Я хочу забиться в самый дальний угол, накрыть голову руками, заткнуть себе уши, закрыть глаза, и больше ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Забыть все это, как страшный сон. Крики, рев, ругань, шуршание крыльев, удары, проклятия, обвинения, грохот…
Мой собственный голос, переходящий в рыдания, доносящийся словно со стороны. Темнота, обступающая со всех сторон.
Голос Каэля, тихо-тихо обволакивающий мое сознание.
— Я отнесу тебя домой.
27. Когда тебе очень нужен перерыв на какао
Я не знаю, каким образом вселенная меня наконец услышала, и почему сделала это так поздно, но я все равно ей благодарна. Я наконец сижу в своей кровати в доме у Кло, сжимаю в руках кружку горячего какао, и мне тепло, потому что меня укрывает самый обычный шерстяной клетчатый плед, а не снедает изнуряющая жара Шеола. Все так…по-человечески. Просто, легко и нормально. И пусть даже мыслями я и понимаю, что долго это не продлится, но мне почти физически был необходим этот небольшой тайм-аут. Не видеть никого и ничего, поставить время на паузу, выдохнуть и собраться с мыслями.
Может они там, в своей преисподней, каждый день привыкли сидеть в каком-то адском подземелье, а после, выбравшись оттуда, ждут, когда их любимый выкарабкается с того света (с какого, кстати?), и готовы тут же ответить на призыв “к оружию”, но у нас, на земле, другие порядки. Люди ошибаются, ломаются, впадают в депрессию, стискивают зубы, пытаются идти дальше, отвлекают себя, заедают стресс, нервничают, радуются, снова нервничают, снова радуются. Радуют сами себя, друг друга, придумывают тысячи поводов, чтобы остановиться и попытаться собраться с мыслями. Ходят в психологу, читают книги, заводят любовников. Любой скажет, что люди слабее, но я с этим не соглашусь. В этом наша природа — мы способны справиться почти с чем угодно, да, черт, вообще с чем угодно! Но нашей психике нужно время, чтобы все переварить.
Чем я, собственно, и занимаюсь. Перевариваю, ага.
В любом случае, я не могу их сейчас видеть. Ни Адраса с его жутким видом, напоминающем мне о той битве с Мэг, ни Каэля с его взглядом, словно я самая огромная предательница, раз решила выяснять отношения так не вовремя… Ни даже Дэмиана с его привычкой бросаться в драку, ни в чем толком не разобравшись. Пусть даже не пытается теперь снова оправдывать себя печатью или эмоциями, которые он так и не научился сдерживать, в свои-то годы. Просто это в его характере — быть таким вот чокнутым, бешеным придурком.
В комнату осторожно входит Клото. Вместе с ней в комнату врывается буквально проникающий в самые потаенные уголки души аромат шоколадного печенья.
— Ты испекла… Вот прямо сейчас? Когда ты успела? — пораженно бормочу я, глядя на тарелку со своим любимым лакомством у нее в руках.
Клото хитро усмехается и садится рядом со мной на кровать, отставляя блюдо ко мне на колени.
— Брось, Ариана, подогрела магазинные. Геф уехал на выходные, так что… Не помню, когда в последний раз готовила что-то своими руками.
— Я помню, — хмуро отзываюсь я, вгрызаясь в песочное лакомство, и даже не беспокоясь о крошках, что теперь будут вокруг на постели, — Когда я еще жила с тобой. Каждое утро ты делала мне вафли.
— Ну, положим, не каждое утро… — смеется Клото. — И не всегда сама.
— Эй! Хватит рушить мои детские воспоминания! — это, пожалуй, первый раз, когда я смеюсь за сегодня сама.
Кло, кажется, этого и добивалась. А может, я подсознательно потому и стремилась так сюда, потому что знала — она точно понимает, как утешить Ариану-маленькую-девочку, в те моменты, когда взрослая Ариана вообще уже ни черта не вывозит.
— Я отдаю себе отчет в том, что ты меня прогонишь из комнаты после моего вопроса… — бабуля, очевидно, решает зайти издалека.
Я резко вскидываю на нее подозрительный взгляд. Веселья как и не бывало.
— …Но как так вышло, что пока там, в нашем мире идет война, и, быть может, прямо сейчас погибает кто-то из твоих друзей, ты сидишь здесь, предаваясь унынию?
Она была права. Я и впрямь борюсь с желанием выставить Клото за дверь и оставить меня в покое.
Но ее слова все же что-то задевают во мне. Ту струнку, которую я и сама тереблю все это время, точнее, мое неуемное чувство вины за все на свете. И от которого я так сильно стремлюсь сбежать.
— Это не моя война, — отвечаю уже заготовленной фразой.
— А чья же?
— Не знаю… Всех этих существ, демонов, божеств из древнегреческих мифов…
— А мы с тобой, кто, по-твоему?
— Эй, — от возмущения я даже бросаю недоеденное печенье обратно на тарелку, — Разве ты, как моя бабушка, не должна меня отговаривать от того, чтобы я участвовала в этой…демонической мясорубке?
Кло едва заметно хмурится, а уголки ее губ неуловимо опускаются вниз. Впрочем, тень пролегает на ее лице лишь на доли секунд, после чего она тут же стремится улыбнуться и приободряюще погладить меня по плечу.
— Если начну отговаривать — ты тут же окажешься в самом эпицентре событий.
