— Любой вопрос?
— Мы обычно просто спрашивали, что будет дальше. Но можешь и спросить, например, куда мы едем сейчас… а, хотя это то же самое.
— Ага. Хорошо… — Алиса кивнула. — Я загадала.
— Куда крутить? Вперёд, назад?
— Вперёд.
Агнешка включила перемотку, и магнитола зашелестела, вкрадчиво и ровно. Она шуршала и шуршала, словно могла так шуршать вечно, словно…
— Скажи стоп, когда…
— Стоп.
Шорох оборвался щелчком. Агнешка, посоображав, нашла другую кнопку, и щёлкнуло опять.
«…to get back home, sleep pretty darling, do not cry…»46
Алиса скривила губы в попытке усмехнуться, но она, похоже, вообще это плохо умела.
— Оно ведь не сбывается на самом деле, да? — спросила она, спрятав взгляд под сидения.
— Ну, у Ланы сбывалось иногда, — Агнешка бросила задумчивый короткий взгляд на кресло рядом. — Так что может быть. Я ж тебе говорила, что… — она прервалась и скосилась снова. — Лан? Попробуешь?
— Нет, — та сидела, сложив руку на руку на коленях.
— Да ну чего? — протянула Агнешка чуть не капризно, будто они развлекались у кого-то из них дома в гостиной или спальне и одна портила всю игру, не желая участвовать.
— Не хочу.
— Ну, давай я за тебя помотаю, если тебе влом, — Агнешка сделала движение к магнитоле, но Лана, вскинув голову уставилась холодно, почти угрожающе.
— Не смей, — проговорила она тихо и отчётливо. — Не смей спрашивать за меня.
— Ладно-ладно, — та отдёрнула руку. — Не буду. Успокойся.
Она подняла ладонь, будто демонстрируя, что не собирается устраивать диверсий:
— Я для себя теперь.
На этот раз она долго мотала плёнку назад и вперёд, ведя одной рукой и не отрываясь от дороги, несколько раз щёлкала паузой, но передумывала и мотала снова. Наконец нажала почти не глядя, может, даже перепутав «плей» с перемоткой. Магнитола чуть всхрипнула от неожиданности и выплюнула:
«She was a da-a-ay tripper, one-way ticket, yeah…»47
Агнешка захохотала, чуть припав на секунду к рулю.
— Что? — спросила удивлённо Алиса.
— Нет, нет, ничего… Просто это… — Агнешка попробовала перестать смеяться, но не преуспела. — Ты всё равно не читала, неважно. Это мило. Блин, это так мило.
Она затолкала смех обратно в рот ладонью, придержала его там какое-то время. Выключила магнитолу.
— Долго объяснять. Ничего. Всё норм.
Дыхание её постепенно выровнялось, и больше она не говорила и не трогала приёмник. Никто не пытался трогать его больше.
Туман пожрал всё. Иногда казалось, кто-то маячит впереди — огромный, незнакомый — или всплывает по сторонам, но, если смотреть на него пристально, пропадает, так и не объявившись толком. Может быть, это уже казалось оттого, что глаза сами придумывали себе что-то в клубах тумана, потому что не могли больше пялиться в эту бесконечную белёсую взвесь и не сходить с ума. Может быть, они уже и не ехали прямо — может быть, здесь и не вышло бы ехать прямо, потому что все дороги развезлись вокруг сотнями слившихся неопределённых направлений, что текли во все стороны с туманом, среди тумана, и было уже без разницы, в какой бок податься и воображать, что движешься дальше.
— Надо бы выйти проверить, — пробормотала Лана. — На ощупь хоть будет пояснее.
— Думаешь, хорошая идея? — спросила Агнешка.
— Нет. Не очень, — в зеркале справа промелькнуло что-то и тут же исчезло, но непонятно было, куда оно могло так деться, чтобы исчезнуть. — Вообще плохая идея. Сдаётся мне.
Впереди один клубок сгустился чуть больше остальных. Казалось сначала, он подвинется и пропадёт под наплывами других, как и все до него, но он не пропал — только почему-то сгущался ещё больше отчётливым белым пятном.
— Что это? — Лана насторожилась и пригнулась к стеклу.
— Там как будто идёт кто-то… — Алиса тоже соскользнула на край дивана, чтобы лучше рассмотреть. — Как будто… кто-то белый…
Пятно смутно бластилось поначалу, слишком далеко, чтоб разглядеть точно. Затем даль немного ушла, и у пятна обнаружилась форма. Оно маячило чуть на расстоянии перед Уазом — словно бежало слегка вприпрыжку, не совсем филигранно ловя равновесие, не очень быстро, так что они бы не отстали, но и догнать его вряд ли бы получилось.
— Похож на какого-нибудь зверя, — Алиса сдвинулась ещё ближе, почти протиснувшись между Агнешкой и Ланой. — Это как будто… волк? Белый волк?
— Скорее просто пёс, — откликнулась Агнешка. Она тоже следила за пятном, не пытаясь обогнать его или отвести машину в сторону. — Ну да. Пёс. Большой белый пёс.
— Как бы не шакал, — Лана, сосредоточенно всматриваясь, нахмурилась. — А где его четвёртая лапа?
Ей никто не ответил, и она шёпотом пересчитала:
— Две… три… Нет, серьёзно. Где его четвёртая лапа, должно же быть четыре, почему я вижу только три…
— Потому что их три, — прервала Агнешка.
— Почему не четыре? Если это действительно пёс, должно быть четыре.
