— Где?
— Стояла… возле машины, наверно.
Лана в злобной тревоге поджала губы и замолкла.
— Спишь? — чуть приобернувшись назад — всё равно трасса перестала подкидывать новое — спросила Агнешка.
— А… Нет… Просто эта дорога, — Алиса чуть болтнула головой и выпрямила обратно, впуская в приоткрытые шершавые губы варево за окном. — Она как будто гипнотизирует немного. Сначала — когда только всё началось — это сразу шок, что-то ужасное, невиданное. Как будто небо обрушилось, вообще всё вокруг пошло трещинами, а за ним открывается что-то совсем другое — другая реальность, в которой ты просто не сможешь существовать, никто не сможет… Так ведь просто не бывает. А потом ты едешь… что-то видишь… что-то происходит… всё по-другому, и как было раньше, наверно, уже и не будет. И постепенно… привыкаешь, что ли. Привыкаешь, что теперь всё вот так, по-другому, а дальше оно становится… обычным? Не то что нормальным, конечно, но так, привычно ненормальным. Как ты уже видел. И даже кажется иногда, что как-то иначе никогда и не было.
— Привыкаешь и впадаешь в спячку, — Агнешка медленно, не глядя на неё, кивнула.
— Ага… А откуда ты знаешь?
Агнешка чуть дёрнула уголками губ, что не походило даже на усмешку. Отвечать она не стала.
Лана бросила на минуту оттирать руки и задумчиво всмотрелась, что проносится за окном.
— Они ведь фургон-каблучок взяли? — спросила она в пространство. — Те дети и тот мужчина. У них сломался их пикап, и тогда они смогли пересесть в фургон и уехать.
Никто не поддержал её, хотя и не опроверг её версию. Лана перевела взгляд на красную трассу впереди:
— Меня только смущает, куда они могли его деть. Он ведь лежал прям внутри, вряд ли же просто вытащили и бросили. Вряд ли это они. Там кто угодно мог быть ещё, он тогда и забрал фургон. Куда только тогда делись они.
— Ну, — лениво отозвалась Агнешка. — Почему бы не им самим, в самом деле. Думаю, эти детишки и этот милый мужичок тоже уже видели некоторое дерьмо.
— Тогда считаем фургон, они в нём. Тот, в Тойоте. Кто ещё? Кто ещё остался? — она искательно глянула на остальных двух, словно у них могли быть списки. — Фиолетовая Нива? Куда она делась? Кто-то видел вообще её потом?
— Какая фиолетовая Нива? — безответно спросила Алиса.
Лана вопросительно посмотрела на Агнешку, ничего не услышала.
— Никто её не видел, — заключила она тихо. — Он, возможно, вообще поехал куда-то в другую сторону. Не попал сюда. Может, сейчас вообще дома.
— Ты так хочешь, чтоб он тоже был где-то здесь? — с сомнением спросила Агнешка.
— Я хочу сама выбраться. Пытаюсь понять, куда мы сможем пересесть, если лягух сломается, — она снова обтёрла кисти рук, уже не замечая этого.
В вышине над ними пересёк небо красный биплан. Слишком высоко, наверно, чтоб пытаться подать ему знак отсюда, да и, пока они думали, он уже пролетел.
— А вот если бы мы летали, а не ездили, такого бы не случилось, — Агнешка без особой надежды или даже желания проводила биплан взглядом.
Лана чуть заметно напрягла плечи и прижала фантомные уши:
— Может быть, в другой жизни. Где у меня какой-нибудь папа-вертолётчик и получше с вестибуляркой. В этой я — земли творенье, землёй живу я.
— Не любишь летать?
— Не люблю садиться. Взлёт ещё ничего. А на посадке у меня каждый раз ощущение, что если мне подсунут что-нибудь на подпись и скажут, что тогда это прекратится, я подпишу не глядя.
— Оки, — протянула Агнешка и снова дёрнула губами. — Я учту это.
— Ну, мерси.
Алиса, снова болтнув головой, шевельнулась на заднем сидении:
— А у тебя папа не вертолётчик?
— Нет.
Алиса с каким-то дремотным застенчивым интересом улыбнулась пространству между кресел.
— А знаешь, мне почему-то думалось… почему-то мне казалось, что у тебя папа должен быть военным.
— Почему? — Лана удивлённо вскинула взгляд на зеркало.
— Не знаю, — смутилась Алиса. — Просто если б у меня была где-нибудь дочь военного среди персонажей… Я думаю, она была бы похожа на тебя.
— Нет, — Лана чуть сморщила нос то ли брезгливо, то ли с подавленным смехом. — Ну, то есть я не знаю, может, потом он и прокачался до военного, но когда они жили с мамой, он был дальнобойщиком.
— Да? — заворожённо, будто слушая сказку, переспросила Алиса.
— Ну, так мне сказали, по крайней мере. Я его почти не помню. Сестра не помнит вообще и никогда его не видела.
Она чему-то рассердилась, упрямо сжав губы, и обернулась к Агнешке:
— Радио у нас здесь не ловит, да?
— Надеешься ещё полезное что-то услышать? — Агнешка покрутила тумблер, оставив левую руку чуть касаться руля. Похоже, она старалась лишний раз ею не двигать.
Радио зазвучало хрипящим, но всё ещё знакомым сквозь помехи голосом.
— Кстати, — вслушавшись, напомнила Агнешка. — Увидеть «Электриков» и умереть. Ага? Они тоже были на той заправке.
— Не, они не сюда ехали, — как-то даже испуганно возразила Лана. — Зачем бы им было сюда?
