— Вот почему ты такая невозмутимая, — перебил Атрикс. — Чай. С ромашкой. Нет, спасибо.
— А чего бы ты хотел?
Взгляд Феликса забегал по формам девушки. Видимо, на месте демона он бы уже раздевался. Андриан лишь вздохнул.
— Поменьше наблюдать твои сиськи, — прорычал Атрикс и вышел из номера, хлопнув дверью.
Наркиса обиженно поджала губы.
— Не обращай на него внимания, — попытался сгладить ситуацию Андриан. — Он просто… не любитель женщин.
Девушка брезгливо покосилась: скорей всего, подумала, что он и есть бойфренд Атрикса.
Выпроводив грустную Наркису, Андриан посмотрел на часы.
— Пора, — кивнул Феликс.
***
Мороз звенел сосульками на ветках. Полночь разлилась по округе. Сочный шар луны скромно освещал землю, закутанную в белоснежный плед, и, казалось, перешептывался со звездами коротким мерцанием.
Ноги утопали в снегу по колено. Ботинки промокли. Андриан бубнил под нос проклятия, чувствовал, как вот-вот превратится в ледяную скульптуру и попросил Феликса (если это случится) поставить его тело в какую-нибудь таинственную позу.
По словам Атрикса, в полнолуние Больдо посещает шабаш у древнего мегалитического комплекса. Ничего не оставалось, как поверить демону на слово и отправиться на поиски. Путь к дольменам окружал непроходимый лес. Когда летом Андриан поднимался на Индюка, роща напоминала зеленый мох, а сейчас — белый холст, что удручает художника.
— Знаешь, только после смерти я осознал, какой Марлин — хамелеон. Со всеми ведет себя по-разному, — задумчиво обронил Феликс, пока Андриан вытаскивал Атрикса из сугроба.
Вылезать демон не хотел.
— Ты о чем?
— Она по-разному разговаривает с каждым человеком, не замечал? Меняет маски как актриса.
Андриан отряхнул с колен снег. Перешагивая хрустящие ветки, он разминал фаланги: потирал друг о друга. Пальцы задеревенели. Крепкий зимний воздух боролся с духом пива, который змеился изо рта Атрикса. Хмельное амбре с домогательством заглядывало в нос.
— Не замечал. А к чему ты…
— Тихо! — рявкнул демон.
Он выполз из своего снежного кокона, дополз на четвереньках до дерева и прислонился, затем вытер сопли и внимательно огляделся, вслушиваясь в звуки леса. Андриан притормозил — тоже навострил слух. И услышал.
Музыка…
И крики.
Атрикс подорвался и побежал через облысевшую чащу. Андриан кинулся следом: меж толстых стволов сосен и дубов, глубоких сугробов и редких валунов, он спотыкался, но бежал, как если бы от этого зависела возможность получить прощение Марлин. Луна светила в спину. Он видел сумасшедшую синюю тень, что скакала рядом. Ветки настырно цеплялись за одежду.
Андриан увидел золотистую проседь между темных деревьев — ее создавали языки костра, — мерцающую под натиском двигающихся фигур.
Сердце забилось сильнее, когда он выбежал на лесную прогалину. Андриан остолбенел. Губы рассоединились в изумлении.
Десятки людей танцевали и прыгали вокруг костра — пламя отбрасывало яркие, трещащие снопы искр, — заливисто голосили звонкие фольклорные песни под музыкальные инструменты. Кто-то даже водил хороводы. Взглянув на лицо примчавшегося Феликса, Андриан понял, что ему всё это не кажется.
Многие с интересом обернулись на гостей, перешептываясь и хохоча.
Рука Атрикса обняла за шею, защекотав нос волчьей шерстью смурой шубы.
— Чего застыли? — воскликнул Атрикс, подпрыгивая от неясной Андриану радости. — Никогда на шабаше призраков не были?
— А ты был? — с сомнением хмыкнул Феликс.
Молодая шатенка тянула судью за рукав в круг танцующих.
— Нет, но наблюдал через портал на Акхете. Смотри. — Атрикс сжал шею Андриана крепче и стал гулять пальцем по веселящемуся народу. Музыка стучала по голове, точно молоток по колоколу. — Вон та парочка, видишь? Это демоны с Расата, а вон те — с Нарака и Тимира. Ну, в смысле в телах людей. Мы, аталы, обожаем шабаши на Земле. Больдо где-то здесь, а пока прости…
Игривой походкой Атрикс скрылся в толпе призраков. Андриан не сразу понял, что большинство людей — духи. Они ничем не отличались от обычного человека.
Музыка лилась и лилась, незатихающей струей. Каждая клетка внутри Андриана ритмично пульсировала, но поборов изумление, он стал оглядываться в поисках живых людей. Его подталкивали в спину. Девушки в ярких старинных нарядах ластились к нему, будто кошки, обвивали руками и хихикали, приглашая танцевать. У Андриана закружилась голова.
— Ты чего такой скучный, колдун? — раздался мягкий детский голосок.
Обернувшись, Андриан увидел девочку в белом полушубке и круглой пушистой шапке. Она хлопала глазами с длинными темными ресницами, потирала пальцем личико, какое встретишь лишь в кукольном магазине.
— Я не колдун.
— Тогда медиум, — пожала она плечами. — Для них ты колдун, ведь ты их видишь. На шабаши призраков веками являлись ведьмы, колдуны и демоны.
— Обычно я не вижу призраков.
— Так сегодня полнолуние! Оно усиливает твои способности.
