– Устойчивость течения силы и, соответственно, исполнимость чар, равно как и законов этого течения, – откликнулась Возрождающая. – По-моему, это очевидно, мудрый Горджелин.
– Устойчивость бывает разная… – пробормотал Снежный Маг себе под нос и, казалось, оставил тему.
Над головами в мохнатых сгустившихся тучах лопнула первая молния, за ней вторая, третья, а потом они заполыхали во множестве. Грянул гром, раскаты его сливались в сплошной грохот; но зато впереди проклятая мгла начала редеть. Ещё немного – и серая завеса лопнула, вокруг раскинулись привычные бездны Межреальности, в самом сердце которой трудно ворочался исполинский конструкт Третьей Силы. Куда больше, чем мир, больше, чем множество миров совокупно; бесцветная стена, тянущаяся в бесконечность.
И по этой стене туда-обратно заходили волны, сперва медленные, но стремительно набиравшие быстроту.
– Прочь отсюда! – выкрикнул Горджелин.
Они бежали, и Междумирье вспухало вокруг них и лопалось огромными пузырями. Серая стена резко, рывками, отдалялась, многоцветье того, что соединяет миры Упорядоченного, раскидывалось за спинами беглецов – до тех пор, пока чудовищный конструкт Третьей Силы не сделался едва виден.
Королева Вейде просто рухнула вниз лицом и разрыдалась. Идти она не могла, Императору пришлось подхватить её на руки.
– Добрались, – выдохнула Лидаэль. И тоже обняла Аратарна, уже никого и ничего не стесняясь.
– А вот и обещанные врата, – заметил Горджелин.
Арка сияющего портала поднималась на три человеческих роста, сверкала и переливалась.
– Не поскупилась Третья Сила, – вздохнула Инаири. – Чем больше портал, тем он устойчивее, вроде бы так.
– Тогда чего время терять? – Аратарн пожал плечами. – Раньше начнём, раньше закончим. Да и вообще… предпочёл бы оказаться как можно дальше от этой машинки, когда она заработает на полную мощь.
– А почему бы нам просто… не уйти куда глаза глядят? – угрюмо вопросил Губитель.
– Не получится. – Инаири отшагнула в сторону, протянула руку – и наткнулась на незримую преграду. – Орёл и Дракон не любят ничего оставлять на волю случая.
– Верно ворон вещал, что никакого выбора нет, – буркнул Аратарн. – Они, конечно, с самого начала всё знали. И выпустили нас, когда сочли, что мы готовы.
– Если готовы, то пойдем. – Император с лёгкостью держал на руках полубесчувственную эльфийку. – Полагаю, что появимся мы там не раньше и не позже, чем нужно – если Третьей Силе подвластно даже время.
Ему никто не ответил.
…Они ещё постояли, молча глядя на опалесцирующую гладь врат. Там, за ними – если верить Орлу и Дракону, – лежит Хьёрвард, город Хедебю и невесть что творящий в нём Спаситель.
Император Мельина решился первым. Тряхнул головой и, по-прежнему держа на руках Вейде, шагнул в портал.
За ним, один за другим, – все остальные,
Последним шёл Горджелин и, уже проходя зачарованные врата, он обернулся.
Серая мгла вскипела и, словно и впрямь кипящая вода, стремительно испарялась. За туманным занавесом скрывалось нечто вроде исполинской армиллярной сферы, скрещённой с астролябией. Двигались колоссальные дуги, вращались зубчатые колёса, поднимались и опускались какие-то детали; но не только – среди всей этой механики плыли крошечные пятнышки миров – со звездными куполами, светилами, голубизной небес, синевой океанов, зеленью лесов и белыми шапками гор.
Иные из этих миров вдруг охватывала тьма, и Горджелину даже показалось, что он узнает очертания Чёрного, его пылающий яростью взгляд сквозь облака мрака; но завеса уже смыкалась за спиной Снежного Мага, и больше он ничего не мог увидать.
– Это что, и есть ваш Хьёрвард?
Император Мельина осторожно опустил постанывающую Вейде на траву.
– Досточтимый Эльстан, ты был целителем. Боюсь, что без твоей помощи не обойтись.
Если кто ожидал, что они окажутся прямо на поле боя, то он ошибся. Угасший портал вывел весь отряд на какой-то абсолютно мирно выглядящий лужок – с одной стороны речка, даже, пожалуй, ручей, деревенский выгон, огороженный плетнём, не для защиты, а чтобы только скотина не разбрелась. Чуть дальше неширокая дорога, тележные колеи, вечные лужи, ещё немного – и деревенька, небольшая, но явно зажиточная: крыши тесовые, дома в два этажа, огороды, риги, бани.
Всё тихо и мирно. Дымки над трубами; едва доносится собачий перебрёх. А вот и гуси, устроившиеся вокруг мельничного пруда – да, там ещё и мельница имеется.
А ещё дальше поднимаются леса.
Губитель встал на колени возле эльфийской королевы, Инаири склонилась тоже, хотя совсем недавно отрицала у себя какие бы то ни было способности к целительству. Аратарн с Лидаэлью – вот что значит привычка! – уже стояли спина к спине, каждый держа под наблюдением свою половину горизонта.
Горджелин тяжело опирался на посох. Отчего-то Снежного Мага мучила дурнота, словно от похмелья, хотя по-настоящему пьяным он не бывал никогда за все века своего существования.
И именно он, Снежный Маг, поднял тревогу, хотя ни его дочь, ни сын Губителя ничего не замечали.