— О, такого ты обо мне мнения, все ясно, — усмехаюсь я, будучи не в силах дуться на нее долго.
— И все же? Мне больно смотреть на то, как ты впадаешь в уныние. От этого греха так сложно избавиться, родная…
— И ты туда же, — бурчу я, снова берясь за печенье.
Какое-то время мы молчим. Я задумчиво смотрю на остывающий какао в кружке, собираясь с мыслями. Ну вот чего вообще хочет Кло? Чтобы я снова пустилась во все тяжкие, не спала, не ела толком, а только лишь рисковала своей жизнью и стабильной психикой? Или отсиделась в стороне, выжидая, чем там у них, в аду, все закончится? Не впадать в уныние… Тьфу, что за формулировки еще такие.
— Я не справляюсь, — наконец тихо признаюсь я бабуле, все еще не поднимая на нее глаз. — И не справлюсь. Не понимаю, зачем лезть во все это, если все равно победы не будет на моей стороне.
— Андрас сказал, что ты смогла получить крылья, — тихо говорит Клото, все еще ласково поглаживая меня по плечу.
— Ммм, а он сказал, как я их получила? — тут же язвлю я.
— Ты смогла снять печать наказания. Такое когда-то умели лишь сильнейшие из ангелов.
— О, твой дружок тебе вообще обо всем докладывает, да? — не унимаюсь я.
— И иллюзии… Это дар твоего отца. Он расправлялся с ними играючи. В тебе есть и его потенциал тоже.
— Потенциал того, кто чуть не угробил весь Шеол. Мне говорили, да, — так просто от сарказма в своей речи я не собираюсь избавляться.
Впрочем, на Клото, как ту, что привыкла к моей манере общения за долгие годы, это вообще не действует.
— Если не ты, Ариана, то я не знаю, кто еще им может помочь. В тебе кровь тех, кто однажды поставил точку в прежней войне… Но при этом твой разум не позволит тебе впасть в безумие, почуяв однажды жажду крови, как это произошло с твоим отцом.
Чем дольше говорит Кло, тем серьезнее и тише становится ее голос.
А еще мне кажется, что она проникает своими словами куда-то мне в сердце и словно бы еще глубже. Хотя бы потому, что мы прежде с ней никогда не обсуждали моих родителей.
— Твоя сильная сторона — в твоем умении здраво оценивать свои способности… Не впадать в горячку, не поддаваться эмоциям. И в то же время, почуяв, что не справляешься, отойти в сторону.
— Я это и делаю, как видишь, — язвительности в моем голосе поубавилось, как и желания спорить, но просто молча слушать похвалу у меня не получается.
— Это то, чего не хватало нашему народу испокон веков. Ни демонам, ни ангелам, ни божествам… Слишком горячие головы и сердца. Потакание страстям. Грехопадения. Ты и сама могла наблюдать это воочию.
— Да уж, — снова мрачнею на мгновение я, поднося кружку с ароматным напитком к губам.
Но сделать глоток я не успеваю, потому как тут же в голову мне приходит острая, ослепительная по своей внезапности мысль. Я поднимаю глаза на Клото и тут же выпаливаю:
— Слабая сторона, говоришь? Грехопадения? Это касается всех?
— Да… — Кло пока не очень понимает, видимо, отчего так горят идеей мои глаза.
— Гнев, гордыня, все такое?
— Да, Ариана, я думала, ты уже вникла в это…
— Значит, и на эту чокнутую стерву можно наложить печать?
— Что, прости?
— Нужно только выбесить ее хорошенько… Разозлить, то есть. И она полетит с катушек, да?
Клото изгибает бровь, все еще не до конца понимая, что я имею ввиду. А вот когда понимает…
— Гениальная в своей дерзости мысль, милая, — у нее даже голос звучит тише обычного. — Только вот как… Ты собираешься подобное провернуть?
28. Когда предварительное планирование неизбежно ведет к провалу
— Исключено, — судя по голосу Андраса, он не шутит.
Я не видела его меньше суток, но внешне его физические повреждения будто бы стали несколько меньше. По крайней мере, это объясняет, почему никого, кроме меня, не смущали его ранения. Все, словно бы сговорившись, воспринимали обгрызанное лицо и тело ректора, как данность.
— Ну, не то чтобы я спрашиваю разрешения… Скорее, просто доношу свой план до твоего сведения, -- для большей дерзости мне не хватает разве что ноги на стол перед Андрасом закинуть, и его счастье, что я все ж таки не отбитый демон, а все еще человек, умеющий сдерживать свои порывы и эмоции.
— План? — невозмутимо отвечает Андрас. — Он у тебя есть? Надо же.
— Да, — пожимаю плечами я. — Подумаешь, отправиться к этой ненормальной, потому что она этого совсем не ожидает, разыграть небольшой спектакль, дождаться, когда она потеряет бдительность…
— Мы точно о Гемере говорим? — уцелевшая бровь Андраса слегка изгибается, и меня только подстегивают его эмоции.
— Какая разница, о ком. Уверен, твоему сыночку удастся вывести из себя любую представительницу прекрасного пола.
— Сыночку? — бровь Андраса изгибается еще сильнее. — А Каэль в курсе?
— Еще нет, но он не сможет мне отказать. Он, как и ты, мне должен… А еще у него шило в заднице. Этим он, видимо, в мамочку пошел. Кстати, кто его мамочка? Если вы с Клото уже… Сколько? Две тысячи лет?