– Динтра! Дружище Динтра! Силы священные и заповедные, как же я рад вас видеть!.. Но что же с вами приключилось, где вы пропадали? И ты, храбрая Райна? Сколько лет, сколько зим!..
– И я рад встретить вас в добром здравии, любезный милорд мэтр, – поклонился Динтра. – Рад, что слухи о вашем…
– Слухи, любезный друг, – нетерпеливо перебил Игнациус. – Не более, чем пустые слухи. Я, простите, был тут несколько занят. Долине причинён известный ущерб, увы, увы…
– Да-да, и мы как раз насчёт этого ущерба, равно как и тех диковинных чар на ближних подступах к дому, – в свою очередь перебил толстый целитель. – Чары совершенно небывалые, милорд, и донельзя опасные! Очень неуравновешенны, множество самозавихрений, готовых слиться в сплошное вертиго!.. Ума не приложу, кто их поставил, но как бы вся Долина не провалилась сквозь Межреальность!
– Вот как? – поднял бровь Игнациус.
– Нам лучше всего было б отправиться туда немедленно, дабы вы, мессир, убедились бы во всём сами, – настаивал целитель.
– Дружище, я сейчас, как уже сказал, несколько занят. Быть может, вы окажете мне любезность и отправитесь туда, вооружившись магометрами?
– Милорд, но кто же лучше вас в этом разберется? – изумился Динтра. – Магометры магометрами, они не заменят вашего личного взгляда, а я всего лишь целитель! Вы же знаете, я не склонен впадать в панику… а, кстати, что тут за дикая история с… э-э-э узурпатор… кой Сильвией? Когда я покидал Долину, она пребывала на месте её распорядительницы, а потом что-то случилось, какая-то распря, и её заточили – некий Кор Двейн – в некий кристалл?
По лицу милорда мэтра ничего невозможно было прочесть.
– Дружище, как раз сейчас я… провожу допрос рекомой Сильвии. Дело тонкое, деликатное – я ведь помогал ей, вернувшись, молодая кровь, хе-хе – поэтому оторваться я никак не могу. Будьте так любезны, возьмите вот эти приборы, снимите показания и возвращайтесь. Хотя я уверен, что никакой опасности нет.
– Вы проводите допрос Сильвии, милорд? – очень спокойно осведомился Динтра, но под шёлком речи пряталась сталь.
– Да. Провожу, – с оттенком сварливости заявил милорд мэтр. – Дружище Динтра, вот магометры. Чего вы ждёте, прошу прощения?
– Я неплохо ладил с девушкой, – рассудительно сказал целитель. – Она прислушивалась к моим советам. Быть может, я бы смог поговорить с ней и сейчас?
– Любезный врачеватель, – брови Игнациуса сошлись. – Я бы очень посоветовал вам незамедлительно приступить к исполнению моих указаний. Простите мой тон, но сейчас не время для политесов. Я знаю, что надлежит предпринять для блага Долины и потому…
– Милорд мэтр, – любезным голосом сказал Динтра, словно не услышав раздражённой тирады мессира Архимага, – но что может поведать такого важного эта бедолага? Кто её послал? Да никто её не посылал. Явилась сама, потому что ей просто некуда было больше идти. Вы же знаете, мессир, наделённые магическими талантами сами, неосознанно, находят дорогу сюда, в Долину. Так что едва ли её кто-то «отправил». Новые Боги Хедин с Ракотом? Помилуйте, мессир, они никогда не трогали Долину, а пожелай тронуть, нашли бы куда более простые способы. Например, явились бы сюда сами или отправили своих учеников с должными полномочиями. Откуда у Сильвии взялась сила? Так ли это важно сейчас, тем более что, как я понял, сила её успешно превзойдена, и виновница пленена? Сильвия – взбалмошная, эгоистичная, себялюбивая девчонка с огромным самомнением и амбициями. Однако очень талантливая. Что неудивительно – наследница по прямой самого Комнинуса Стразы, основателя мельинской Радуги, одного из лучших, мессир, ваших учеников и последователей. Так зачем её мучить? Чего мы добьёмся этим?
– Вы меня не услышали или не захотели услышать, Динтра. – Игнациус совсем сдвинул брови. – Последний раз спрашиваю, вы намерены исполнить моё приказание, или…
– Fylgdu mér, Valkyrjusystir! Dauði og dýrð!
Блеснул голубой клинок. Обличье лекаря Динтры исчезло утренним туманом, а вместо него к оторопевшему мессиру Архимагу ринулся, вскидывая меч, воин в чёрной броне, ставшей для него, наверное, второй кожей.
Тан Хаген Хединсейский, сын Древнего Бога Óдина и великой хексы Лаувейи, ученик Нового Бога Хедина – и все кошмары царства Хель, казалось, готовы сорваться с его клинка.
Уж на что Райна была и быстра, и сильна, и тоже умела атаковать, обгоняя движением ветер – но Хаген оказался куда скорее.
Как Игнациус сумел защититься – неведомо, но сумел, правда, не до конца. Ему не удалось ни захлопнуть дверь, ни даже громко крикнуть; тан Хаген сшиб чародея наземь, голубой клинок проехался по рёбрам.
Кровь так и брызнула, яркая, алая. Игнациус взвыл, откатился, оставляя багровый след.
Прежде, чем маг успел вскочить, Хаген уже оказался сверху. Райна ринулась следом, альвийский меч зазвенел, словно отзываясь, предупреждая валькирию о пришедших в движение охранных чарах.
Не самое умное – атаковать мага силы Игнациуса в его собственном логове.