«Я засыпаю, и меня засыпают таксы из плюша и пластиковые бульдоги», — ответило радио — или не отвечало, а само себе пело, как-то запоздало жалуясь на всю эту жизнь.
— Убегали здесь от бульдогов, может быть, — предположила Агнешка.
— Зачем бы они сюда ехали, — повторила упрямо Лана, снова тщетно вытирая одна об другую руки. — Они не ты и не я. Им нечего здесь делать. Вообще нечего делать.
— В принципе, если бы это кому-то помогло, я была бы не сильно против убегать именно от пластиковых бульдогов, а не от чего-то другого, — пробормотала, не слыша, Агнешка.
— Вообще нечего.
Лягух взобрался, охнув, на пригорок. Где-то далеко впереди, почти по границе видимости, дорога изогнулась узкой лентой у горизонта, и там вправо по раскинутой дуге укатывались маленькие блестящие машинки. В каких-то угадывались отсюда фуры-большегрузы, другие, наверно, были легковушками и лишь посверкивали слегка, давая знать, что они там есть. Виднелись и странные, громоздкие, не похожие ни на что по форме штуки, которые непонятно как вообще катились по трассе.
— Ого, — удивилась Лана. — Да тут, оказывается, ещё целая толпа.
— Какие-то Уэки Рэйсес, — прокомментировала негромко Агнешка.
— Что? — спросила сзади Алиса.
— Как это у нас переводят… Безумные гонки или вроде того.
— Это, кажется, мультик такой?
— Угу. Древний такой мультсериал про злодейского злодея и его собаку. Кстати, Лис, ты умеешь превращаться в собаку на всякий?
Та задумалась почти всерьёз.
— В собаку? Я бы хотела уметь.
— А в какую?
— В ирландского терьера. Такого, чтоб как у Джека Лондона. Маленького, но упорного. А ты?
— Мм… — протянула Агнешка. — Не знаю. Ланка вон вроде гончей-борзой. А я… Я так-то пудель по жизни.
— Большой королевский? Как Артемон?
— Наверно.
— Говорят, сейчас они редко встречаются, — улыбнулась Алиса и поискала что-то за окном — возможно, большого королевского.
— А то! — хрипло рассмеялась Агнешка, будто ей не совсем хватало воздуха.
Лана обернулась посмотреть на неё:
— Ты в порядке? — серьёзно спросила она. — Ты точно в порядке?
— Да. Только чего-нибудь сладкого сожрала бы. Шоколада или ещё чего-нибудь.
— У нас же ещё целая коробка… — Алиса кивнула на оставленную пачку с шоколадными колечками.
— Там милитари-пёс, я не буду употреблять это внутрь.
— Значит, не так уж хочешь, — Лана отвернулась от неё.
— Ну, не помру, конечно. Но шоколадку сожрала бы.
Лягух миновал вершину подъёма и сдвинулся вниз по дороге. Лента-дуга и машины впереди исчезли из вида — остался только мутный красный жаркий свет.
Алиса несколько удивлённо взглянула на Агнешку и снова на пачку с колечками:
— Но… это же просто упаковка. Ну, то есть они же не становятся какими-то особенными из-за рисунка на коробке.
— Не обращай внимания, — бросила Лана. — У Агнешки вечно какие-то принципы не к месту и не ко времени. Что характерно, в реальной жизни — не помню, чтоб они ей когда-либо мешали что-то делать.
— В реальной жизни? — Агнешка обернулась к ней. — Это ты хорошо сказала.
Лана сидела, сузив глаза, дав зареву просто заливать её лицо красным и мутным. Можно было бы опустить козырёк, но она не стала — наверно, не хотела.
— Тоже уже путаешься, где что реально? — пробормотала Агнешка и приспустила козырёк у себя. — Вот так всегда. Сначала не понимаешь, где ты, когда ты, а потом перестаёшь понимать и кто ты. Так что можете считать маленькой личной проверкой на идентичность. Должна же хоть какая-то мелочь остаться здесь неприкосновенной.
— Ты пудель, — кинула Лана. — Ты уже сказала, что ты пудель.
— Большой королевский! — рассмеялась Агнешка.
Она вытащила из кармана поясной сумки несколько сцепленных в ленту пачек кофе.
— А вот что у меня есть. Ещё лучше шоколада. Если у Лис осталось что-нибудь в термосе…
Алиса — она откинула уже в сторону свою джинсовую куртку, когда машина под прямым красным светом, несмотря на открытые окна, заметно нагрелась — с улыбкой кивнула:
— Осталось. Можно мне… можно мне тоже с вами?
— Я не буду, — сказала Лана.
— Чего?
— И так жара. Кофе. Вы с ума сошли?
— Так сними эту белую кофточку наконец, — Агнешка будто бы с недоумением встретила оскорблённый взгляд Ланы. — Что? Не так жарко будет.
Лана отвернулась и закрыла глаза почти полностью — оставила только маленькие щёлочки, чтобы подсматривать в них за убегающей в спешке реальностью.
Алиса развела кофе в крышке от термоса. Агнешка — в своей зелёной пластмассовой чашке и, придерживая руль локтем, сделала несколько глотков.
— Чудно, — выдохнула она.
— Может, ты подождёшь до остановки, чем заниматься этой эквилибристикой? — Лана посмотрела на неё сквозь прищур.
— Слушай, Ланка, это, может быть, последний наш кофе. Сзади походу тоже начало стучать колесо, а насколько я видела до спуска, впереди пока нет ни одной заправки. И это надолго.