Мне показалось или в его голосе послышалось легкое разочарование?
— Иди сюда — даркан уже стоял рядом с кроватью и протягивал мне руку — я помогу.
Я покосилась на его широкую ладонь, а после медленно протянула свою ладошку. Мужчина подхватил меня так быстро, что я охнуть не успела, поднял меня на ноги и, прижав к себе, крепко обхватил руками. В его потемневших глазах я снова увидела, как закручиваются спирали фиолетовых вселенных. Но спустя секунду он уже оторвал от меня свой взгляд, а после аккуратно придерживая меня, провел в ванную комнату. Когда мы подошли к умывальнику, он отпустил меня и прислонился к стене.
— Ты так и будешь тут стоять? — тихо проговорила я.
— Я тебе мешаю?
— Да.
Даркан смерил меня нечитаемым взглядом, хмыкнул и развернулся на выход. В дверях он задержался на миг и, повернув голову, бросил через плечо:
— Ты моя жена, и я уже все успел рассмотреть, как следует.
А после просто скрылся за дверью.
Мои щеки вспыхнули от вдруг накатившего гнева, придавшего мне сейчас сил и смелости. Я швырнула в закрытую дверь полотенце, что висело рядом с моей рукой.
— Да чтоб ты сдох! — прошипела я. Это же каков наглец! Пока я была без сознания, он воспользовался мной?!
Но немного успокоившись, я прислушалась к себе — ничего нигде не ссаднило, никаких неприятных ощущений не было — только слабость и легкое головокружение. Это совсем не похоже на то, что ощущаешь после первого раза.
Скорее всего он просто переодел меня, и тогда и успел насмотреться — ведь я была не в свадебном платье, а теплом халате, под которым, кстати, ничего больше не было. И проснулась я в нем самом. Я тяжело вздохнула и поплескала в лицо прохладной водой. Сделав все необходимое, я, держась за стеночки, выползла из ванной комнаты обратно в спальню. Мой муж — надо бы привыкнуть уже к этой мысли — уже был одет и сидел за столиком, на котором красовался завтрак.
— Садись — кивнула он мне на соседний стул.
Я кое-как добралась и совсем не аристократично плюхнулась на него. Голодным взглядом я обшаривала стол, на котором красовались блинчики с начинкой, тосты с маслом, сыр и много чего еще, чуть ли не капая голодной слюной на все это, но мне под нос сунули вдруг тарелку с жиденькой кашей.
— Ты не ела три дня. Не советую сейчас начинать с чего-то другого — голос даркана звучал властно, не терпя возражений.
Я скрипнула зубами, сверкнув на него злыми глазами, но согласилась с ним. Сейчас он был прав — нападать на еду после долгого голодания и вправду будет большой ошибкой.
Краем глаза я заметила, как дернулся уголок его губ в слабом подобии улыбки.
А в голове вдруг встала картинка моего сна, где на его лице была мягкая и такая приятная улыбка, делавшая его невыносимо красивым.
Я даже чуть не подавилась от такого воспоминания. Даркан смерил меня внимательным взглядом, но ничего, слава богам, не сказал.
— Доедай и одевайся. Через час мы выезжаем — он бросил на стол салфетку, поднялся из-за стола и вышел из комнаты.
Мне показалось, что с его уходом мне даже дышать легче стало, словно он давил на меня бетонной плитой. Я быстро расправилась с остатками каши и пошарила глазами по комнате, в поисках одежды.
Искомая обнаружилась на уже заправленной кровати — костюм для верховой езды с кожаными брюками, короткой юбкой и утепленным жакетом до середины бедра. К нему была выбрана плотная блуза и мягкие сапожки.
Я потрогала все руками, оценивая мягкость тканей. Хм, а муженек-то знатно потратился! Такие вещички даже не всем аристократам по карману. Когда я осознала это, то внутри меня словно лопнул тот пузырь страха, что копился все это время. Убивать меня точно не планируют, да и вообще издеваться хоть как-то — на рабов и расходный материал так не тратятся, даже если это и законная жена.
Мне вдруг стало как-то спокойно на душе. Да и настоятельница говорила, что он принес клятву не причинять мне вреда. Но мне еще долго будет трудно не шарахаться от него или каждого его движения — такую привычку сразу не забудешь.
Спустя сорок минут я уже медленно спускалась по лестнице в основной зал. Мой муж стоял, небрежно облокотившись о барную стойку и о чем-то говорил со своим подчиненным. Я остановилась на последней ступеньке, когда он поднял на меня свои серые стальные глаза. Странно, они у него так сильно меняют цвет. Интересно, с чем это связано?
Махнув рукой своему слуге, он плавно, с кошачьей грацией настоящего хищника подошел ко мне и предложил свою руку.
Первым порывом было отскочить от него как можно дальше, но я пересилила этот момент внутри себя и согласно позволила подхватить меня под локоток. Даркан мягко повел меня на выход, а затем помог взобраться в карету, усадил меня на сиденье и, окинув меня еще раз внимательным взглядом, подал мне мягкий плед.
Те немногие гости, что сейчас завтракали в зале, провожали нас недоуменными и даже ошарашенными взглядами.
— Если почувствуешь себя плохо — дерни за этот шнур — он кивком указал на тонкий шнурок в углу.