Мысль эта мелькнула и исчезла, потому что тан Хаген ногой наступил Игнациусу на хребет, левой рукою сгрёб в кулак седые волосы, оттянул голову вверх, открывая горло. А в горло уже упёрлось остриё Голубого Меча, и на коже старого мага появилась, быстро набухая, блестящая карминовая капля.
– Где она?! – прорычал тан, заставляя Игнациуса выгнуться дугой, да так, что даже Райна услышала хруст в спине старого чародея.
Валькирия, ни мига не колеблясь, приставила и свой альвийский меч к шее Игнациуса.
– Сколь бы ни были вы быстры, мэтр, сталь всё равно скорее.
– Где она? – низким рыком повторил Хаген.
Игнациус конвульсивно дёрнулся. Сила пришла в движение, рванулась потоками со всех сторон, не тратя даже терции драгоценного времени на преобразование во что-то понятно-убийственное, вроде огня, молний или ледяных игл; нет, сила просто должна была вырвать у покусившихся на мессира Архимага самую способность жить.
Валькирия сражалась с чародеями не раз, не два, даже не сто и не тысячу. В неё летели огнешары, вокруг неё лопались молнии, леденел сам воздух, а под ногами расступалась земля. Райна через всё прошла, всё одолела и со всем справилась. Но и в страшном сне ей бы не привиделось нападать с оружием на милорда мэтра!..
Альвийский клинок зазвенел тонко, высоко, гневно. По нему побежали цепочки неведомых Райне рун – не руны её отца, Древнего бога Óдина, не какие-то ещё, ведомые ей, и уж, конечно, не тайнопись Альвланда – уж с нею-то Райна была знакома вполне хорошо. Сталь клинка сделалась тёмно-багровой, он раскалился, валькирия едва удержала эфес.
– Где она? – ещё более низко и грозно повторил Хаген. Чуть повёл Голубым Мечом, рассекая Игнациусу кожу на горле; разрез обильно закровил.
Райна тоже махнула мечом – с лезвия срывались тёмные бесформенные сгустки, словно комки глины. Что это, откуда взялось? Или это альвийская магия Оружейницы защищает её, валькирию?
Первый напор магии подослаб, а они с Хагеном по-прежнему жили. Игнациус трудно возился под стопой хединсейского тана, скрипел, хрипел, булькал, но не сдавался.
Хаген едва заметно шевельнул бровью и ещё раз провёл мечом. Кровь полилась куда обильнее.
– Если я отпилю тебе голову, то не поможет уже никакая магия, – бросил ученик Хедина.
– Хорошо, хорошо!.. – заклокотал мессир Архимаг. – Твоя взяла!.. Забирай девчонку!..
– Пусть явится сюда. Открой ей двери, где б ни держал!..
– Да открываю, открываю!.. Убери железку!..
– Как ты, милорд мэтр, быстр, однако, – усмехнулся Хаген. – Иль забыл, что целитель Динтра тебя немногим младше, с тобой бок о бок столько прошёл и все хитрости твои назубок знает? А ты знаешь, что я любую твою магию учую, и, как сын Древнего Бога…
Игнациус издал странный звук, какое-то бульканье утопающего.
– Да-да. Сын Древнего Бога, представь себе, какая неожиданность!.. Так что не думай, мессир, что дунешь, плюнешь и от меня мокрое место оставишь.
– Альв-в-вы… – просипел-прошипел Игнациус. – Их работа…
– Ты про меч моей сестры? Да, именно они. Тоже вот – этакий сюрприз!.. Видать, давно они готовились к какой-то магической заварухе, отработали способы, нашли пути… Ну, так где же она?
Райна с трудом удерживала раскалившийся меч. Руны срывались с клинка и падали на пол, разбиваясь, разбрызгиваясь кровяной метелью. Серые комки вспухали на лезвии и тоже падали, меч пожирал магию, словно изначально был сотворён именно для такого вот поединка.
А ведь прежде он не являл ничего похожего…
– Хорошо, хорошо… – наполовину прохрипел, наполовину пробулькал Игнациус. – Идёт твоя девчонка… забирай… не нужна она мне…
– Пусть идёт прямо сюда. Сними с неё все чары. Верни, что забрал.
– Кха, кхе, кхы-ы, не-ет, это уж ты сам… забирай девку и убирайся… предатели…
Хаген не дал втянуть себя в спор.
– Где Сильвия?
– Идёт… идёт… – просипел мессир Архимаг. – Да не пили ты мне глотку, зверь!..
– Ничего с тобой не станется. Если уж сумел обратно вернуться, то эта рана для тебя – просто царапина.
– Не этим мечом если процарапано… – выдавил Игнациус.
А меж тем Райна опытным слухом валькирии уловила поднимающийся на улице хор тревожных голосов:
– Что тут творится?..
– Мессир Архимаг? Вы в порядке?
– Милорд мэтр, отзовитесь!
– Господин Игнациус, мы в тревоге!..
Хаген вновь чуть шевельнул мечом, и кровь полилась ещё обильнее. Игнациус застонал.
– Жжётся!..
– Где она? Спрашиваю в последний раз. – Хаген оставался холоден и спокоен. – Или я-таки отделю твою голову от туловища. Это тебя не убьёт, боюсь, но…
– Так чего же ты медлишь?.. – Райне почудилось безумие во взгляде старого Архимага, но только почудилось.
– Не хочу убивать этих несчастных дураков на улице. Я их, в конце концов, лечил. Принимал роды. Иные из тех малышей теперь там, у тебя во дворе.
– Хлу…по… – выдавил Архимаг. – Глу… по… кого-то жалеть при таких делах…