Марлин набрала в легкие побольше воздуха (вдруг сумеет не зарыдать?), поправила макияж и попросила Яру привести парня в кабинет.
Не успела она поздороваться, как он кинулся ее обнимать. Сжал настолько крепко, что дыхание рвануло, точно газ из лопнувшего шара. Запах древесных духов пропитал Марлин изнутри, заставляя впасть в ностальгию.
Андриан посадил ее в кресло и встал на одно колено. Сжал ее пальцы ледяными ладонями.
— Что ты хочешь от меня услышать? — обронила Марлин, заглядывая в мятные глаза.
Зрачки парня метались так быстро, словно хотели выпрыгнуть из глазниц и пуститься по ее телу галопом.
— Нет, это ты должна меня выслушать. Я поступил глупо, скрывая от тебя то, кто я есть. Виной — страх. А поскольку терять нечего, я расскажу тебе всё о своей жизни. Я никогда больше не стану что-то утаивать от тебя, Мари.
— Всему свое время, Андри. Твое — вышло. Ты предал меня.
— Я не оставлю тебя. И буду пытаться всё исправить. Я хочу, чтобы ты узнала правду обо мне.
Марлин поднялась на ноги. В разъедающих сомненьях прошагала до дивана и скрестила руки на груди.
— Попробуй.
И он рассказал.
Всё.
С самого начала.
О детстве. О знакомстве со Стасом. О преступной жизни. О том, что у него было два выбора: сдохнуть в бедности или воспользоваться преимуществами, которые давала близкая дружба с сыном Дана Вильфанда. О том, какие махинации проворачивал и как стал сутенером, стремясь заработать куда больше.
— А теперь... — выдохнул Андриан, — убийство Феликса.
Сердце Марлин рухнуло.
До хруста суставов она сжала ткань белого халата и со слепой наивностью помолилась, что в эту секунду услышит тайну, которая разгонит бурю в сознании, даст пробиться свету между мерзких кудлатых туч, застивших чувства и мысли.
Но как можно простить убийство?
Андриан сел рядом и переглянулся с ней сверкающими мятными глазами. Боль. Пронизывающая, как ледяной залповый ливень. Она читалась на смуглом лице, ютилась на тонких губах. И, несмотря на это, парень улыбнулся, но Марлин ненавидела его улыбку, ненавидела, потому что эта улыбка идеальна, такой улыбке можно аплодировать, ей можно поверить…
— Я не был знаком с Феликсом. Честно. Личных счетов между нами нет, и причины убивать его не было. Но было кое-что хуже. Галлюцинации. Я болен, Марлин.
— Не понимаю.
— Раньше я страдал от неконтролируемых галлюцинаций. Это не просто картинки перед глазами. Нет. Это было так, словно кто-то влезает в голову хозяином. Контролирует тело. Мозги. И ничего мне не помогало.
— Значит, ты...
— Ничего не соображая, взял у Стаса пистолет. И автомобиль. Отправился к Феликсу… И застрелил его! Не раздумывая. Не имея представления, кто он. Затем снова сел за руль и ехал на автопилоте. Мой разум включился, только когда я мчался навстречу камазу. На таран! Я очнулся и вырулил в сторону. Я был на мосту, так что машина упала в реку.
Марлин взяла парня за руку и почувствовала его дрожь.
— Стас рассказал тебе правду. Отчасти. Он решил, что я предал его, потому что я был единственным, кто знал о товаре в автомобиле. Суммой в десятки миллионов! Стас подумал, будто я хотел сбагрить грёбаную дурь. Вот и всё…
— Ты убивал кого-то еще?
— Нет, Мари. Я не убийца! День, когда я убил Феликса — перевернул всё. Он уничтожил меня, но дал возможность переосмыслить жизнь. Изменить ее. Однако я не умел жить по-другому. Поэтому, в момент нашей встречи, пробивал десятое дно. Но... но ты полюбила меня. Я не верил, что можно полюбить то, чем я стал. И, встретив тебя, я окончательно решил измениться, понимаешь?
— Всё, что ты рассказывал о себе… было ложью.
— Это не так! Я солгал о преступлениях. — Андриан покачал головой и придвинулся ближе, посмотрел, как самым близкий друг, которому хочется открыть каждый изгиб души. — Но я действительно люблю рисовать и умею это делать. Я никогда не врал тебе о своей семье. Никогда не врал о своих чувствах. Я люблю тебя, Марлин. Это правда. Ты это знаешь.
Марлин обхватила себя руками. Почувствовала, что мерзнет от шока. Андриан посадил ее к себе на колени. Его тело, напротив, полыхало жаром, и Марлин обняла парня, не понимая, как должна повести себя.
Как поступить?
— Я знаю людей с самой неприглядной стороны, — продолжил он. — Знаю их пороки. И главное, что всегда понимал: любви не существует. Я наблюдал убийства, издевательства, смерти от передоза и людей, которые клянутся в чувствах своим женам, а потом развлекаются за их спиной, но в глаза продолжают рассказывать о непоколебимой любви. Это реальный мир. И для меня признание людей друг другу в чувствах было пустым звуком. Но... потом появилась ты, Марлин. И лживое слово «любовь» — вдруг обрело жизнь в моём сознании. Ты заставила меня почувствовать то, во что я никогда не верил!
Марлин поняла, что не в силах больше сдерживать слезы, и они заструились по щекам.
