Он не сразу поверил тому, что услышал. Несколько минут Костя стоял, как памятник Ленину. А потом опустился на колени перед любимой женщиной…
Потом было многое. Слова, признания поцелуи…
Было – все. И двое счастливых людей, встречающих рассвет – вместе.
Им больше не надо было скрываться. Прятаться. Таиться друг от друга. И они были счастливы. Только не решались признаться детям. Да и вообще – никому.
И – зачем?
Как объяснить глупым и завистливым, что они разрешили себе любить? Теперь – разрешили. Но до смерти Женьки и Татьяны у них ничего не было. Да и быть не могло. А сейчас они были птицами, вырвавшимися из клетки. И радующимися свободе.
Радость нарушилась через пару лет. Славкой. Что-то внук заподозрил. И устроил скандал. Одно утешение, Юля в тот момент была уже достаточно взрослой. И все поняла. Смогла понять. И это было хорошо. Одного ребенка они потеряли. С точки зрения Кости – внука по имени Станислав у него больше не было. Померши. И все тут. Второго сохранить удалось.
А вот во что вляпалась его внучка на этот раз?
Костя коротко и невесело рассмеялся. При коммунизме хоть вампиры не водились! Зато сейчас…
Он отлично помнил, как они с Алей улетели зимой отдохнуть. А вернувшись – нашли Юлю в больнице с воспалением легких и весьма неутешительным прогнозом. Тогда ему впервые стало страшно. Не за себя. За Алю. Как-то она сможет пережить гибель дочери?
Но Юля выкарабкалась. А он – был удивлен впервые за много лет.
В ту ночь он остался вместе с Алей дежурить у постели внучки. И когда любимая вдруг в одну секунду уснула у него на руках, искренне удивился. Это было совершенно непохоже на нее. И еще больше он удивился, когда в палату спокойно вошли трое мужчин.
Без халатов, без бахил, и откровенно ничего не боясь. Они шли странной, плывущей походкой, чем-то непохожей на обычную, человеческую. И Костя понял – они специально чуть шумели при ходьбе. Специально ломали свои движения, искажали их, сутулились, шаркали ногами, старались не показать свою странную, нечеловеческую силу. И старались походить на людей. Иначе он ничего не услышал бы.
Первым заговорил черноволосый тип во всем черном.
– Константин Савельевич? Доброй ночи. Прошу простить наше вторжение, но нам есть о чем поговорить.
– Например?
– О том, как ваша внучка оказалась на больничной койке. Прошу вас не шуметь зря. И не будить вашу жену. Нас никто не услышит. Все спят.
– Неужели?
В это слово Костя вложил всю доступную ему иронию. Брюнет улыбнулся.
– Мы можем усыплять.
– Мы? Николай Второй?
– Нет. Мы – вампиры.
И брюнет улыбнулся, показывая острые, вовсе уж нечеловеческие клыки.
В ту ночь Костя убедился в существовании вампиров. И вовсе не обрадовался этому. Но – принял как данность. Выбора все равно не было. Алю они решили в это не посвящать. И не сталкивать ее с вампирами ни в каком виде. Мечислав помог Косте оплатить и обставить квартиру для внучки. И Костя перевез туда девушку.
Это не было уступкой. Если бы он видел, что Юле лучше оставаться дома, рядом с родными и близкими, он бы так и поступил. И пусть вампиры хоть на окнах виснут! Чеснока у нас много выращивается! Святая вода тоже не в дефиците. Отбились бы! Но Юля физически не могла жить рядом с людьми. Ей просто становилось плохо. Временами. Припадками, которые оставляли ее полностью разбитой. Ночными кошмарами, после которых больные в соседних палатах жаловались на дикие Юлины вопли. Шок? Истерика? Нервный срыв?
Косте были неважны слова. Важнее было другое – если девочку оставить в покое и дать ей прийти в себя – она восстановится. А он пока поработает вместе с вампирами. Мечислав ему, как ни странно, понравился. Редкая сволочь. В красивой, очаровательной упаковке скрывался стальной стержень. С ним можно было иметь дело.
Особенно если сразу показать зубы, а потом по три раза проверять все предложенное вампиром.
Как только Мечислав это понял, он стал относиться к Косте более уважительно. Два битых жизнью человека (пусть один из них уже давно и не человек) нашли общий язык.
И Костя ни разу не пожалел о своем решении.
Потом было многое. Возвращение его внука. Бывшего внука. Куча дел. Много проблем.
Но настоящую тревогу он почувствовал только сейчас.
Черные кляксы. Что это такое? Почему Юля их видит, а он – чувствует? Шестым ли, седьмым чувством, но… Ему было противно даже глядеть на оборотня и ту журналистку. Он безоговорочно поверил Юле тогда. И не прогадал. А потом, от греха подальше, уехал с Алей на дачу. Но сейчас его терзало беспокойство.
– Костенька, ты ужинать будешь? – позвала его Аля.
– Буду, – отозвался он.
Вечером они накрывали на веранде. И любили сидеть, смотреть на закат, разговаривать…
– Когда-то Юлька нам еще внуков подарит, – вздохнула Аля, расставляя чашки для чая.
– Надеюсь, скоро, – улыбнулся Костя. – Только пусть себе мужа найдет.
– И не абы какого! Костя, у тебя никого нет на примете? Может, ее стоит с кем-нибудь познакомить?
