– Тогда, – сказал Император, – я уверен, у тебя есть чему поучиться на мечах. Не откажи в моей просьбе, Учитель.
Ракот улыбнулся.
– Хорошо. Мы увидимся. Скоро, обещаю!..
Император возвращался домой, и королева Вейде разыскала его.
– Нам по пути, владыка людей.
– Миры слились, светлая королева. Твои леса и моя империя теперь соседи.
Вейде кивнула.
– Когда-то я вывела всех эльфов, кого могла, из Эвиала…
– А теперь пришла пора возвращаться.
Эльфийка вздохнула.
– Немного осталось тех, кто сможет вернуться…
– Как знать, прекрасная королева.
Губы Вейде дрогнули.
– Ты не знаешь меня, владыка людей. Я не прекрасна и не светла.
– Тогда, – заметил Император, – у нас с тобой очень много общего. Я тоже не прекрасен и не светел. Да что там говорить, я даже не знаю толком, жив ли я или нет!..
– Жив, жив, – чуть усмехнулась эльфийка. – Можешь мне поверить. Орёл и Дракон держат слово.
– Они ничего не обещали.
– Но тем не менее выполнили. Что ж, владыка людей, если тебя ничто здесь не держит, быть может, мы наконец отправимся?..
Они расстались с Вейде, едва спустившись в Мельин. Или Эвиал. Или Эвильин. Хотя, может, и Мельиал. Как назвать этот слившийся мир, они так и не решили, как будто это вообще было в их власти.
И теперь Император шагал по пыльной дороге, знакомыми местами – совсем близко к столице, вдоль высокого речного берега. Он не скрывался.
Люди выбегали из домов, охали и ахали; многие падали ниц, ещё больше – начинали плакать.
И шли следом.
Впереди поднимались башни Мельина.
…Чародейка Сежес ворвалась в её покои, когда Сеамни принимала ванну. Битва закончилась, они одолели; демоны частично повержены, частично изгнаны, странный магический шквал, налетевший на мир откуда-то извне и не на шутку перепугавший Сежес, схлынул; можно было обнять сына, чмокнуть в щёку Кер-Тинора и позволить себе расслабиться в горячей воде с ароматическими солями.
– Госпожа!.. Сеамни!..
Глаза у Сежес были как блюдца от тожественного императорского сервиза.
Дану даже не успела рассердиться.
– Император!.. – выпалила волшебница. – Он… он… он у ворот!..
Мир померк перед глазами Тайде. Нет, они виделись с Гвином – благодаря милости великого Ракота – но не у ворот, нет, его там быть никак не могло!..
– Он вернулся, – не жалея платья, Сежес запустила обе руки в ванну, бесцеремонно выдергивая Сеамни из парящей воды. – Клянусь всеми чарами на свете!.. Он у ворот, это он, говорю тебе!..
Сейчас они обе забыли обо всех этикетах.
Тайде вдруг поняла, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой.
А из глаз полились вдруг слёзы.
– Впрочем, – вдруг сказала Сежес, – можешь и не одеваться. Я думаю, ему понравится.
И усмехнулась понимающе, негодница.
…Все кланялись ему, все до единого. Толпа валом валила за ним мельинскими улицами, богатые и бедные, мужчины и женщины, дети и старики, все вперемешку.
– Слава!.. Слава! Да здравствует Император! – неслось ему вслед, плыло над головой, обгоняло, врываясь в молчаливые кварталы предвестником победы – и улицы вмиг оживали.
…Чародейка Сежес низко склонилась перед ним. Кажется, она тоже плакала.
– Я верила… – всхлипывала она. – Я знала, честное слово, знала!..
Император её обнял.
– Она ждёт тебя, повелитель.
Двери распахнулись и захлопнулись.
Сеамни Оэктаканн так и не стала надевать платье.
Её могли заметить, но ей было наплевать. Ничто не имело сейчас значения, только этот человек в тяжёлой броне с вычеканенным на груди имперским василиском.
Она всё узнает, всё-всё. Где он был, что случилось, через что ему пришлось пройти. Но сейчас это не имело никакого значения.
Сейчас она будет его целовать.
Эпилог 2. Горджелин и Эльтара
Они все растерянно толклись на развалинах. Мир изменился, изменился бесповоротно – пусть даже об этом ещё никто не догадался. Но Горджелин Равнодушный, Снежный Маг, ощущал это безошибочно: магия изменила своё течение. Нет больше Источников, он не чувствовал их, возможно, что нет даже Тьмы и Света в привычном доселе виде. Сила текла свободно, но… совершенно не так, как раньше.
– Отец?
Лидаэль вопросительно глядела на него.
– Всё хорошо, дочь, мы победили. – А что ещё он мог сказать? – Думаю, нам пора возвращаться.
– А мой отец? – вмешался Аратарн.
Снежный Маг отвернулся.
– Я не чувствую ни его, ни Возрождающей.
– Что-то произошло, – мрачно и зло бросил сын Губителя.
– Произошло, – кивнул Горджелин. – Мы словно… заснули на время. Словно мелькнул страшный сон… А когда открыли глаза – всё оказалось уже иным. Хотя на первый взгляд и нет.
Аратарн отошёл, запрокинул голову, закрыл глаза.
– Их нет… – вырвалось у него сдавленное. – Их… забрали…
Лидаэль молча встала рядом, обняла, не стесняясь отца.