Нет. Не надо... Почему я верю тебе?! Нельзя! Я не имею права прощать тебя! Не имею права!
— Ты проверялся у врача? Всё еще видишь галлюцинации?
— Нет. Они исчезли после убийства Феликса.
Марлин вспомнила, как на втором курсе медицинского университета прочитала уйму книг о слуховых и зрительных галлюцинациях, но столкнувшись с подобным сейчас — не знала, что сказать. Может ли такое быть? Андриан не лжет. В этом она уверена. Но звучит... безумно. Что, если она ошибается? Что, если он просто морочит ей голову?
Она попросила дать ей время всё взвесить. Андриан не сдался: подключил человека, которого Марлин меньше всего хотела слышать.
— Андрик, посмотри на ее лицо. — Стас закатил глаза. — Думаешь, рассказывать о своей жизни было хорошей идеей?
Они сидели в квартире Андриана. Оказалось, он помирился со Стасом.
Марлин коробилась под их взглядом, под взглядом двух придурков, которые сидели и обсуждали ее в глаза, будто она просто торшер над кроватью, декор в комнате!
— А чего про Обитель не рассказал? — спросил Стас, одаряя таинственной улыбкой.
— Про что?
— У Стаса богатая фантазия, — отозвался Андриан.
— Слушай, может тебе по телику интервью дать? — съехидничал Стас. — Я бы посмотрел на это.
«Смеются надо мной», — подумала Марлин.
Общество Стаса напрягало, но Андриан попросил друга покинуть их компанию, что тот сделал неохотно — почти проел в Марлин дыру глазами, а на прощанье сжал ее голое плечо, окидывая взглядом собственника.
Это из-за того поцелуя?
Марлин раскраснелась, вспомнив свидание со Стасом.
— Это всё очень интересно, — выговорила она, стараясь не расхохотаться или не разрыдаться в истерике, — но… черт, да я даже не знаю, что сказать.
С теплом, каким озаряет весеннее солнце, Андриан улыбнулся. Сочная мята его радужек посвежела.
— Несколько дней назад ты со мной разговаривать не хотела. А теперь сидишь у меня дома. Это почти победа. Для меня…
— Возможно… — Марлин прикусила губу и продолжила: — Мы можем побыть друзьями. Пока…
Андриан занервничал.
— У тебя кто-то есть? — выпалил он с мрачным лицом.
— Что? Нет.
— Господи, — Андриан зачесал пальцами челку и отвел взгляд. — Веду себя, как малолетка! Извини.
— Андри, я не могу просто взять и простить тебя. Понимаешь?
— Понимаю. Что ж, видимо, тебе нужно время.
«Безумно много времени», — посетовала в мыслях Марлин.
Да, Андриан стал мужчиной, которого она любит. Мужчиной, о котором думает по ночам... Феликс — был её спасителем. В какой-то момент и ее богом... Нельзя простить того, кто убил твоего бога.
***
Весь заснеженный февраль они провели вместе.
Андриан даже познакомил Марлин с друзьями. И всё бы прекрасно, да только нет ничего хуже, чем находиться рядом со Стасом.
Бывший похититель явно чего-то хотел, бросал неоднозначные взгляды. Марлин казалось, что она трескается и рассыпается каждый раз, когда он ее приобнимал. Андриан любил друга, но упоминал его, как низко морального человека, да и сам Стас ярко выразил натуру поступками, в том числе и по отношению к ней.
Однако Марлин была уверена, что видит чистую воду в глубине синих глаз: кристально искреннюю и полную любви для тех, кто в ней нуждается, но намертво спрятанную от мира, затопленную в результате психологической катастрофы. Атлантида души.
Как можно глубже Марлин закапывала мысли о Стасе.
Она старалась простить Андриана и разрешить себе любить его. Спустя месяц, она пустила его переночевать. Он задержался допоздна, потому что они увлеклись беседой за бокалом вина.
— Опять прогонишь? — промурлыкал Андриан на ухо.
Снег засыпал двор.
Пробуя пряное вино с нотками лаванды, Марлин разглядывала падающие за окном снежинки.
— Можешь переночевать в гостевой спальне, — ответила она и почувствовала мужские пальцы на бедрах.
Андриан прижался к ней сзади. Марлин разгорячилась от крепкого вина и подумала, что возможно и стоит поддаться. Дышал парень порывисто и нетерпеливо, водил губами по ее шее, стараясь приласкать, возбудить.
— Как скажешь, котенок, — прошептал он и прижался сильнее.
Сквозь штаны Марлин ощутила его желание.
Она легла одна, но спустя полчаса услышала, как скрипнула и отворилась дверь. Андриан зашел в спальню, лег к ней и притянул к себе за талию, начал целовать плечи и волосы. Марлин попыталась оттолкнуть его.
— Прости, я скучаю по тебе.
— Андри, я не буду заниматься с тобой…
— Нет, но и я не уйду, — перебил парень и накрыл ее одеялом. Он перекатился на другой бок. — Просто хочу быть рядом.
Марлин вздохнула, укуталась плотнее и заснула.
***
Той ночью ей снился Феликс.
Они сидели на белом, идеально ровном песочном пляже Карибского моря, где когда-то провели медовый месяц. Море и небо на горизонте перетекали друг в друга. Волны нежно плескались о нагретый солнцем берег.
Смотря ей в глаза, муж неодобрительно качал головой.
— Он убил тебя.