– Неупокоенные. – Горджелин указал на зелёный и как будто совершенно умиротворённый деревенский погост подле маленькой церквушки Спасителя. – Поднимаются.
Он не кричал, не повышал голоса. Но посох его был уже взят наперевес.
– Точно! – Аратарн резко развернулся, секира готова к бою. – Ну, наконец-то! Хоть кому-то башку снести!..
– Не стоит. – Губитель что-то по-прежнему делал с Вейде; эльфийка стонала и вскрикивала, Инаири вполголоса уговаривала её «потерпеть». – Сейчас я им…
– Нет! Что ты?! – вдруг испугалась Возрождающая. – Если ты сейчас начнёшь, то где остановишься? Да и остановишься ли вообще?
– Верно, – приугас Эльстан. – Пока… и впрямь лучше не начинать. Но ты, сын, и ты, Лидаэль, – вы должны справиться.
– Конечно, – скрипуче согласился Горджелин, хотя его никто и не спрашивал. – И меня попрошу со счетов не списывать!..
– Тебя, досточтимый маг, при всём желании не спишешь. – Возрождающая улыбалась, словно показывая, что слова её – не более, чем шутка.
– Тогда пошли, дочка. И ты, – оголовье посоха указало на Аратарна.
Лидаэль закатила глаза.
– Отец, тут на всех хватит.
Император остался подле остальных. Гном Арбаз, по-прежнему с пустым взглядом, застыл каменным истуканом, бесполезный огнеброс покрыт грязью.
На погосте меж тем зашевелилась земля. Скромные деревянные надгробия шатались и падали, иные сразу обращались в щепки – мертвяки очень торопились.
И деловито, не теряя времени, направлялись прямо к деревушке.
Лидаэль лихо присвистнула, впору самому отчаянному уличному сорванцу, вскинула желз, указала вперёд – земля вспухла на пути мёртвых, поднялась настоящей волной, заставляя и зомби, и скелеты судорожно карабкаться вверх. Получалось это у них плохо; прямой путь к деревеньке, к живым, к лакомой тёплой крови оказался отрезан.
Мертвяки дружно обернулись. Погост был небольшим, но, как видно, старым – из могил поднимались не только недавно похороненные, но и совсем древние костяки.
– Если верно всё, что я слышал об этом Спасителе, – сквозь зубы процедил Горджелин, – то это Его работа. И должно случаться при так называемом «втором пришествии», когда должен наступить «конец мира» …
– Его или не его, неважно. – Неупокоенные развернулись цепью и бодрой рысью засеменили прямо к дерзнувшим бросить им вызов. Аратарн повёл плечами, секира взрезала воздух. – Этих надо перебить, и вся недолга.
– А как же Хедебю?
– Если мы оказались здесь, значит, так надо. Значит, того желала Третья Сила. Иначе отправили бы нас в иное место.
– Не поспоришь. – Лидаэль небрежно повела жезлом. Неупокоенных охватило пламя, древние кости вспыхнули, распадаясь пеплом. Зомби оказались покрепче, они прошли сквозь огонь лишь слегка подгоревшими. С этими ринулся разбираться Аратарн, его секира слишком долго оставалась без работы и сейчас разгулялась вовсю: срубленные головы, отсечённые руки и ноги так и летели в разные стороны.
Император улыбнулся, глядя на яростного бойца. Эх, ему б такого, когда сражались со Всебесцветным Нергом…
Неупокоенные ложились перед Лидаэлью и Аратарном, словно трава под косой. Казалось, два таких, как они, боевых мага ничего не оставят от мертвяков в считанные мгновения; и точно – скелеты сгорали, более свежие трупы обращались под секирой Аратарна в малоаппетитное месиво, Горджелину не пришлось шевелить даже и пальцем.
Снежный Маг нахмурился, когда раз сгоревший пепел вдруг зашевелился, поднимаясь и складываясь в только что спалённый скелет – только не белый и даже не серый.
Зомби не срастались обратно, хуже – изрубленные их части соединялись в какую-то фантасмагорическую амальгамацию. Из двух десятков искромсанных трупов составилось нечто вроде громадной сороконожки, ткани мёртвых стремительно изменялись, переплавляясь в нечто совершенно новое; обломки костей обернулись клыками и когтями, пасть изрыгнула гнусно выглядящий зеленоватый пар.
– Интересно, интересно… – пробормотал Горджелин, но, судя по сведённым к переносице бровям, было ему далеко не только лишь «интересно».
Два новосоздавшихся монстра деловито побежали было к Лидаэли и Снежному Магу, оставляя без внимания Аратарна; но тому и так хватало заботы с поднявшимися из праха чёрными костяками.
– Силён Спаситель… – пробормотал Горджелин. Посох его качнулся, сила содрогнулась, изменила течение своё; оба монстра, составленные из мёртвых тел, остановились, словно с разгону налетев на стену; они вдруг вспучились, на спине и боках вздувались желтоватые, точно гноем наполненные пузыри, вздувались и лопались; а сами чудища начали разваливаться, распадаться в тщетных усилиях обойти незримую преграду.
Лидаэль меж тем деловито и сосредоточенно била чёрные костяки – тщательно нацеленными ударами силы, вдребезги разносившими матово блестящие черепа.
– Разошёлся он. – Горджелин стремительно направлял потоки магии, но на сей раз он уже не пытался сжигать, дробить или пронзать скопившихся мертвяков.