Но к концу века мы стали немного умнее и спросили себя: как еще можно использовать свет? Теперь у нас есть компьютеры и мультимедиа. Я уже рассказывал, как ребята из Шеффилда использовали все это, чтобы пробудить человеческие сердца и человеческий дух. Нам всем необходимо брать с них пример. Я хочу, чтобы мы принимали активное участие в эволюции вместо того, чем занимаемся сейчас – проявляем наши худшие качества, устраиваем войны, распространяем ненависть.
Майкл: Но как людям сделать сознательный выбор? Вы предлагаете путь. Но я бы хотел узнать, как человечеству сделать правильный выбор и вступить на этот путь? И что из этого получится?
Чтобы выбрать нужное направление, необходимо руководствоваться главным аспектом культуры постмодернизма – радостью. Если вам что-то не приносит радости, не беритесь за это дело. Я считаю, что это очень важный момент. Умение получать удовольствие от работы – такое же необходимое качество, как справедливость и способность к состраданию (но не к бессильной жалости). Это три критерия, которые помогут вам оценить правильность своего выбора.
Наше общество изменится к лучшему, если мы перестанем отрицать чудеса и отказываться от радостей. Я считаю, что, когда человек перестает интересоваться и удивляться, все вокруг меркнет. Когда мы перестаем учиться, мы уже мертвы. Без любопытства нет мудрости. За свою жизнь я встречал многих людей, которые перестали быть любознательными. Они просто застряли на одном месте. Я встречал даже монахов, у которых могущество Господа не вызывало удивленного восхищения. Это пугает. Я встречал профессоров в университетах, которые не интересуются новыми идеями. Без любопытства нет мудрости. Фома Аквинский говорил: «Глупость – противоположность мудрости – происходит от скупости чувств». И в нашем мире слишком много этой скупости. Мы пытаемся скрыть нашу скуку. Мы называем ее образованием, называем благочестием, называем политикой. Почему только тридцать процентов избирателей приходят и голосуют на выборах? Все потому, что в современную эпоху людям больше ничего не интересно. Нам говорят, что все можно объяснить с помощью логики, что мы сами, в конечном итоге, всего лишь механизмы. Мы исключили все интересное из нашей жизни.
Майкл: Но нас окружают миллионы вещей, которые нас отвлекают. И трудно оставаться сфокусированными. Даже если вы следуете своей идее, вас все равно что-то отвлекает.
Это так. Всем нам действительно необходим мистический опыт, например длительное молчание или отдых от звуковых и визуальных образов. Ведь медитация имеет огромное влияние на человеческую жизнь. Не знаю, сможет ли наша цивилизация продолжать свое существование, если искусство медитации в ней практически утеряно.
Как я пишу в своей книге, профессионалы, то есть монахи, должны поделиться навыками медитации и учить этому искусству подростков. Потому что это единственный способ хоть ненадолго избавиться от раздражающих образов и звуков и проникнуть в самую суть жизни. И если вы сможете сохранить это состояние на протяжении целого дня, то не исключено, что вы сможете отразить отвлекающие факторы, не пропуская их глубоко в сознание. Это достижимо.
Майкл: В конце своей книги вы написали: «Работа – это таинство». Что вы имеете в виду?
Если говорить о работе как таковой, то это великая работа формирования Вселенной, которая идет вечно. Вселенная – это таинство, это священное пространство, которое дарит нам благодать. Если наша работа входит в рамки великой работы, то она входит и в рамки распространения благодати. Тогда это благодатная, хорошая, прекрасная работа. В противном случае она не будет полезна для нашей души. Она не будет благодатной. Разумеется, когда я писал о теологии таинства, я применял понятие благодати не только по отношению к работе. Все свято. Если мы делаем доброе дело, мы распространяем благодать друг на друга и на все вокруг.
Майкл: Интересно проанализировать слово «целостность». И «цель» – как часть целостности. Получается, что работа, у которой есть определенная цель, – это настоящая работа, которая связана с Вселенной как с единым целым. Также мне понравилось, как вы рассматривали этимологию слова «служба». Однокоренным к нему будет слово «слуга», то есть человек, работающий не по своей воле и не для своего блага. Он всего лишь маленькая деталь, которая выполняет трудную, но не масштабную работу.
Конечно, служба очень далека по своей сути от целостной работы, связанной с великой работой. И мне очень нравится заниматься этимологией слов.
Майкл: Это очень хорошо объясняет положение дел в современном мире. Показывает, от чего мы отошли и к чему необходимо вернуться, чтобы обрести связь с Вселенной, чтобы изменить мировоззрение. На самом деле, когда мы говорим о полноценной работе, то имеем в виду такую работу, где интервал между делом и жизнью сокращается до минимума. Ведь возможно, чтобы они стали единым целым?
