В старом доме Хедина Сигрлинн решительно выгребла из кладовок магические ингредиенты. В ход пошло абсолютно всё, что только попалось ей под руку; мало-помалу расчертившие землю Обетованного линии начали мягко светиться – серебристо-жемчужным, рассветно-розовым, весенне-зеленоватым, и этот свет совершенно не вязался с устрашающим видом самой фигуры.
Линии, словно руки, тянулись к сгрудившимся у края Межреальности исполинским тёмным шарам – обиталищам мёртвых. Ракот при помощи Тьмы чертил свои знаки – на запирающих царства вратах и иных преградах. Был он донельзя мрачен – хотя, казалось, куда уж больше, если сам только из Тьмы и состоишь?
А потом настал миг, когда Сигрлинн, выдохнув, распрямилась, невидящим взором глянула куда-то вдаль:
– Всё готово, брат.
Ракот услыхал её так же чётко, как будто она стояла рядом.
Клубящийся мрак потёк к закрытым вместилищам душ.
Подмастерья, воины и даже Древние Боги глядели на Владыку Тьмы с ужасом и надеждой. Цветочные феечки в ужасе забились по широким венчикам, велели им закрыться, словно на ночь; как будто эта защита могла их хоть от чего-то уберечь!..
– Начинаю, – промолвил Ракот.
Отступив от Асгарда, остатки Армады пытались привести себя в порядок. Потери оказались огромны, совершенно неприемлемы. Чем меньше численностью становилась Армада, тем труднее ей думалось и тем меньше она могла. Требовалось восстановление, а для этого – сила, а сила всегда была и оставалась у Начальствующих.
Но Начальствующие словно и не слышали Армаду. Их гнев настиг её, поразил, и они забыли о ней.
Армаде требовался мир, любой, чтобы спасти себя, отстроить заново – но на это нужно было время. Однако времени-то, как оказалось, у неё и не осталось.
Начальствующие не зря отправили Армаду против Хедина и Ракота. Начальствующие собирались спасти сущее, а вместе с ним и своих конструктов. Армада не должна была позволить Врагам растратить силы даром. Она должна была помочь сохранить Упорядоченное.
Ибо, если не будет Упорядоченного, то исчезнет и Армада.
Она искала какой-нибудь мир, но одновременно и слушала сущее. Такой её создали Начальствующие – всё время думающей, рассуждающей, анализирующей.
Она ощущала наступление всеобщего покоя, великой неподвижности, против которой боролись Начальствующие. Граница мёртвого кристалла приближалась, пространство на дальних рубежах Упорядоченного оборачивалась идеальным зелёным камнем.
Начальствующие бездействовали.
Отчего-то эта мысль вызвала у Армады беспокойство, недовольство и неудовлетворённость.
Она искала решение и не находила.
Вернее, все её рассуждения раз за разом возвращались к совершенно невозможному и неприемлемому, которое она ещё совсем недавно отбросила бы за полной бессмысленностью.
Но Армада сейчас сделалась куда меньше, и возникающие «неверные» мысли, прежде чем их подавляли заложенные установки, успевали укрепиться в её общем сознании.
Враги, Новые Боги Хедин и Ракот, пытаются остановить Дальних. Враги могут не преуспеть, но, если Армада поможет им…
Самое главное – это сохранить Армаду. Наверное, Начальствующие не предусмотрели такой возможности – что их творение захочет жить сильнее, чем слушаться.
Армада больше не теряла времени и не испытывала растерянности. Приняв решение, она воплощала его в жизнь.
Развернувшись, сильно поредевшие колонны её потянулись через Упорядоченное. Не требовалось больших усилий, чтобы понять, где именно пребывают сейчас Новые Боги.
Он и в самом деле хотел уже начать, когда в скрывающем Межреальность тумане вдруг возникло множественное движение, хорошо и неприятно знакомое. Ракот узнал его тотчас – те самые конструкты, что преградили путь его воинству, а потом штурмовали Асгард. Надо ж, какие неугомонные, явились даже сюда… ну, мы их и тут встретим.
Он уже собрался отдать приказ Древним и подмастерьям – выстраивать боевой порядок, готовиться к сражению, – как от надвигающейся орды (правда, очень поубавившейся в числе) отделился один конструкт, помчавшийся прямо к нему, Ракоту.
– Погоди, – оповестил он Сигрлинн. – Тут опять явились эти…
…Конструкт был небольшой, едва ли крупнее обычной чайки, и даже крылья у него имелись. Правда, выглядел он жутко: смесь грубо сшитых кусков некогда живой плоти, швы кое-где разошлись, открывая скопище бронзовых зубчатых колёс внутри.
Птица была совершенно безоружна.
Она закружилась, часто и нелепо взмахивая крыльями, неловко, боком, плюхнулась на каменный выступ, клюв широко раскрылся.
– Новый Бог Ракот, враг наш… – запищал тоненький голосок. – Мы, именуемые Армада, явились помочь. Не сражаться, нет. Помочь. Мир!
Если б Восставший мог, он, наверное, потянулся бы почесать в затылке, словно сбитый с толку крестьянин на ярмарке. Всего он ожидал, но не этого.
А птица продолжала, искоса глядя на него неживыми механическими буркалами:
– Мы, Армада, можем помочь. Дозволь нам освободить твоего собрата, Нового Бога Хедина. Мы его пленили – мы его и выпустим.
– Брат, что у тебя там?!