— Мало ли. Потерял где-то, — Агнешка с удивлением обернулась к ней. — Лан, ну ты чего? Никогда трёхлапых собак не видела?
— Не знаю, — пробормотала Лана. — Не нравится мне это. И пёс этот не нравится.
— Слушайте, а если мы правда на Млечном пути, — с вдохновением заговорила Алиса, — может быть, этот пёс… Ну, вроде провожатого? Я слышала, в некоторых легендах Млечный путь — это мост, а собаки иногда помогают через него перебираться тем, кто не может сам. Как это… пса… пом…
— Психопомп, — не оборачиваясь, подсказала Лана. — Это называется психопомп.
Она вдруг с испугом посмотрела на Агнешку.
— Разворачивай. Нам не надо за ним ехать.
— Почему? Мы и так уже на той стороне, может, он нас обратно на нашу выведет. По крайней мере, не свалимся в дырку в мосту по дороге.
— Угу, — Лана опять почти равнодушно откинулась на спинку кресла. — А возможно, он ведёт нас прямиком в чьё-то логово. На кого-нибудь из этих тварей, что тут бродят.
— Предлагаешь пробираться здесь наугад? — Агнешка глянула на неё вскользь. Лана не ответила, лишь смотрела на свои руки, сложенные на коленях. — Нормальный пёс. Что тебе не нравится.
Пёс трусил впереди по-прежнему, и если сосредоточиться на нём и не оглядываться слишком по бокам, можно было не замечать, как вздымаются и наплывают друг на друга клубы тумана, как летят мимо миры и созвездия, и где-то неясные, неузнанные создания ходят грузными тенями на краю зрения, — всё это неважно, всё это не более, чем белёсая дымка над мостом, а может, и нет никакого моста, может, есть только ночь и путь в ней, сколько бы она ни длилась, сколько бы ни думала заканчиваться. Пёс трусил, взмахивая огрызком лапы, в такт привычной рысце — без особой пользы, но, верно, так уж он приспособился — и постепенно отдалялся всё больше, растворяясь тоже в тумане, растворяясь туманом, растворяясь с туманом вместе…
Туман растворился, и шершавый хруст вернулся в уши и под колеса Уаза. Дымка ещё висела немного в воздухе, но видно стало и дорогу, присыпанную мелким гравием, и поросль кустов, в ветках которых осталось чуть-чуть молочных пенок, и серую ночь, протянувшуюся над пустырями до самого горизонта. С кучевого неровного неба падали редкие капли.
Лана подняла голову и недоверчиво окинула взглядом округу.
— Ну, ладно, — сказала она. — Ладно. Хорошо.
Она выпрямилась и вытерла наскоро руки каким-то заевшим, остаточным жестом.
— Хорошо. Мы вышли. Вы были правы.
Она с нарочитой бодрой улыбкой обернулась по сторонам.
— Так. Что у нас дальше по расписанию? Очередная заправка? Девяносто второй, девяносто пятый, дизель? Выпуск дневных новостей? Или, может быть, время чая? Я завтракаю в восемь в выходные, а вы?
— Если есть какой-нибудь завтрак, я бы и сейчас вполне его схрумала, — подала голос Агнешка. Она приостановила автомобиль и тоже с убегающей улыбкой оглядывала окрестность. — Лис, там ничего рядом с тобой не валяется?
— В багажнике может быть, — Лана потёрла переносицу и прикрыла глаза. — Надо будет посмотреть.
Уаз дёрнулся и быстро стал набирать скорость.
17
Once there was a way to get back homeward,
Once there was a way to get back home.48
The Beatles
В багажнике и правда нашли сумку-холодильник, а в ней — бутерброды. Не то чтобы очень много на троих, но всё-таки что-то.
Лана потянулась за последним, но поднеся ко рту, замерла вдруг и уставилась так, точно ей туда положили отраву, и она только сейчас это поняла.
— Ты чего? — Агнешка глянула на неё. — С рыбой? Ну, давай поменяемся.
Она отдала Лане свой бутерброд с ветчиной, и забрала другой у неё.
— Лана не ест рыбу, — пояснила, вгрызаясь в свою долю, Агнешка. — Когда-то подавилась рыбной косточкой и теперь боится всё время, что это повторится.
Лана откинула голову на спинку кресла и с ворчанием закрыла глаза:
— Болтун — находка для шпиона…
Агнешка рассмеялась с набитым ртом:
— Если какой-нибудь шпион попадётся нам аж здесь, я его расцелую.
— Думаю, он не оценит.
— Да ладно. Вряд ли он тут чаще ходил в душ и чистил зубы, чем мы.
Алиса смотрела на них с заднего сидения молча и чуть встревоженно, будто заподозрила, что это её сейчас заподозрят в шпионстве. В сумке с бутербродами осталось ещё несколько пакетиков, обещавших чудно-вкусные цветные напитки всем и каждому.
— Инвайт, просто добавь воды, — усмехнулась шёпотом Агнешка, убирая последние крошки с губ.
— Думаю, ты права была, — мрачно заключила Лана.
— Насчёт?
— Что они троллят. Никакой воды никто, конечно, не взял.
— Можно высунуться развести, — Агнешка с почти серьёзным видом кивнула за окно.
Вдалеке сквозь рябь дождя расплылись блёклые огни — не прямо у шоссе, по которому двигались сейчас в Уазе, чуть в стороне. Будто когда-то, подумав, там поставили и построили ещё что-то — не про таких, как они, наверно, но поставили и построили.