Возрождающая мягко улыбнулась.
– Конечно, вижу. Я ведь такой же конструкт, как и он, мой вечный враг. – Улыбка сделалась чуть шире – «врага» не следовало понимать совсем уж буквально. – Мы внутри чудовищного магодвигателя, Снежный Маг. Моё предназначение – творить жизнь, заселять ею опустошённые миры, это требует куда более сложной магии, чем для уничтожения; но ничего подобного я не могла даже вообразить.
– Третья Сила… – начал было Горджелин, но Возрождающая останавливающе подняла розовую ладошку.
– Я знаю. Уже знаю. И про Дальних знаю тоже.
– Маленькие привилегии быть конструктом Молодых Богов, – не без ревности буркнул Равнодушный. Возрождающая не обиделась.
– Ну да. Если не считать, что ты – просто кукла, которую достают из сундука, а едва пропадёт надобность, безо всяких церемоний убирают обратно.
– Верно, – признал Горджелин. – Прошу прощения, госпожа…
– Инаири. Моё имя.
– Госпожа Инаири, – мигом подхватил Снежный Маг.
– Охотно прощаю, сударь. – Инаири надула губки, растянула пальцами алые шальвары, слегка присела, словно делая книксен. – Имя, конечно, не настоящее. Потому что настоящего никогда не существовало. Как и у него, – кивок на Губителя. Они с Аратарном так и стояли, положив правые руки на плечи друг другу. – Сколько же лет прошло, боги… – она зажмурилась, чуть прикусила губу. – И вот уже всё-всё кончается, и бедной Инаири негде зачинать новую жизнь, оживляя пустой мир…
– Прошу прощения, госпожа, – вдруг вмешался воин, назвавшийся Гвином. – Я понял, что ты властна над жизнью? Возрождаешь её там, где она погибла? Быть может, ты сможешь помочь этому несчастному? – Он указал на гнома, что так и таращился слепыми глазами куда-то вглубь собственной души. – Он уничтожил жутких призраков и… и всех, кто лишь испытывал невероятные страдания, погибая и воскресая, чтобы вновь погибнуть. Госпожа?
Возрождающая кивнула, однако лицо её омрачилось.
– Я не лекарь, доблестный воин. Я приходила на выжженные пустоши, чтобы там вновь поднялись леса. Я заполняла водой иссушённые моря. Но лечить… я не могу. Могу лишь создавать новое.
Гвин опустил взгляд, кивнул. Махнул ладонью перед лицом гнома – тот даже не дрогнул.
– Но ты, Снежный Маг, прав. – Возрождающая глянула вверх, на бесформенное, клочковатое серое небо – или что тут было вместо него. – Отсюда надо выбираться. Иначе нас всех перемелет в этом механизме, пусть даже тут и нет зубчатых колёс или жерновов. Великие Духи не любят рисковать. Силы они запасли с преизлихом, только всё равно никто не знает, хватит ли её…
– И они не коснулись Источников, – добавил Горджелин. – Магия текла и течёт, как всегда.
– Потому что Источники – это лишь часть магии. Её зримая манифестация. – Инаири вздохнула, склонилась, подобрала так и валявшийся клинок Губителя. – Третья Сила это знает. Ещё немного – и Источники иссякнут. Машина, внутри которой мы находимся, уже в движении. Ей нужно ещё немного времени до решающего удара, однако оно быстро истекает.
– Тогда, – Лидаэль решительно упёрла руки в бока, – довольно разговоров. Госпожа Инаири, ты знаешь дорогу из этого… конструкта?
Возрождающая вздохнула вновь.
– Дороги отсюда нет, храбрая Лидаэль, принцесса Эльфрана. Я вижу детали этого механизма – ты бы назвала их заклинаниями, – вижу, как проскользнуть меж несколькими ближайшими, но понятия не имею, в какой стороне выход. Пойдём ли мы к границе этого пространства или вглубь него?
– Я помогу, – вдруг сказала эльфийка по имени Вейде. – Я была королевой – правительницей Вечного леса в мире под названием Эвиал. Я умею чувствовать жизнь.
– Умеешь? – искренне удивилась Лидаэль.
– Вечный лес не зря звался Вечным, – хмыкнула эльфийка.
– Тогда действуй, – кивнула Возрождающая. – А мне надо, чтобы эти двое перестали пялиться друг на друга и занялись бы делом.
– Каким? – не удержалась дочь Горджелина.
– Королева Вейде чует жизнь. Я чую смерть – те места, где прошлась коса Губителя. А он сам должен тогда чуять сгущения силы – Молодые Боги выпускали его уничтожать именно их. Логика подсказывает, что эти сгущения, скорее всего, где-то в глубине конструкта, и их следует избегать…
– Та же логика может подсказать, что они и на внешней его границе, – оспорил Горджелин.
Инаири не слишком охотно кивнула, признавая правоту Равнодушного.
– Тогда доверимся тебе, правительница.
Вейде молча кивнула.
Губитель и Аратарн глядели друг другу в глаза.
– Отец…
– Я не был, считай, тебе отцом, сын. Саата, любившая меня, и которую любил я, заменила тебе всех. Боюсь даже спрашивать, что с ней сталось…
Аратарн принялся поспешно, сбиваясь и глотая слова, пересказывать всё случившееся с ним и матерью за то время, что Губитель с Возрождающей провели в ловушке. Отец его кивал, слушая.
