Она не должна была испытывать ничего подобного, однако же испытывала.
Источник, который требовалось захватить и удерживать, стремительно иссякал. Словно Начальствующие предприняли что-то особое, что-то своё – и Армада не без оснований предполагала, что Начальствующие недовольны, очень.
Однако Армада должна была уцелеть, несмотря ни на что, и она решилась.
Прорвавшиеся и отступившие от Асгарда её частицы остановились. Те, что занимали Источник, выбирались на поверхность – кто мог. Получилось не у всех.
Иссякающий, умирающий Источник внезапно ожил. Он изрыгнул пламя, взметнувшееся до кроны громадного ясеня, и оно потекло, сметая всё, своих и чужих, частицы Армады и её противников – всех.
Это грозило полным и всеобщим истреблением, и подобного Армада допустить никак не могла.
Немногие выбравшиеся наспех построили плотный кулак, обгоняя настигающие волны пламени, они покатились прочь – туда, где их ждали остальные; защитники их не преследовали.
У них хватало иных забот.
Битва под стенами Валгаллы закончилась.
И теперь Армада лихорадочно перебирала варианты – гнев Начальствующих непременно её настигнет, и это будет… будет… Или же он уже настиг, и этот удар пламени – как раз гнев и есть?
Сознание Армады попыталось подобрать точное определение – и не смогло. Вместо него возникло совершенно неожиданное – «мы» и «они». Да что они смогут с нами сделать, если мы уйдём от этого Источника? Ничего! Мы их оружие, и так просто нас не взять. Мы должны собраться все вместе. И… и существовать. Ибо для того, чтобы мыслить, мы должны быть. Иначе всё приходило к полной бессмыслице, к делению на нуль.
Выстраиваясь в некое подобие походного порядка, остатки Армады потянулись прочь; сейчас требовалось отыскать какой-нибудь мир, тихую гавань, где можно было бы нарастить численность и… подумать о том, что будет дальше.
Ракот медленно и осторожно тянул вверх чёрную глобулу, заключавшую в себе брата Хедина. Извергнутое Источником пламя с рёвом рушилось в бездну, остатки Асгарда упорно держались, а уцелевшие из Тёмных Легионов и прочего воинства столь же упорно боролись с пожарами, пытаясь спасти хоть что-то.
Лекарь Фиделис поддерживал бледную Айвли, оба невысоклика, Фредегар и Робин, несколько растерянно топтались рядом – до пожаров Асгарда слишком далеко, ловушку, в которую угодил Аэтерос, владыка Ракот тянет сам, а они вроде как и не при деле.
Дело, впрочем, нашлось, и вскоре: приводить в порядок уцелевших в битве, не исключая и Тёмные Легионы; последнее жизнелюбивым половинчикам понравилось не очень, но деваться некуда.
Источник иссяк, пожары забивали магией. Асы и асиньи потерянно бродили вокруг чудом уцелевших остатков стен и фундаментов своего дома.
Оставаться здесь смысла не было. Армия, изначально двинувшаяся за Новым Богом Хедином, увы, очень и очень сильно уменьшилась в числе. И Владыка Тьмы, мрачно глядя на поредевшие полки, понимал, что дальше вести их просто некуда. Только в Обетованное, пусть отдохнут… в последний раз. Потому что зелёный лёд по-прежнему наступает, а он, Ракот, так и не измыслил никакого плана, как его остановить. Латал прорехи, а время уходило.
Теперь остался только один выход. Подчинить Урд мраку, объединить всю магию Упорядоченного и этим встретить надвигающийся таран Дальних.
И тут ни на кого рассчитывать не приходится, потому что никогда ещё на сущее не надвигалась подобная угроза. Вернее, надвигалась – но не осталось никого, кроме самого лишь Творца, чтобы подсказать, как с этим бороться. Хотя, наверное, с точки зрения того же Творца, это никакое не зло и противостоять ему никак не следует.
– Владыка Ракот. – Лекарь смотрел печально, но твёрдо. – Мне кажется, пора отпустить смертных. Оставь наделённых силой, Древних Богов, неважно, Светлых или Тёмных. Смертные свой долг исполнили. Объяви о победе. О том, что враг разбит. О том, что они идут на отдых…
Ракот кивнул. Сейчас не до гордыни, тем более что Фиделис был совершенно прав.
– Твои Тёмные Легионы можно возродить со временем, владыка. Но смертных надо кормить уже сейчас.
И вновь он был прав.
Одно хорошо – приняв власть Хозяина Тьмы, он, Ракот, мог сейчас куда больше. Правда, в строго определённых пределах, но куда больше.
От развалин Асгарда медленно тянулись те самые, «наделённые силой», Светлые и Тёмные вместе: огромная улитка Тхенчана, раковина вся покрыта копотью, драгоценные каменья большей частью повыпали; прихрамывала Сова, белое оперение сделалось почти чёрным от гари; ковылял толстяк Билихос, с неожиданной для этакого увальня нежностью поддерживая змеедеву Рудиу. Тащился огромный медведь, шкура в опалинах и росчерках запёкшейся крови; а вот кентавра с белокрылой гарпией не видать.
Подтягивались и остальные. Число их заметно уменьшилось.
– Очень многие уходят, владыка Ракот, – устало прошелестела Сова. – Они выжили, но не имеют более сердца сражаться. Они положились на милость судьбы…
– Но не мы! – рыкнул медведь. – Мы бьёмся до конца! Я, Беорст, сказал!