Возможно. Жизнь должна выражать нашу сущность, и мы выражаем ее посредством работы и игры. Интересно, что у коренных жителей Америки не было определенного слова, значащего «работа». У них было слово «игра», которое они применяли к любой деятельности. В нашей культуре слишком большая пропасть между работой и жизнью, игрой и существованием.
Майкл: Два года назад мне выпала возможность поехать на Бали и провести почти месяц в местной культуре. Меня и моих товарищей просто поразило, насколько гармонично были вплетены творчество и духовность в повседневную работу жителей острова. Мы периодически видели управляющего гостиницей танцором, скульптором, художником или всеми тремя сразу. Народ Бали чудесным образом способен совмещать игру, духовную жизнь и работу. Для них это единое целое.
ЭПИЛОГ
Мэттью Фокс видит, что любой человек способен найти ту работу, которая может дать ему ощущение полноты бытия. Он считает, что возможно изменить наше отношение к работе таким образом, чтобы все (включая примерно миллиард безработных по всему миру) могли иметь полноценную работу. То, насколько мы удовлетворены своим местом работы, напрямую влияет на наше умственное, физическое, эмоциональное и духовное состояние. Каждый человек хочет чувствовать себя нужным обществу и вносить свой вклад в развитие человечества. Когда работа наполняет жизнь смыслом и дает цель, душа получает возможность раскрыться. Даже мытье полов может быть таинством, если определить свою роль в великой работе. Через творческое стремление мы можем почувствовать великую тайну бытия, присутствующую в нашей работе.
Глава 5. Честность в бизнесеКэрол Осборн в диалоге с Майклом Томсом
ПРОЛОГ
Новые задачи, которые ставит перед нами будущее, меняют картину американского и мирового бизнеса. Такие проблемы, как сокращение штатов, поглощение маленьких компаний большими корпорациями, замораживание заработных плат и прочие, приводят к тому, что положение служащих на работе меняется каждый день.
Работа никогда не будет такой, как раньше. Быть может, это и к лучшему: ведь столько людей трудится все больше, а получает все меньше удовольствия от своей работы. Но имеем ли мы право на оптимизм?
Кэрол Осборн отважилась ступить на путь, который вывел ее из замкнутого круга работы ради обогащения и привел к совершенно новой жизни и новой работе. Имя Кэрол Осборн впервые стало известно широкой публике с выходом книги «Хватит – значит, хватит: разрушая миф о том, как получить все. Настольная книга анонимных трудоголиков»[21]. Она двадцать пять лет была собственником и основателем одной из самых уважаемых в стране компаний по предоставлению консультационных услуг. Также она является автором книг «Внутреннее превосходство: духовные принципы бизнеса»[22] и «Как бы Конфуций попросил о повышении? 100 действенных решений для сложных деловых проблем»[23]. Кэрол – бывший директор общества «Внутреннее совершенство».
Майкл Томс: Кэрол, давайте вспомним то время, когда вы со своим мужем Дэном решили, что не хотите больше заниматься бизнесом так, как вы это делали раньше. Расскажите, как это произошло.
Кэрол Осборн: Когда вы это сказали, первое, что мне вспомнилось, – был ужасный момент, когда мы однажды с мужем вошли в наш офис и обнаружили в конференц-зале наполовину съеденный пирог, который мы приготовили для чаепития. Дэн и я, мы оба стремились к полному контролю и абсолютному подчинению сотрудников. И нам очень не понравился тот факт, что кто-то еще собрал людей на чаепитие без нашего ведома. Это означало, что что-то пошло не так, как надо, что мы потеряли контроль. Наши худшие опасения стали реальностью, потому что весь штат ополчился против нас. Сотрудники считали, что мы слишком сильно давим на них, заставляя работать, что мы устроили диктатуру. Самое грустное было то, что мы с Дэном считали, что вдохновляем сотрудников на созидательную деятельность. Мы совершенно не замечали огромного разрыва между тем, кем сами себя считали, и тем, что думали о нас подчиненные.
У вас были утренние собрания с чаепитием, так?
Да. Во время этих чаепитий мы подбадривали наших сотрудников, ставили перед ними цели, благодаря чему получали все больше прибыли. Но мы зря считали, что были единой командой. Мы совершенно не осознавали того, что на самом деле творилось в нашей компании. Нельзя было пропускать те факты, что служащий в приемной все время отводил взгляд, когда мы входили, а многие сотрудники проводили слишком много времени, разговаривая у водяного охладителя. Были определенные сигналы, но мы их не хотели замечать, потому что в финансовом отношении компания процветала.