы.
Я отвел взгляд, удивляясь, почему Истон ничего мне не сказала. Неудивительно, что она была такой чертовски неприступной. Неудивительно, что последние две недели она не искала меня так, как я – ее. Она перестала переживать и разочаровываться.
– Истон мне ничего такого не говорила. – Мой голос был едва слышен.
– Ничего удивительного, – заметил Джек. – Истон ненавидит обсуждать свои проблемы. Считает это проявлением слабости. – Затем он добавил: – Тот факт, что она тебе хоть что-то сказала, уже кое-что значит.