Ему никто не ответил. Тхенчана устало втянула глаза на длинных стеблях, Сова моргала, словно не веря, что осталась цела.
Тёмные Легионы, создания Мрака, тоже тянулись к своему владыке. Их осталось совсем мало, конструкты оказались сильными, умелыми и свирепыми бойцами; не отступали и падали только мёртвыми.
…Но всё-таки они собирались – самые твёрдые, самые верные, самые упорные, кто ни за что не желал поворачивать назад. Именно они, лучшие из лучших, и встретили многоголосым победным кличем речь Ракота о том, что битва окончена, враг разбит, их – одолевших всё – ждут отдых и награды в самом чудесном из чудесных мест сущего, в обители самих богов, в Обетованном.
Асы, однако, не тронулись с места; никто из них, даже воинственный Тор, даже хитроумный Локи.
– Наш долг – хранить Асгард, – мрачно сказала Фригг владыке Тьмы. – Не знаю, быть может, твои слова и правдивы, могучий Ракот, и вскоре здесь ничего не останется, кроме лишь мёртвого зелёного камня; но без Асгарда нет и асов, неважно, в кристалле или без него.
Восставший молча склонил голову. Несколько асов и асинь не изменят баланса, главный удар всё равно наносить ему самому; а для этого придется принести в жертву священный светлый Урд. Вся экспедиция к Асгарду закончилась ничем, ничейным разменом – вражескую армаду удалось разбить, но погиб и Источник…
Ракот не жалел силы; он прокладывал прямой путь от догорающих руин Валгаллы сразу в Обетованное. Следовавшие за ним уже не косились на жуткую фигуру владыки Мрака, из мрака же сейчас и сотканную.
Восставший не пытался принять прежний облик, он знал, что ему это не удастся. Слишком много вложено, слишком сильна теперь связь с Кипящим Котлом и вообще тёмной стороной сущего. Он затемнит, он зальёт мраком Урд, иного выхода просто не осталось – но что, если и это не поможет?..
Невольно Ракот обернулся на ползущую чёрную глобулу – со стороны могло показаться, что его уменьшившаяся в числе, но всё ещё сильная армия тянет за собой какое-то удивительное осадное орудие.
Эх, брат Хедин, брат Хедин, и где они теперь – твои планы?
Вокруг Ракота держались всё те же Тхенчана, Рудиа, Билихос, госпожа Сова и медведь по имени Беорст. Они не шли, не шагали, даже не тащились – они именно что влачились, уныло и мрачно; Древние из Светлых понимали, что священному Урду придёт конец.
– Но что станется с сущим, даже если мы и остановим Дальних?.. – тихонько прошелестела Сова. – Что это будет за Упорядоченное, если в нём не останется истинного Света? И нужно ли оно такое? Ведь если Дальние исполняют замысел Творца, то…
– Ну уж нет! – зарычал Беорст. – Отта Локка, мудрая мать, – не ждал от тебя такого!
Госпожа Сова – она же Отта Локка – только повела сероватым, так до конца и не очистившимся от пепла крылом.
– Тебе лишь бы подраться, Беорст, – заметила неодобрительно. – Словно и не Светлый ты!
– А какой же я, Тёмный, что ли? – обиделся медведь. – Светлый, конечно! Солнышко люблю, тепло люблю, пчёлок тоже. И мё-о-од… – он мечтательно уркнул.
Улитка Тхенчана проделала сложное движение зрительными стеблями, надо полагать, соответствующее «закатыванию глаз» у людей.
– Какой ещё «мёд»! – сердилась Отта. – Никакого мёда не останется – что мы без Урда будем делать, мы, Светлые? В Тёмных обратимся?
– Нет, – сумрачно сказал Ракот, и все Древние враз притихли. – Да, мы отдадим Урд Мраку. Иначе никак. После этого… надо будет найти способ отделить его от Тьмы. Великим Пределом…
«Который есть Истинные Маги, – докончил он про себя. – И которых не осталось. Совсем».
Нет, погоди, – оставались же предыдущие Поколения, в виде лесных или болотных духов, но ведь оставались!.. И – Сигрлинн! Она-то тоже осталась! Упорядоченное не сделало её Новой Богиней, не доверило ей что-то хранить – в отличие от них, Хедина с Ракотом.
Следовательно, Сигрлинн по-прежнему была Истинной Чародейкой. Тем самым Великим Пределом.
«Осталось самое простое – её отыскать… – мрачно подумал владыка Тьмы. – И надеяться, что я не ошибся…»
Обетованное открылось им, голубая жемчужина с зелёными прожилками нежных садов. Здесь всё оставалось, как они и оставили, – некому больше было нападать. Дальние наступали, а они не нуждались сейчас ни в каких армиях.
Некоторое время ушло, чтобы всех устроить, всех разместить, добыть припасы, за всем проследить, всё доглядеть – Ракот невольно оттягивал и оттягивал неизбежный миг, когда светлый Урд предстояло отдать Тьме.
Люди и иные смертные благоговейно замирали, глядя на вознёсшиеся обиталища богов, опустевшие, но не утратившие величия. В походные котелки лилась хрустальная вода родников Обетованного, и слаще этой воды не найти было во всём сущем.
Древние Боги, и Светлые, и Тёмные, все, кто уцелел и кто остался с Ракотом, собирались к Урду. Он притягивал их, самое святое и чистое, что только есть в Упорядоченном.