— А те, другие? — спросила Агнешка. — Которые тоже подписали.
— Я с ними не общалась. Не знаю, кто они, — Алиса приподняла прядь, яростно потеребила в ней застрявшими пальцами. — Я думала — может, потом найти их телефоны… или ещё как-то… Но… не знаю… я не умею так.
Агнешка фыркнула, чуть растянула губы:
— Забавно…
Алиса на мгновение вскинула взгляд на зеркало и, вздрогнув, будто её ударили, отвернулась.
— Я просто… — пробормотала она, — подумала — я же сама ничего не делаю… ничего не сделала… Я даже эту петицию не додумалась запустить. Но я могу же хотя бы её подписать? Хотя бы так? — она помолчала немного, затем придвинулась к окну и облокотилась о него с плохо сыгранным равнодушием. — Ладно, это уже всё… Не обращай внимания.
— Что уже всё? — переспросила Агнешка.
— Нет, так. Просто ты теперь окончательно во мне разочаруешься, но это и к лучшему.
— Почему. Я ж то же самое делаю.
— То же?
— Ровно по тому же принципу, — Агнешка невесело усмехнулась. — Ну, вот это вот всё — идёт война, гибнут люди тут и там, кого-то арестовывают, кого-то пытают, а я же ничего по этому поводу не сделала, можно же сделать хотя бы вот эту маленькую фигнюшку. Она, конечно, ни на что не повлияет, но вдруг — по какому-нибудь эффекту бабочки — всё-таки да. Немного рискованно, немного приятненько, и в целом как будто бы что-то движется и как будто не так хреново. Да?
Лана, весь разговор внимательно на них поглядывавшая, тихо что-то фыркнула сама себе.
— Что такое, Лан?
— Не. Просто думаю, что надо позвонить.
— Кому?
— Моим. Так, на всякий.
— Они тебе больше не звонили, да? — спросила Алиса.
Лана не стала отвечать. Задумчиво поигрывая подвешенным корги, она рассматривала что-то на экране.
Агнешка покосилась в её сторону:
— Это её телефон?
— Угу. На нём тоже без сигнала. А то можно было бы позвонить или написать её парню, предупредить. Может, она сейчас пытается на него выйти, а у неё нет телефона.
— Лан, — Агнешка с некоторым беспокойством проследила за ней.
Та скользнула пальцем по экрану раскладушки, посмотрела немного. Повернула смарт — показать экран Агнешке.
— Мм, — чуть глянув, та кивнула. — Это с того лета?
— Угу.
На рабочем столе висело тройное селфи — Лана, Агнешка и сама Нелли. Судя по всему, где-то в загородной полупустой электричке в тёплое время года.
Лана убрала телефон.
— Надо будет не забыть вернуть ей, — она устроилась поудобнее, сползя немного по спинке кресла. — Напомните мне, если я вдруг забуду.
— Х-хорошо, — Алиса кивнула с готовностью и растерянностью.
— Он тоже скоро сядет. Но она же сможет зарядить снова потом.
— Поспи пока что? — предложила Агнешка.
Лана прикрыла глаза и замолчала.
Лес — чёрный и глухой лес здесь — отгораживался отбойником. С одного бока иногда мелькали редкие фонари. Слева отбойника не было — там обочина кончалась длинной покатой горкой, что спадала куда-то вниз и вниз, в темноту, и где конец её падения, не было видно. Они и не видели — и не говорили об этом.
Лягух сильно вздрогнул несколько раз на чём-то невидимом, мотнулся чуть в сторону. Потом кто-то пнул его под брюхо, и он на мгновение ухнул вниз всеми колёсами — Алису даже подкинуло, и она стукнулась о потолок.
— Извини, — пробормотала Агнешка.
Лана открыла глаза:
— Что такое?
— Ничего. Асфальт закончился.
Лана приподнялась чуть, выпрямляясь в кресле.
— Это что, телефон?
Впереди и правда вырисовались углы чего-то похожего на телефонную будку. Внутри, у потолка горело — совсем тускло.
— Лис, сколько там?
— Минут двадцать…
Отбойник, видно, специально подался вглубь от обочины, чтоб освободить немного места для будки, обогнул её и тут же, будто опасаясь ошибки, перехватил её рельсиной спереди, прямо поверх стеклянной двери.
— Я зайду, — Лана отцепила ремень, не дожидаясь, пока лягух остановится. — Притормози тут.
Агнешка остановилась, не глуша мотора. Лана вышла. Став полутенью, поднырнула под рельсину, и, кажется, — какое везение — дверь будки открылась внутрь. Лана блеснула углом, заперев за собой, и смешалась с тенями внутри.
— Контрол-фрик. Без неё весь мир навернётся. Не то что с ней, — Агнешка вздохнула, устало и почти беззвучно. — Лис, скажешь, если она не будет укладываться? Слить подряд второго человека я вот вообще не хочу.
— А… Да, — кивнула та.
— Данке.
Всё улеглось и затихло впустую, кроме нетерпеливого ворчания мотора. Небо было темно над ними и не светило ни огнями городов, ни звёздами — немного звёзд осталось только на сумке Алисы, да два всполоха повисли по случайности невысоко — смазанные и неяркие в туманах, да тускнело несколько фонарей. Лампочка моргнула в будке, неохотно разгорелась снова. В свете фар что-то вилось — какие-то неизвестные пылинки.
— Агнешка? — позвала наугад сквозь тишину Алиса.
