– Ты отлично разбираешься в людях, – губы принца тронула горькая улыбка. – Да, я хочу завоевать и другие страны. А потом… когда-нибудь…
– Свергнуть брата? Отплатить ему черной неблагодарностью за его доброту? – ее губы тронула презрительная ухмылка. – Знаешь, раньше я бы первая поддержала тебя. Для меня благородство и доброта были пустым звуком. Мойдер изменил меня больше, чем мне бы хотелось. Он – обычный легурец, но благородства в нем больше, чем в нас двоих вместе взятых.
Амней молчал, пристально глядя на нее, потом произнес:
– Почему ты не остановила его? Не убежала вместе с ним, если так любишь?
Саулин отшвырнула пяльцы и вскочила на ноги. Устремив на него сверкающие кошачьи глаза, бросила:
– Да если бы он хотя бы намекнул… я ни на секунду бы не задумалась! Да плевать мне, что пришлось бы отказаться от всей этой роскоши, – она обвела рукой комнату. – Я почла бы за честь стать женой этого легурца, жить в крохотной хижине, готовить и убирать для него, растить его детей! Ты – глупец, Амней! Глупец, что отказался от девушки, которая тебя любит… А ведь она тебя любит. Это бы и слепой заметил. Ты просто отказался от нее, выбросил, как хлам. Когда ты на ее глазах просил у отца моей руки, я готова была провалиться сквозь землю. Ты не заслуживаешь ее любви, нетир. Наверное, ей повезло, что ваши дороги разошлись. Этот паренек, сказитель, наконец, получит то, о чем всю жизнь мечтал.
– О чем ты? – принц, который слушал ее слова, низко опустив голову, напрягся и выпрямился.
– Мойдер говорил, что он всегда был влюблен в нее. Теперь она станет его женой, и все у них будет хорошо. Думаю, она забудет тебя со временем. И правильно сделает.
– Она… станет… его… женой?..
По бледным щекам нетира заплясали пунцовые пятна. Эта мысль ему и в голову не приходила, хотя он замечал, что парень неровно дышит к Дорайне. Но теперь, когда Саулин озвучила это с такой уверенностью, вспышка боли оказалась невыносимой. Амней тяжело задышал и сжал руки в кулаки. Представил, как пальцы Кильдера нежно и трепетно прикасаются к телу Дорайны. Как он целует ее, как она отвечает на его любовь и ласку, в сапфировых глазах загорается глубокое чувство. Амней простонал и стиснул челюсти.
– Она не выйдет за него!
– С чего ты взял? Ну, не за него, так за кого-то другого. Она красавица, от желающих взять ее в жены отбою не будет… Но тебе же это неважно, правда. Ты будешь повелителем этой страны, великим и ужасным завоевателем, – она издевательски расхохоталась. – А с ней был бы лишь принцем. Жалость какая, правда. Младшим братом, которому в детстве досталось меньше игрушек и внимания.
– Мои сородичи бы не приняли ее, – прохрипел нетир, глядя на нее почти с яростью.
– Уверен?! Да твой брат ради тебя пошел против законов рода. Неужели, ты думаешь, что он бы не заставил всех принять твою жену? Кого ты хочешь в этом убедить? Меня или себя?
Амней выругался.
– Прекрати!
– Что прекратить? Жених мой, я просто показываю тебе, что нас с тобой ждет. Я никогда не полюблю тебя. Ты никогда не полюбишь меня. Мы будем жить в этой золотой клетке. Поверь, она не так прекрасна, как кажется. Клетка остается клеткой, из чего бы ее ни сделали. Уже скоро все твои победы покажутся тебе ничтожными… Конечно, потом ты можешь воспользоваться положением и забрать ее к себе силой… Но будет ли она любить тебя по-прежнему? Может, даже предпочтет смерть, чем жизнь с тобой?
– Перестань, прошу…
Он прикрыл глаза ладонью. Почувствовал прикосновение нежной ручки на своем лице.
– Ну же, будущий муж мой, поцелуй меня, – проворковала Саулин.
Он с удивлением посмотрел на нее. Его губы потянулись к ней, и он поймал себя на том, что представляет другое лицо. Другие губы. С возгласом проклятья отпрянул от принцессы и отвернулся.
– Что с тобой, принц Амней? – ухмыльнулась она, прекрасно зная, что с ним происходит.
– Я не хочу потерять ее навсегда… – прошептал он, с мукой глядя на девушку.
– Тогда иди к ней… Иди, пока не поздно. Пока она еще ждет тебя.
– Ты думаешь, она ждет? – он потер лоб. – Мне кажется, после того, что я сделал…
– Глупый! Не думай о том, что тебе кажется. Просто иди к ней…
Его глаза засверкали, и он бросился к двери. Напоследок обернулся и неуверенно сказал:
– А ты? Что скажет твой отец?
– Это уж моя забота, – отмахнулась она. – Желаю тебе счастья, принц Амней. Тебе и твоей избраннице.
Он тепло ей улыбнулся.
– Я никогда тебя не забуду, принцесса…
– Говоришь так, словно мы больше не увидимся. Я собираюсь поддерживать нашу дружбу, так что не прощаюсь, – усмехнулась Саулин.
Амней еще раз улыбнулся и выбежал из комнаты.
