– И что тогда, великая? – осторожно осведомился Матфей.
– Тогда, милый, мы ударим вновь. Ни Иммельсторн, ни Драгнир не останутся в стороне от такого боя – ринутся в схватку, рубить твоих бедолаг-демонов. Что поделать, таково их предназначение. Я уже подобрала ключ к Деревянному Мечу, повторить то же самое с Алмазным будет проще.
– А дальше?
– А дальше, – посерьёзнела Царица, – останется самое главное и самое трудное. И вот тут уже мне без тебя не обойтись, милый. Ибо есть ещё и третий Меч. О нём помнили, о нём знали, но истинной его силы не ведал никто из тех, кому он доставался.
– А вы? Вы – ведали?
– Нет, – Царица не пыталась надувать щёки. – Мы тоже не знали. Слишком долго мы… не относились серьёзно ко всему. Играли. Забавлялись. Новые Боги, владыки Упорядоченного, лишили нас принадлежащего нам по праву, не дали нам пройти Посвящения тремя Источниками – и мы не сделались теми, кем должны были бы.
Эту историю Матфей знал – Царица повторяла её не раз.
– Но это в прошлом. – Чародейка совсем по-человечески тряхнула волосами. – Я освобожу свою родню, а с тремя Мечами и, конечно, со знанием, как их надлежит использовать, – мы потягаемся и с богами, и с духами.
Матфей только кивнул – глаза Царицы горели, спорить с ней сейчас было опасно.
– Так что в путь, милый, в путь – пусть твои демоны поохотятся, пусть добудут, что им там потребно. Пусть порезвятся напоследок. Драка нам предстоит жестокая; ты же, мой Матфеи, призови их ещё. Трактирщик просчитался, он даровал тебе слишком многое.
– Твоё желание – закон, моя Царица, – склонился он.
Царица Ночи вновь подняла идеальную бровь.
– Что случилось, милый? Что за показная покорность? Ты не мой раб, ты не слуга, я тебя люблю, я вытаскивала тебя из смерти не для того, чтобы ты гнул бы передо мной спину.
– Нет, я просто… – Матфей откашлялся. Ну, выручайте, Силы Святые! В монастыре-то какому только лицедейству не выучишься поневоле… – Я просто сознаю, моя Царица, кто ты – и кто я… Ты – дщерь самого сущего, а я – простой смертный. Тебя создало Упорядоченное, дабы ты стала бы Великим Пределом, Истинным Магом, а мне – мне на роду написано жить в страданиях и умереть в муках, чтобы потом, за гробом, страдать уже целую вечность…
– Ну-ну, – недовольно оборвала его Царица. – Не прибедняйся, милый. Я уже сказала, что Времени тебя не отдам, обойдётся. У него жертв достаточно, а ты – мой Матфеи, мой милый, только мой!
– Я не прибедняюсь, – понурил голову тот. – Это ведь правда. Я – смертный, и от участи этой можешь уберечь меня только ты. Значит, твоё желание – закон, моя Царица.
Та лишь фыркнула.
– Поговорим об этом позже, когда все три Меча окажутся у нас в руках.
– Как будет благоугодно великой.
– Клара! Клара, приди в себя!
– Госпожа Клара!..
– Миледи Хюммель, позвольте помочь вам…
– А?! Что?! Не прикасайся ко мне, белокрылая!..
Клара слепо рвалась из кольца обхвативших её рук. Глаза туманила алая мгла, жажда крови выжигала чародейку изнутри; эти двое сбежали, ушли, ускользнули!..
– Миледи Хюммель. – Над прижатой к земле Кларой появилось узкое лицо адаты Гелерры, огромные антрацитовые глаза глядят в упор. Проклятье, с каких это пор она, Клара, сделалась «миледи»?!
– Позвольте же вам помочь – пока вы не перебили и нас заодно с демонами.
Чёрные глазищи вспыхнули, Клара ощутила, как потекла умело направляемая Гелеррой сила, вымывая, словно вода из сита, грязь безумия.
– Ч-что… – Клару вдруг обожгло. Иммельсторн, Деревянный Меч – только что сжимавшая его ладонь была пуста; ощущение – словно сердце вырвали. – Где?! – дико вскинулась она, едва не вырвавшись, несмотря на то, что удерживал её сам Сфайрат.
– Здесь, госпожа, здесь, – умиротворяюще зачастил Скьёльд. – Здесь он, никуда не делся. Вот, глядите сами!..
Клара повернула голову – и точно, Деревянный Меч здесь, рядом, небрежно воткнут в землю. Рука чародейки сама рванулась к нему – волк Серко молча бросился, перехватил её запястье, аккуратно придержал мощными челюстями.
– Миледи Клара!.. – Гелерра неожиданно встряхнула её за плечи, узкая ладонь гарпии вдруг хлестнула чародейку по щеке, раз, и другой, и третий. – Смотрите на меня! Прямо смотрите!
Едва не задохнувшись от ярости, Клара и в самом деле уставилась гарпии прямо в глаза; очертания белокрылой адаты мигом подёрнулись дымкой. Перед чародейкой появились лица детей: серьёзный Чаргос, проказливая Аэсоннэ, весёлый Эртан, самая младшая – Зося, кудри вьются под ветром, рядом с ней – гордо задравший пушистый хвост Шоня, страж-кот.
– Дети, чародейка. Твои дети, – шёпот Гелерры настойчиво стучался в виски, вытеснял боевое безумие. – Только ты знаешь к ним дорогу. Только ты можешь их отыскать и вывести. Тебе нельзя… ты не можешь… держись!
Адата отбросила странное «миледи».