Будто в подтверждение слов куклы, луна вынырнула из-за черного облака. Улыбнулась (или ему так показалось) светом. Лицо загорелось, ноги заледенели. Странное помутнение рассудка, и не менее странная реакция тела.
— Ты с кем-то из взрослых? Тоже медиум?
Андриан присел на одно колено и поежился от едкой гримасы на лице ребенка.
— Нет, но я здесь часто бываю. И сразу могу узнать новичков. Это твой друг там с демонами разговаривает? Я его раньше не видела. Странная энергетика у него. Слишком… сильная для обычного призрака.
— Да, он мой друг, — кивнул Андриан и наклонился поближе. — Я здесь, чтобы ему помочь. Ты не знаешь демона по имени Больдо?
— Твой друг призрак? — девочка иронически скосила на Феликса глаза. — Зачем тебе ему помогать?
— Я виноват в его смерти.
— Ух ты. Любопытно. Расскажешь?
— Не думаю, что эта история для ушей маленькой девочки.
Малышка звонко расхохоталась:
— О, уверена, это не страшнее, чем истории здешних завсегдатаев.
Она взяла Андриана за подбородок и повернула его голову в сторону танцующей у костра парочки: девушка в красном платье и мужчина в зеленой форме, они что-то радостно обсуждали, кружась в танце.
— Видишь тех двоих? Она казачка, а он красноармеец. Оба погибли сто лет назад, но не вернулись в Обитель. А знаешь, что самое интересное? Именно этот парень заколол казачку и ее мужа, однако муж умудрился забрать обидчика с собой в могилу. Она рассказывала, как ее в яму закопали еще живой, да с такими подробностями, ух…
— Хорошо, хочешь знать, зачем мне помогать Феликсу? Я обязан ему. Я погубил его, присвоил его жизнь и женщину, а в ответ — он спас меня. Но с момента нашей встречи, даже учитывая тот факт, что именно я его убил, я только и думал о том, как его ненавижу. Поэтому, если ты хоть что-то знаешь про Больдо, умоляю, расскажи мне! Он единственный, кто знает местонахождение святилища Прародителей.
— И за что ты его ненавидел? — не унималась девочка, накручивая на палец светлый локон.
Андриан выдохнул и уселся прямо в хладный, поскрипывающий ком снега.
«За то, что он мог дать Марлин — всё, а я — ничего», — подумал он, но вслух проговорил:
— Потому что при жизни у него были деньги, имя и возможности. Просто… завидовал.
— Очень часто я слышу, что не в деньгах счастье.
— Ну, так знай, что это чушь, милая. Те, кто так говорят, на самом деле и грамма понятия не имеют, каково это, когда их нет. Если у меня есть деньги: те, кого я люблю, никогда не будут голодать, я смогу заплатить за их лечение, смогу купить дом, о котором мечтал, а если захочу — смогу купить себе и новую внешность, или жизнь в другой стране. Если денег нет, то чтобы не получил — ты это потеряешь. Вокруг будет счастье, удовольствия и райские кущи, но не у тебя. Ты — будешь страдать от голода и болезней. А еще будешь смотреть, как загнивают твои дети, потому что ничего им не смог дать. Не надо жить в выдуманном мире. Этот мир — суровое место. Не верь людям, которые просто сдались и стараются утешить себя жалкими оправданиями.
Малышка теперь уже без улыбки уставилась на Андриана, а сам он почувствовал дрожь, и чуть не залился слезами раскаяния, но закрыл глаза и сжал кулак, запрещая себе проявлять слабость перед маленькой девочкой.
— А… твой друг. Говоришь, он спас тебя, а ты убил его?
— Убил, — страдальчески выговорил Андриан, водя пяткой по снегу. — Он должен ненавидеть меня. Но вместо этого — пожертвовал всем ради моего спасения.
Девочка уселась на обледенелую корягу рядом с Андрианом и толкнула под локоть.
— Знаешь, на шабаше собираются призраки со всего края. Погибшие сто и четыреста лет назад. Жившие в мире и войне. Но теперь они — едины. Смерть объединяет нас. Поэтому, не в силах вернутся в Обитель, призраки веселятся вместе, чтобы не сойти с ума и не распасться навсегда. Это последняя радость, что у них осталась — общество друг друга. Даже если это люди, которые друг друга ненавидели, как эта казачка и красноармеец.
— Сколько тебе лет? — спросил растерявшийся Андриан.
Для девочки лет восьми-девяти она вела необычно взрослые беседы.
— Не помню… где-то пятьдесят шесть или, может, семьдесят. — Она подняла голову к луне и в раздумьях надула губы, после чего продолжила: — Что ж, ты меня убедил, красавчик. Я вам помогу.
Девочка достала из кармана нож. По лезвию проползло отражение разбухшего лунного диска, а затем — малышка воткнула острие себе в грудь. Прямо в сердце. Резко. Одним точным ударом. Андриан не вскрикнул. Он понял, кто эта миловидная куколка, а вот толпа девушек визжала, пока Больдо снова не оброс плотью. Мужчина лет тридцати: белокурый, голубоглазый и высокий.
«Прямо девичья мечта», — посмеялся в мыслях Андриан.
— В жизни бы не догадался, — усмехнулся он, восторженно подпрыгнув на ноги. — Демон в теле маленькой Барби.
— Не стоит по содержанию книги угадывать обложку, — с заискивающей улыбкой отмахнулся Больдо. — А тебе бы стоило развивать свои способности. Я всё ждал, когда же ты поймешь, что я не тот, кем себя выдаю.