— Мм?
— А почему ты тогда предупредила меня про полицаев?
— В смысле, если б тебя арестовали, ты бы сюда не попала? — Агнешка повернулась с озадаченным видом. — Ну, вообще да, возможно.
— Нет, нет, я не в этом плане, — поспешила прервать её Алиса. — Я… не думаю, что это было б намного лучше, на самом деле.
— Вот и я не думаю, — Агнешка помолчала немного. — Я сама не попадалась никогда, но если правду говорят, что с ними там делают, то вот вообще не лучше.
Лана за стеклом шевелилась — совсем чуть-чуть — манипулируя с таксофоном. Может быть, клала трубку и перенабирала номер вновь, вскидывая голову в ожидании. Отсюда её шевеления были призрачны — как у оставленной просушиться занавески на дворе в сумерках.
— Ну и потом, — поглядывая за будкой, промурлыкала негромко Агнешка, — прикинь — вот так увидеть человека, у которого ещё остались силы на что-то рассчитывать. Не забивать же на это.
— Не знаю, — Алиса потупилась. — Я на самом деле… У меня всё это время даже ощущение, что я стала кем-то из своих персонажей в какой-нибудь их истории. Это они обычно делают что-то в таком роде, а не я.
— И сейчас?
— И сейчас тоже. Так могло бы быть в каком-нибудь моём тексте, а не со мной настоящей, — Алиса помолчала. — На самом деле там всегда всё было какое-то более реальное, в том мире, чем у меня здесь. И, может быть, оно даже гораздо важнее того, что случается со мной в действительности, — она, спохватившись, вымучила улыбку. — Это, наверно, звучит, как шиза, но…
— Не, это понятно, — бросила Агнешка. — Почему нет.
— Да?
— Ну, я сама не пишу, — полуприкрытые глаза Агнешки лениво пропускали через себя остатки света. — Но как чуваки из какого-нибудь фильма оказываются вдруг более настоящими, чем ты, и тебе куда важнее, что будет с ними, чем что с тобой, — это вполне понятно.
Лана вернулась. Вопросительно посмотрела на Агнешку:
— Едем?
Лягух отъехал.
— Всем отзвонилась? — поинтересовалась Агнешка.
— С братом говорила, он взял. Связь прерывалась постоянно. Приходилось каждый раз перезванивать.
Лана помолчала; как бы вспомнив, вылила на руки немного санитайзера.
— Мама, оказывается, действительно была в области. Она уже вернулась, у них как будто бы всё нормально. Даже про Бакстера не забыли.
— Что ты им соврала? — спросила Агнешка.
— Что?
— Ну. Про нас.
— А. Ничего. Он не спрашивал. Я спросила, не слышно ли что в новостях, но он ничего не знает. Попросила ещё его связаться с Максом… Узнать, получил ли он от меня что-нибудь. Но говорят, он сейчас не в городе.
Агнешка как-то недовольно и напряжённо сжала губы на секунду.
— А напрямую ему не пыталась позвонить?
— Мобильник не отвечает. Может, попозже наберу рабочий. В следующий раз и наберу, наверно. Думаешь, я не хотела? — Лана глянула на неё. — Я вообще в сто двенадцать думала, ещё после той трассы на насыпи. Там тогда таксофон не работал. А потом поняла, что… всё равно, даже если б и дозвонилась. Что бы я им сказала — мы непонятно где, за нами гонится непонятно что, а вокруг все какие-то странные?
— Да можно и так, — Агнешка с усмешкой дёрнула рычаг. — В крайнем случае, обзовут ещё разочек провокатором. Ты всё равно в будке.
— Да не в том дело, просто… — Лана задумчиво рассмотрела свои руки на коленях. — Вот смотри. Ты сидишь у себя дома уютненько перед экраном, и тут тебе звонят. Твой знакомый звонит. И рассказывает всё то, что у нас здесь сейчас. Что ты подумаешь? Что он тронулся или под белочкой? Или что фантазирует, чтоб привлечь внимание? Или заделался в пранкеры? Или что? Это же, ну… не может быть.
Агнешка неопределённо мотнула головой.
— Я просто… не смогу объяснить так, чтоб они поняли, — продолжила Лана. — Никому из них. Это совершенно другое — то, что у них, и то, что у нас. Там, у них, действительно такого нет и не было, пока они не видели это и не были здесь, что-то из альтернативного существования. Я могу что угодно говорить. Это всё будет ни о чём. Что мне сказать, мир вокруг сошёл с ума? Так он давно сошёл, это не новости. Или, может, с миром всё нормально, и это я сошла? А? Я, ты? Он, она? Господи, да я даже Нелли объяснить не смогла — вы же слышали! Она же… как будто мы просто приблудились немного. Она же ехала с нами и видела всё то же самое, почему тогда? Почему? — она перевела всхлипывающее дыхание, несколько раз вдохнула и выдохнула спокойнее. — Понимаешь, да? Понимаешь меня?
— Я? — Агнешка обернулась на секунду. Губы её дрогнули в странной улыбке. — Я прекрасно понимаю.
12
Размыта дорога, но кто-то говорит: иди.
Я рядом с тобою, и время нам не перейти.25
Линда
Дорога, утрамбованная песчаная дорога, оттесняемая отбойником, всё больше подавалась в сторону, туда, где прежде была горка, и наконец совсем сползла под откос. Лес, мелькнув, остался где-то наверху, позади.