– Нет… – прохрипела Клара. – Он… вот он… – слабое движение в сторону Скьёльда. – Вот он тоже знает. Да и супруг мой богоданный… наверняка догадался… Пустите, пустите, я должна… добить… уничтожить… изрубить!..
Последнее было уже яростным воплем.
– Тихо! – гарпия вновь впилась в неё колдовскими своими глазищами, пальцы её стиснули Кларе плечи. – Деревянный Меч овладел тобой, чародейка. Ему нужна кровь, чтобы набраться сил – для какой-то великой цели, а вот какой – я уже не разобрала. Держите её, держите крепче! – это уже к Сфайрату и остальным. – Держите, пока я окончательно изгоню этот морок!
…И она действительно изгнала. Не вдруг, не сразу, не единым заклятием – но изгнала. А потом замерла, прижимая ледяные пальцы к вискам Клары – до тех пор, пока в сознании чародейки не воцарилась холодная, морозная чуть ли не до болезненности ясность.
– Можете сесть, миледи? – Гелерра тяжело дышала, тонкие пальцы её подрагивали.
– М-могу. И, пожалуйста, не надо этого. Я… я и так пойму. Не надо кланяться.
– Безумие, временное помрачение лечится теми средствами, что необходимы, – покачала головой адата. – Я понимаю ваши чувства… госпожа Хюммель.
– Клара. Просто Клара.
В конце концов, что ж тут удивительного, что моему красавцу-дракону все и всяческие летучие девы на шею вешаются? Это не их вина, в конце концов.
– Иммельсторн умеет овладевать душами храбрых и решительных, Клара, – вступил уже Скьёльд. – Хорошо, что госпожа адата владеет соответствующими чарами. Я тоже справился бы, но это потребовало бы драгоценного времени, а его, увы, у нас нет. Совсем. К тому же пришлось несколько поумерить пыл самого Меча. Это нелегко даже для меня, должен признаться.
Гелерра отрывисто кивнула, гибко поднялась, отошла, гордо заворачиваясь в белые крылья и даже не глядя на Сфайрата.
Клара смущённо кашлянула. Подошла к адате.
– Я прошу прощения.
– Я тоже, – кивнула Гелерра. – Прости, Клара, что… что мне пришлось заглянуть в тебя. Я увидела твою память, вас с… с господином драконом, ваших детей. Они у вас замечательные. Я завидую. Белой завистью.
– У тебя замечательные крылья, – искренне сказала Клара. – Очень красивые.
Гелерра устало улыбнулась – одними губами.
– Спасибо, Клара. Всё, что я увидела в тебе… умрёт вместе со мной. Слово свободной адаты.
– С-спасибо, – только и смогла сказать Клара. – А ты многое…
– Многое, – не покривила душой Гелерра. – Иначе было нельзя. Иммельсторн овладел тобой. Ему всё равно, кого убивать, его суть в ином.
– Но в чём же? – Сфайрат осторожно подобрался сзади, обнял жену за плечи. Гелерра вздохнула и понурилась.
– В том, господин дракон, чтобы в нужный момент, как я поняла, высвободить всё, накопленное за бессчётные века, во всех его воплощениях. Я поняла это, проникнув в него по… по вашей с ним связи, Клара.
Вот это умение, искренне восхитилась чародейка.
– Прости, свободная адата, но… кто ты? Откуда?..
– Долгая история, Клара. Я служу… – Гелерра запнулась, – служила Новому Богу Хедину, была среди доверенных его. Сущее наделило меня способностями, а бог Хедин помог это развить ещё больше. Но… – она вдруг покраснела, – путь мой оказался извилист, и в конце концов мы… столкнулись с господином Кором Двейном, а также и его роднёй. Они помогли мне, вот эти белые крылья – я их лишилась и только совсем недавно обрела вновь. Спасибо твоему брату, досточтимый Скьёльд, спасибо твоей сестре и тебе – тоже спасибо.
– О, о, пóлно, светлая адата, – замахал руками чародей с вытатуированными драконами. – Пóлно, вы меня захвалите. И вообще, не пора ли нам дальше?
– А почему они отступили, а, господин Скьёльд? – вдруг пискнула Ирма. – Им бы напасть вдругорядь, а они сбежали. Почему?
– Ясно, почему, – фыркнул Сфайрат. – Клара перебила половину брошенных на нас демонов, а они её даже не зацепили. Что оставалось делать их хозяевам? Только драпать. Какие бы хитрые планы они ни вынашивали, их затруднительно воплощать в жизнь, когда тебе снесли голову с плеч.
– Господин… – Ирма продолжала осторожно, но тем не менее продолжала, не тушуясь. – Но вы же видели, во что обратилась эта ведьма? Видели же, да?
– Видел, видел, – буркнул Сфайрат. – Никогда ничего подобного не встречал, за всё время в Эвиале. Разве что… разве что Западная Тьма.
– Именно что «Западная Тьма», – кивнул Скьёльд. – В дорогу, друзья, в дорогу, по пути расскажу.
– А куда «в дорогу»-то? – осведомился господин дракон. – Нам известно, где следующий Меч?
– Разумеется, – бодро заявил чародей. – Надо отправляться к месту рождения Драгнира, Алмазного Меча. Точно мы это место не знаем, но узнаем скоро, очень скоро. Иммельсторн не может не пробудить своего брата.
– Как же он его пробудит, если они оба были уничтожены?
– Память госпожи Клары.
– Но для этого госпоже Кларе нужно оказаться как можно ближе к месту рождения Драгнира?
– Совершенно верно, господин дракон. А дорога неблизкая.
– У нас, между прочим, никаких припасов, – напомнила гарпия. – Разве что вы, сударь Скьёльд, сможете отворить портал.