— Хорошо — подала я подрагивающий голос, не глядя сейчас на него.
Мне показалось, что прежде, чем покинуть карету, даркан тяжело вздохнул.
Спустя пару минут мы отправились в путь. За все то время, что мы двигались до первого привала, я пыталась уложить все события в голове. И никак не могла понять, что движет этим человеком, то есть не человеком? За все время с нашей свадьбы я не увидела от него ничего плохого, наоборот, он проявляет обо мне заботу. Это было так странно и не вязалось с моим первым воспоминанием о нем, где его злое лицо с ледяным убийственным взглядом было направлено на меня. Внутри я все еще ожидала от него чего-то плохого, не доверяя этому мужчине ни на миллиметр. Да и Сеир мне много чего про таких, как он, рассказал. И люди все, как один, заявляли, что хуже даркана зверя в этом мире нет — даже демоны и злые духи рядом не стояли с этими жестокими существами. Но на деле я не видела от него никакой жестокости. От каши в голове, что сейчас закипала, последняя разболелась не на шутку.
И, словно почувствовав это, карета вдруг остановилась, и внутрь протиснулся даркан. Он смерил меня хмурым взглядом и тут же протянул руку к моей многострадальной голове. Это было странно, но от его ладони шла успокоительная прохлада, которая убирала боль, принося облегчение и сонливость.
— Ты еще слишком слаба — тебе нужно больше отдыхать.
Он приподнял меня одной рукой, а второй нажал на механизм, который раскладывал сиденье в полноценное спальное место.
— Ложись! — приказал он.
— Я не хочу спать… — начала я, но он меня и слушать не стал — насильно уложил, закутав при этом в плед, и коснулся кончиком указательного пальца около виска.
Глаза мои тут же закрылись, и я провалилась в уютную темноту.
Глава 18
В таком режиме — еда, сон, остановка в гостинице, сон, и снова путь, большую часть которого я опять спала. И кто бы меня спрашивал, хочу ли я этого. Даркан всегда хмурился, глядя на меня, и усыплял меня, не слушая моих возражений. Поэтому большую часть мира я так и не увидела.
Мне было и обидно, но, с другой стороны, я не заметила тягот долгого пути. За все время мы перекинулись с молодым мужем едва ли парой фраз, он лишь сверлил меня своими странными глазами, постоянно меняющими цвет, словно в нем жили два разных существа, которые внезапно менялись местами. От серо-стального взгляда мне хотелось съежиться и забиться в уголок, чтобы ненароком меня не заморозило от их холода, но когда внутри зрачка разгорались фиолетовые искры, а радужка стремительно темнела — мне хотелось утонуть в этой красоте.
На тринадцатый день путешествия меня, как ни странно, никто усыплять снова не стал. К чему бы это? Да и даркана я не видела сегодня — он не заглядывал в карету и в зоне моей видимости не появлялся. Лишь его воины, одетые во все черное, почетным караулом следовали впереди, сзади и по бокам кареты. Они всегда молчали, поэтому даже спрашивать их о чем-то я не стала — бесполезное это занятие — они лишь в вежливом жесте склоняли голову, давая мне понять, что услышали меня, но никогда не отвечали.
Солнце во всю светило над землей, становилось даже жарко, поэтому я приоткрыла окно кареты и чуть высунулась наружу, оглядывая унылый пейзаж с мертвой природой. Чем дальше к полудню, тем больше стало попадаться деревень и рабочих людей. Они подобострастно кланялись, разбегаясь от нашего отряда на обочину, а мне было сильно не по себе от такой их реакции.
— Долго ли еще нам ехать до привала? — спросила я первого попавшегося воина, в принципе, не ожидая от него ответа.
— Привала не будет, госпожа — прозвучал низкий голос — через три часа мы въедем на земли поместья господина.
Я от удивления аж рот приоткрыла.
— Так вы умеете разговаривать?!
— Конечно. Но нам запретили это делать.
— Кто? Мой муж?
— Да, госпожа.
— А теперь почему вдруг разрешил?
— Мы на своей земле, и тут вам ничего не грозит, ни от людей, ни от других дарканов.
— Понятно, что ничего не понятно — пробурчала я, и спряталась в карете.
Сидеть просто так мне стало невообразимо скучно, за окном тоже картина была не радостная — особо и смотреть-то не на что, поэтому я даже испытала некое чувство благодарности к мужу, что позволил мне просто проспать всю дорогу. А с другой стороны, я на сто лет вперед выспалась и теперь маялась и сходила с ума внутри этой коробки на колесах.
Мне показалось, что ехали мы не один час и не три, а весь долгий день, прежде чем отряд снизил скорость, чтобы преодолеть подъемный мост, за которым я увидела высоченную стену, вокруг которой был настоящий овраг с мутной темной водой. Копыта лошадей зацокали по каменному покрытию, а я снова высунулась в окно.
Моим глазам предстал огромный и величественный замок в несколько этажей и раскинувшимися полукругом, словно крылья птицы, анфиладами по бокам. Внутри этого полукруга когда-то располагался настоящий сад, но сейчас о нем уже ничего не напоминало — лишь ветер заворачивал клубы пыли на сухой земле, некогда бывшей газоном. Кое-где стояли прекрасные статуи и фонтаны, в которых не было ни грамма воды.