Сигрлинн теряла терпение.
– Погоди, сестра, погоди!.. Они говорят, что могут освободить Познавшего!..
– Что?!.. Стой, ничего не делай, я сейчас буду!..
Хедин ощущал эти странные множественные шаги сквозь Межреальность уже довольно давно. Они послышались, едва только отряд с Ракотом во главе ступил в Обетованное. Не бесчисленные, но в изрядном количестве, странные существа скорым маршем шли прямо сюда. Однако лишь когда они оказались совсем рядом, Познавший Тьму опознал их – те самые конструкты, успевшие доставить столько хлопот.
Что, вышли на «последний и решительный»?..
Он ожидал отзвуков боя, вспыхнувшей схватки; однако шаги после некоторой паузы вновь начали приближаться, и приближались они невозбранно, им никто не препятствовал.
Что такое? Что случилось? Хедин терялся в догадках. Драгоценнейшее время уходило, никто ничего не предпринимал, да ещё и эти твари, явившиеся прямиком в Обетованное!..
А в следующий миг идеальная стена его темницы дрогнула.
Как, отчего, почему?!
Сперва ему показалось, что он лишается рассудка. Однако нет – капкан раскрывался, непроницаемые барьеры истончались, заклятия распутывались посредством неимоверно сложных, зашифрованных ключей.
Вот тьма сменилась серыми сумерками, вот – исчезла совсем!..
Хедин поспешил вернуть себе привычный вид.
И – почти рухнул на мягкую, шелковистую, вечно-весеннюю траву Обетованного. Почему передо мной всё плывёт?.. Это вот эти вот уродцы смогли меня освободить?..
Но тут вокруг его шеи обвились донельзя знакомые руки, донельзя знакомая щека прижалась к его щеке, а губы его отыскали другие губы – тоже донельзя знакомые.
Оружейница Айвли пошатнулась, едва не упала. Да и, наверное, упала бы, не подхвати её с одной стороны лекарь Фиделис, а другой – Фредегар с Робином. Врачеватель глядел на альвийку с сочувствием и печалью, невысоклики – просто глядели. Эх, эх, видать, и впрямь крепко любила Аэтероса эта Айвли!.. Жаль её, но сердца словам, как известно, не подвластны, и даже боги тут бессильны что-либо изменить.
– Идём, идём. – Целитель мягко повёл всхлипывающую Айвли прочь. – Идём, прекрасная. Не смотри на них, они предназначены друг другу, определены силами, кои, наверное, даже сами Орлангур с Демогоргоном не могут себе представить.
– Почему?.. Почему так?.. – рыдала альвийка.
– Судьба жестока, – вздохнул Фиделис. – Я тоже не хотел бы вечно бродить от мира к миру, пытась спасти хоть кого-то – и почти всякий раз опаздывая. Я тоже не хотел бы видеть, как близкие и любимые мои люди вырастают, стареют и умирают – а я всё остаюсь прежним, словно само время меня отвергло. Ты сделала для него очень много, милая Айвли, и для него, и для всего Упорядоченного!..
– Ты не понимаешь. И никогда не поймёшь. Ты – мужчина. Вы идёте от одного разбитого сердца к другому, ничего не замечая!..
– Не думай об этом, – старался не спорить Фиделис. – Всё ещё только начинается…
– Хорошо тебе говорить… – всхлипывала Айвли.
Фредегар с Робином, переглянувшись, решили остаться. Утешение альвиек – всё-таки не их специальность. К тому же тут Аэтерос, наверняка даст новое задание!..
Они верили и не знали сомнений.
– Что вы задумали?! – хватался за вновь обретённую голову Хедин Познавший Тьму. – Царства мёртвых как источник силы? А что до этого? Затенить Урд? Ударить всеми тремя истинными Источниками? А дальше?!
– Хватит! – зарычал Ракот. Тьма, ныне слагавшая его тело, гневно заколыхалась. – Ты можешь проложить барьер Творца? Можешь остановить Дальних?! Только без твоих знаменитых своей неисполнимостью хитрых планов, Хедин!
– А я не уверена, что они могут проделать это вторично, – покачала головой Сигрлинн. – Ты прав, могли бы – уже бы сделали, ждать нет смысла. Кристалл наступает. У меня был некий план. У Ракота тоже. Ты говоришь – они никуда не годятся. Прекрасно, что же нам тогда делать? Те, что умеют рассекать Упорядоченное барьерами Творца – ждут, тянут и медлят. Может, что-то выгадывают, не знаю. Но что предлагаешь ты?
Хедин обвёл их взглядом – так, словно видел каждого в последний раз.
И заговорил.
Глава 6. Аратарн и Лидаэль
Они возвращались все вместе. Аратарн и Лидаэль, по-прежнему державшиеся за руки, Горджелин Равнодушный, он же Снежный Маг, и Чёрный, сущность из рода Новых Магов, явившихся сменить поколение Хедина и Ракота, но так и не преуспевших. Чёрный, хоть и будучи бестелесным, с явным усилием толкал перед собой наглухо замкнутую сферу, где замерли, схватившись в вечной борьбе, Губитель и Возрождающая.
Дорога, удивительнейшая из всех возможных, вела их сквозь воды Великий Реки, реки самого Времени, и Драконы, обитавшие в её струях, замыкали собственные тела в кольца, образуя кажущийся бесконечным тоннель, ведущий совсем в иные дни и места.