– Они не погибли, – негромко заметил Равнодушный (впрочем, сейчас он как раз равнодушным и не был). – Они стали частью нового.
– Как именно? Чего нового?!
– Не знаю, дорогой, – совсем по-родственному вздохнул Снежный Маг. – Но, надеюсь, узнаем. Это будет стоить нам многих лет труда, но мы узнаем. Ты ещё не ощутил, как по-другому струится магия? Как ведёт себя сила?
Лидаэль молчала, прикусывая губу, морщилась – старалась как следует прочувствовать изменения.
– Да, отец…
– Богов больше нет, – вполголоса сказал Горджелин. – Они пали, но падением своим изменили всё и вся. Кто-то скажет – «началась эра людей», а я скажу – пришло время магов. Совсем-совсем новых магов. Истинных магов, но… других.
– А Древние Боги, отец? – Лидаэль кивнула в сторону ошарашенно озиравшихся Тхенчаны, Отты Локки и Умис с Беорстом. Кентавр Æацелл единственный из них радовался, остальные глядели мрачно.
– Их сила тоже уйдёт, хоть и не скоро. Пламя Неуничтожимое сменило форму.
– И что? – силилась понять Лидаэль.
Горджелин досадливо потряс головой.
– Не знаю, приставучая дщерь моя! Во всём надо разобраться. Здесь, на руинах, нам, во всяком случае, делать нечего. Пострадавшим есть кому помочь; к тому же я уверен, что иные части Большого Хьёрварда сейчас больше нуждаются в помощи.
– А мама…
– Всё увидим.
Их уход остался незамеченным. Горджелин осторожно принялся творить заклятие портала – кто знает, как поведут себя старые формы чар при новом потоке магии! – однако всё сработало даже лучше, чем он ожидал. Правда, после этого навалилась странная слабость, голова начала кружиться, он едва удерживался на ногах. Лидаэль с Аратарном бросились к нему, он кое-как поднял руку:
– Нет-нет… это… похоже… чары лучше, а вот после них…
– После них плохо?
Горджелин кое-как кивнул.
– Чем сильнее заклятия, тем хуже? – деловито осведомилась дочь.
– Исследователь… – простонал Горджелин. Мутило его, словно наутро после жуткой попойки.
– Ты сам говорил – исследовать всё новое при первой возможности!
– Аратарн, ох, не повезло ж тебе… с моей дочуркой…
Парень немедля покраснел, словно девица.
Портал поглотил их и дисциплинированно угас.
Эльфран встретил их всё теми же горами и той же синевой раскинувшегося за их чертой моря – словно и не было пролетевших над ним столетий; разве что там и тут зелёную шкуру лесов уродовали пятна гари и целые просеки поваленных деревьев. Они оказались на закатных склонах пограничного хребта, преодолев все устроенные обитателями этой страны магические барьеры. Но всё равно, портал раскрылся куда раньше, чем следовало – Снежный Маг нацеливался прямо на Тардейл, столицу Вечного Короля.
– А поближе? – Лидаэль капризно надула губки, пряча этим волнение.
– Поближе не вышло, – буркнул Горджелин, массируя себе виски. – Видать, чары нуждаются в калибровке… перекомпоновании…
– Идёмте, – просто сказал Аратарн. – Твою маму надо найти как можно скорее, Ли.
Теперь настала её очередь краснеть, хотя ничего такого в словах сына Губителя не было и в помине.
Здесь, в Эльфране, видать, тоже что-то изменилось – во всяком случае, стража на грифонах заметила троицу путников далеко не сразу. Одинокий наездник промчался над их головами и резко развернул своего крылатого коня на запад.
– Полетел докладывать…
– Неважно. – Горджелин пришёл в себя. – Однако всё чародейство и впрямь менять придётся, коль так!..
Лидаэль молчала, глаза её пожирали открывшуюся картину. Она впервые была на родине…
Прекрасный Эльфран, с его серебристыми башнями и изумрудными крышами небольших замков, раскиданных по берегам быстрых речек, сбегавших с рубежных гор – сейчас по нему словно прокатилась война. Тут и там среди лугов и рощ – чёрные проплешины, поваленные стволы, дым, поднимающийся над рассёкшими земную твердь трещинами. Повалены целые рощи, словно чудовищной косой скошены под корень; серебристые башни частично обрушились, крыши цвета молодой травы сорваны.
Схватка Губителя и Возрождающей была здесь особенно яростной.
Кое-где у самого горизонта поднимались медленные столбы чёрного дыма.
– Что дальше? – в упор спросил Аратарн.
– Попробуем ещё один портал…
Второй раз всё прошло несколько лучше, хотя Горджелина всё равно пришлось поддерживать под руки. Зато оказались они теперь именно там, где и должны были – на самом берегу моря.
Шпили Тардейла поднимались совсем рядом – правда, большинство рухнуло или накренилось; и здесь погулял вызванный Губителем шторм.
Ворота были широко распахнуты, там сновали обитатели столицы Эльфрана, точно муравьи в разворошенном муравейнике – и среди них оказалось много, очень много женщин. Женщин, глядящих вокруг совершенно безумными глазами, обнимающихся, смеющихся (порой даже истерично), словно и не замечая царившего вокруг разрушения.
Горджелин вдруг замедлил шаг. В проёме ворот появилась новая фигура, перед ней поспешно склонялись все встречные эльфы с эльфийками. И фигура эта не шла, но бежала прямо к ним.