Костя только фыркнул. Вообще-то на примете у него был Мечислав. Да, сволочь. Да, гад тот еще. Но вот внучку Константин Леоверенский доверил бы ему, не раздумывая. Именно поэтому. Ей пришлось бы тяжело с Мечиславом какое-то время. Это – так. Но потом, потом они нашли бы друг друга. И рыдали бы от них все окружающие.
– Я подумаю, – ушел он от ответа.
Что заставило его насторожиться? Мотоциклетный треск? Что бы в нем было странного – летом, в дачном поселке? Но в следующий миг Костя уже лежал на полу веранды, закрывая собой Алю, прижимая ее к полу. В стороне вытекала заварка из чайника. А по доскам веранды застучали пули. Недолго. И совсем негромко. Даже на соседней улице не подумают, что это – выстрелы. Глушители, черти б их съели! Автоматная очередь полоснула – и стихла. Но высовываться Костя не торопился.
– Лежи, – шепнул он Але на ухо. А сам протянул руку и сдернул со стола скатерть, досадуя, что оставил оружие в тайничке дома. Больше он такой ошибки не совершит!
Где этот нож, черт его дери?! Да, ножом против огнестрела не многое сделаешь в такой ситуации, но все не даром жизнь продать!
Мотоцикл взревел – и начал удаляться.
Нож нашелся быстро. И он рискнул подползти к ближайшей щели между досками. Никого не было. Аля начала приподниматься, но он резко махнул рукой, приказывая лечь и не двигаться. Надо бы отправить ее в дом, но дверь располагалась слишком неудобно и простреливалась минимум с двух позиций.
А потом скрипнула калитка.
Добивать? Посмотрим…
Но вместо этого раздались испуганные голоса.
– Константин Савельевич, с вами все в порядке?! Это Антон! И Дмитрий! Мы от Валентина, помните нас?
Он помнил эти голоса. И рискнул приподняться. Немного. Но ему хватило. Этих людей он тоже помнил. То есть не-людей. Оборотней.
– Проходите. Где – те?
– Уехали. За ними погнались наши. Как вы?
– В порядке. Мы оба в порядке, – проворчал Костя, поднимаясь – и поднимая с пола Алю, которая дрожала, как испуганная лошадка. – Пройдите в дом и разъясните, что происходит! И вызовите сюда врача, наконец!
– Не надо врача, – отмахнулся Антон. – Мы попросим приехать одного из специалистов Мечислава. Они работают лучше любого успокоительного.
– И когда ждать «специалиста»?
Костя отлично понял, кого подразумевают под этим словом.
– Через полчаса. Как свечереет.
– Вот через полчаса я с вами и поговорю, – отрезал он. – И с ним – тоже. Алечка, все кончилось. Пойдем, я уложу тебя в кровать. Мы живы, все в порядке…
Аля вцепилась в него, как в спасательный круг.
– Костя, что случилось?! Что происходит?! Почему в нас стреляли?!
Костя кое-как довел ее до спальни, помог раздеться и уложил на кровать. Накапал настойку пустырника… И все это время отделывался пустыми словами. Стреляли. По делам бизнеса. Бывает. Больше это не повторится.
Это заняло кое-какое время. И он ужасно обрадовался, услышав за окном шум машины. А увидев «специалиста», обрадовался еще больше. Этого вампира он знал. Светловолосый, обманчиво безмятежный и дурашливый, Вадим был той еще заразой – не хуже своего шефа. Что и доказал тут же.
Уселся на кровать к Але, приобнял ее за плечи – и заворковал самым проникновенным голосом, глядя в глаза:
– А что тут случилось? Из-за чего такая красивая женщина так переживает? Это портит цвет лица! И нервную систему! И вообще – такая очаровательная леди должна думать только о цветах…
Костя отвернулся, чтобы не фыркнуть. На него это все не действовало. Но Аля заметно расслаблялась. И он готов был поклясться – к концу сеанса она и не вспомнит о стрельбе. А если и будет помнить, то только как об эпизоде из боевика.
Сеанс психотерапии в исполнении вампира! Спешите видеть! И наслаждаться результатом! Пролечат лучше любого экстрасенса. Если всю кровь раньше не выпьют!
Еще через час, когда Аля спала, он сидел с Вадимом на веранде.
– Куда вляпалась Юля?
– Мы пока еще сами не знаем. Константин Савельевич, вам бы лучше уехать на недельку.
Костя промолчал. Взгляда типа «Ты. Что. Мне. Предлагаешь. Тварь?» вполне хватило. Но Вадима взглядами было не пронять.
– О Юле позаботятся. Более чем. И ее не тронут ни при каких раскладах. А вот вас… Как вы собираетесь объяснять жене следующее покушение?
– Думаешь, оно будет?
– Уверен.
Костя вздохнул.
– Я могу отправить Алю. А сам…
– Не надо. Ей будет проще – одной. Когда боишься только за себя.
– А еще это подталкивает ее к твоему шефу, – закончил невысказанную мысль Константин. И чуть улыбнулся.
Вадим улыбнулся в ответ.
– Моя бы воля – они бы давно были вместе. Просто… есть у меня такое ощущение, что вашей внучке нужны трудности. Просто так она его любить не будет. И все тут.
– Мы легких путей не ищем, – хмыкнул Костя. – Но это – пусть они сами разберутся. Меня интересует другое. Кто мог на меня покушаться? На меня и Алю? И зачем?