– Но… маг Горджелин говорит, что прошло невесть сколько лет… Драконы времени…
– Драконы времени задержали вас ровно настолько, насколько это было необходимо Третьей Силе, сын. Не сомневаюсь, что Орёл и Дракон всё это замыслили с самого начала. И Саата, скорее всего…
– Я понимаю, отец, – негромко сказал Аратарн. – Мамы давным-давно нет… да и самого хутора Аргниста, и её могилы…
– И за это кое-кто должен ответить. – В глазах Губителя разгорался гнев.
– Кто ответит, как? – сердито бросила услыхавшая его Возрождающая. – Оставь, Эльстан. Нам надо вырваться отсюда – пока мы не сделались дровами в топке этого монструма!
– Я готова, – проговорила, тяжело дыша, королева Вейде.
Выглядела эльфийка ещё хуже, чем в начале. Ей пришлось опуститься на одно колено, из носа стекала струйка крови; она дышала, словно выброшенная на берег рыба.
– Я нашла след. Он очень странный и слабый, но он есть. И ведёт прочь отсюда. Дорога к нему пролегает через какие-то… иррегулярности в силе, я не поняла, что они такое. Но больше ничего.
– Тогда вперёд, – без колебаний бросил Горджелин.
Они двинулись. Так и не пришедшего в себя гнома воин по имени Гвин вёл за руку, словно малого ребёнка. Лидаэль пристально вглядывалась в спину Возрождающей, словно пытаясь понять – что же это и в самом деле за «конструкт», способный оживлять выгоревшие равнины и заполнять водой иссушённые моря. Горджелин с некоторым подозрением взирал на эльфку Вейде – у него, как известно, с этой расой имелись собственные счёты.
И, разумеется, никто не обратил внимания, как за их спинами прямо из серой земли поднялся тёмный сгусток. Поднялся, встряхнулся, расправляя крылья; блеснул чёрной сталью вороний клюв.
Птица взмыла вверх, устремляясь по следу ушедших.
Глава 7. Клара Хюммель, Сфайрат, Скьёльд, Гелерра; Матфей и Царица Ночи
Клара Хюммель, не веря сама себе, стояла на краю проклятого острова, известного как Утонувший Краб. Была влажная и тёплая ночь, мерно, почти убаюкивающе, шуршал прибой, накатываясь на отлогий песчаный берег.
Угасло сияние открытого Скьёльдом портала. Маг с вытатуированными на черепе драконами сделался совсем плох – адата Гелерра едва вернула его к жизни в пещере, где она, Клара Хюммель, обрела Алмазный Меч; чародей, хрипя и отплёвываясь кровью, сумел открыть врата на Утонувший Краб, но на этом силы его совсем иссякли.
Гелерра продолжала хлопотать над ним.
Сфайрат, шагнувший в портал в человеческом облике, мигом обернулся драконом, едва они все оказались под южными звёздами и услыхали вечную песнь моря.
– Клара, – проревел он, – здесь… я чую…
Но Клара и сама знала – опасность близка, и её не избегнуть. Демоны таились где-то рядом, прятались в складках ночи, готовые напасть – но что-то их пока ещё удерживало.
Ирма и Серко застыли рядом, вытянувшись в струнку, тоже слушали ночь. Они были готовы.
«Не мешкай», – холодно сообщил Драгнир.
«Начинай», – подхватил Иммельсторн.
– Что именно начинать? – вслух вырвалось у Клары.
«Призывай третий Меч. Он тоже был тут, на этом берегу. Он в твоей памяти. Призывай!»
Клара понятия не имела, как.
Скьёльд посоветовать не мог – лежал бледный, с подсунутым под голову плащом, а Гелерра сосредоточенно водила над его грудью узкими ладонями, качала озабоченно головой.
«Призывай!» – хором повторили Мечи.
– Представить, как оно всё было? – рискнула Клара.
«Да. Представь, что Спаситель вновь перед тобой, а мы погибаем в пламени. Представь, только очень-очень хорошо!»
Клара повиновалась.
Зажмурила глаза, заставила себя не слышать более спокойный и тихий говор прибоя. Из глубин памяти брызнуло беспощадное солнце, вновь спускался из раскрывшихся небес Спаситель, сияли вонзённые в Его плоть Алмазный и Деревянный Мечи, лил Смертный Ливень, обрушенный Сильвией на остров…
В сердце сил прятался чёрный фламберг. Третий Меч, Меч гнева и мести, Меч уничтожения, что настигнет в оный час всё сущее.
Нет, не так. Третий Меч может уничтожить то, что должно быть уничтожено. То, что не даёт подняться новой поросли, что душит и давит новую жизнь.
Разрушение не всегда бессмысленно.
Чёрный фламберг очистит место, а потом…
Потом его остановят Драгнир с Иммельсторном.
Алмазный Меч раскинется новой твердью, Деревянный же даст начало молодой яростной крови.
Мудр был Создатель сущего, и поистине много заложил он в своё творение того, что поможет ему уцелеть, поможет сделать нового Творца, конечную мировую монаду, поистине совершенной.
«Ты поняла, – хором сказали Мечи. – Теперь бери его! Бери фламберг!»
Всё оставалось тихо на Утонувшем Крабе. Не безумствовали вокруг него шторма, не выли ураганы, да и сам Спаситель остался только в памяти здешних камней.
Клара стояла, зажмурившись, но глаза её дивным образом прозревали всё вокруг. Да, вот они, рати демонов, притаившиеся во мраке среди развалин. И вот те, кто ими водительствует – юноша и та жуткая чародейка, поистине не от мира сего, с такими Кларе ещё никогда не доводилось сходиться в бою. Они ждут, уверенные в успехе, не сомневаясь, что их никто не видит, не чувствует, не замечает… Безумные Боги, которых Клара прежде почитала за сильнейших магов, этой чародейке не годились и в подмётки.