Улыбка с лица принцессы тут же исчезла. Девушка опустилась в кресло и откинулась на его спинку. По ее щекам потекли слезы. Она думала о том, что для нее самой такого счастливого исхода не будет. И не потому что любовь Мойдера недостаточно сильна. Скорее, наоборот. Он считает себя недостойным ее, думает, что без него она будет счастливее. Благородный идиот…
***
Дорайна устроилась на траве возле бывшего дома Вормии, а теперь ее собственного. Высыпала на расстеленное полотно охапку целебных трав и занялась их разбиранием. Солнце припекало не слишком жарко, сказывалось скорое наступление холодов, но еще вполне ощутимо. Теплые лучи ласкали открытое лицо и руки девушки, и она нежилась, словно кошка. Старалась просто наслаждаться моментом и не думать ни о чем. Но мысли, словно непрошенные гости, то и дело проскальзывали в сознание, наполняя душу горечью.
Вот уже месяц, как она дома. Как же много изменилось с тех пор, как она в последний раз была здесь. Куда подевалась капризная наивная девочка, желающая, чтобы весь мир вращался вокруг нее?
Мама ужаснулась, увидев ее снова. Позже мысли матери озвучила и сестра:
– Ты сама на себя не похожа, Дорка. Глаза потухшие, ходишь, как тень. Ни прежней живости, ни задора. Что с тобой случилось?
Обычно Дорайна отмалчивалась, когда задавали такие вопросы. Не хотела бередить свежую рану. Даже с сестрой не решилась говорить об этом. Отчетливо поняла, что в родном доме задыхается, стены словно давят со всех сторон.
Девушка почти сразу по приезду побежала к Вормии, но ее ждала страшная новость. Знахарка умерла через неделю после ее побега из Лесовки. Тихо и незаметно, во сне. Даже не мучилась. Тело обнаружил селянин, которому понадобилась помощь знахарки. Домик с тех пор стоял заброшенный и никому не нужный. Селяне боялись этого места и обходили десятой дорогой. Даже стали легенды складывать про то, что там нечисто.
Едва взглянув на сиротливо глядящий на нее дом, Дорайна поняла, что ей будет лучше здесь. Тишина, полное отсутствие людей, которые станут лезть в душу. Только как сказать родным, что выбрала себе другую судьбу, чем они ожидали. Решила стать не женой и матерью, а знахаркой, которую все избегают и обращаются лишь по нужде.
Мама отнеслась на удивление спокойно. Погладила дочь по волосам и сказала:
– Я всегда знала, что тебя ожидает иная судьба. Не такая, как у нас. Просто не хотела с этим смириться. Вормию отгоняла от тебя, хотя понимала, что она тебе ближе, чем мы все.
Только сейчас, когда узнала тайну своего рождения и детства, Дорайна осознала всю глубину любви этой женщины. Чужую, странную и пугающую девочку, владеющую непостижимой для человеческого понимания силой, она приняла, как родную. Защищала, оберегала, ничем не выделяя среди других детей. Иногда Дорайне даже казалось, что приемная мать любила ее больше остальных.
– Все, чего я хочу – чтобы ты была счастлива, девочка, – глаза матери увлажнились. – Если для этого понадобится отпустить тебя, я готова… Не представляешь, как больно мне было, когда ты сбежала… Даже не попрощалась…
– Мама, а ты не представляешь, как мне стыдно за это, – Дорайна тоже расплакалась и порывисто обняла женщину. – И как мне тебя не хватало. Там, в большом мире, понимаешь цену многим вещам. Никому мы не нужны, никто нас не будет любить так, как любит семья.
– Мне жаль, что тебе причинили там боль, – осторожно сказала мать, вглядываясь в ее лицо. – Не буду расспрашивать подробности… Чувствую, что говорить тебе об этом больно. Но если когда-нибудь захочешь поделиться, я всегда готова выслушать.
Дорайна кивнула и спрятала лицо на ее груди.
Не принесло возвращение счастья и Мойдеру. Брат бродил, как неприкаянный, не зная, чем отвлечься от мучающих мыслей. Его не радовали ни охота, ни общение с приятелями. Ходил хмурый и мрачный, занимал себя тяжелой работой.
Дорайна осознала, что уже целый месяц не слышала его смеха. Надеялась, что время все же излечит раны и они оба смогут вернуться к нормальной жизни.
Похоже, из них всех по-настоящему радовался возвращению в Лесовку только Кильдер. Парень стал самым популярным жителем селения. Его истории о заповедных лесах обрастали все новыми подробностями. Возникало ощущение, что он даже верит в небылицы, которые плетет. Выдумка сплелась с правдой настолько, что трудно было отделить одно от другого.
Ни Мойдер, ни Дорайна не опровергали его слов, лишь иногда улыбались.
Все было бы не так плохо, если бы не сны… Они изматывали, доводили до слез. Сны о зеленоглазом нетире, его объятиях и поцелуях. Сны, которые никогда не сбудутся. Соль, вновь и вновь раздражающая рубец на сердце.
Дорайна пыталась вырвать из груди это чувство, оставить в прошлом. Не в силах сделать этого, упрекала саму себя за слабость, подолгу блуждала по лесу в поисках поддержки. Чувствовала, как каждая травинка дарит ей свое тепло и становилось немного легче.
Иногда появлялся отец и они подолгу беседовали. Она могла бы расспросить его о том, что происходит в Каруне. Для богов ведь весь мир – открытая книга. Но понимала, что от лишних знаний станет только хуже. И хоть и постоянно обращалась мыслями к тому неведомому огромному городу, ни разу не задала вопросов о нем.