[10].
– Нет. И никак не мог понять, при чем тут «кровавый орел» и поглощенные души. А потом все вспомнилось в одно мгновение!
– Это уже было? – напряглась я. – Где-то практиковалось такое извращение?
– В каком-то смысле. Ты знаешь что-нибудь о кельтах?
– Мало. Британские острова. Фэйри. Друиды. Практически – это все.
– А кельтскую мифологию?
– Спроси что попроще.
Вот не проходили мы этого в школе. И книг про кельтов мне не попадалось. Хотя это и несправедливо! Чем кельты хуже греков?
А тем, что Англия, куда ни доберись, всюду все изгадит!
Шарль понял, что добиться от меня толку не получится, и поглядел на оборотней. Те были еще более непонимающими, чем я.
– Расскажи, если что знаешь, – то ли попросил, то ли приказал Леонид. – Не тяни кота за хвост, время дорого.
Шарль кивнул.
– Не знаю, как лучше начать. Вам знакомо имя Гвидион фаб Дон?
– А сидит там князь Гвидон, он прислал тебе поклон, – процитировала я.
– Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок, – парировал Шарль. – Но ты неправа. Гвидион фаб Дон – один из персонажей кельтской мифологии. Сын богини Дон. А Дон – то же самое божество, что и Дану, праматерь богов клана Туатха Де Данаан.
– И что?
Я чувствовала себя решительно отупевшей.
– А еще Гвидиона фаб Дона почитали под именем Одина. Это имя тебе знакомо?
– Это верховный бог скандинавов.
– Уже легче.
– И ему, считалось, посвящали «кровавого орла»?
– Не торопись. Не ему.
– А кому?! – взорвался Леонид.
Шарль тряхнул белыми волосами.
– Гвидион фаб Дон считался покровителем людей, наставником, учителем во всех добрых делах, «повелителем чародейства и фантазии» и, кроме того, вечным неутомимым борцом против злых сил подземного мира, не желающих выпускать из рук те благие сокровища, обладателями которых они считались.
– Ну не желали. Имели право.
– Вот. А еще существует предание о великой битве между силами добра и зла.
– Да этих преданий – хоть… ложкой ешь. У каждого народа по три штуки. Тот же Рагнарек!
Я не могла понять, к чему ведет Шарль, и поэтому перебивала и злилась. Но дракон не обижался. Наоборот, у меня было такое ощущение, что он пытался связать воедино обрывки и осколки своих знаний. И как-то выдать в удобоваримой форме. Выдавалось плохо.
– Правильно. А у кельтов было предание, что битвы между светом и тьмой велись постоянно. А именно – одна из них. За три существа – собаку, оленя и чибиса. Чтобы эти существа могли служить людям, Гвидион фаб Дон со своей армией воевал с силами тьмы. И именно там упоминается в войске на стороне Аида крестовая змея, переливавшаяся всеми цветами. Она пожирала людей. Но не просто так. Тело ее состояло из сотен душ грешников, несущих это ужасное наказание за бесчисленные грехи.
Я почувствовала, что у меня ум заходит за разум.
– При чем тут это?
– Не все чудовища были повержены в той битве. Не все. Как рассказывал мне отец, некоторым удалось бежать. В том числе и этой змее. Или змею. И потом он остался на земле, улизнув от возмездия.
– Это же сказка.
– Юля, – Шарль покачал головой, – я ведь тоже сказка. Драконов не существует. И вампиров. И оборотней. Разве ты не знаешь?
Я знала. И вообще – мне все это снится, правда же? А вот открою я глаза и окажется, что я – всего лишь Алиса из дурдома.
– Хочешь сказать…
Мне страшно было договаривать. Но Шарль такими мелочами не страдал.
– Хочу. Это существо осталось на земле. Именно ему поклонялись, вырезая «кровавого орла» и тем самым выпуская на волю душу человека. То есть не на волю, а посвящая… змею. И надо полагать, при соблюдении определенных ритуалов, душа поглощалась чудовищем.
– Но здесь же ритуал другой!
– Принцип один и тот же. Вскрытая грудная клетка – какая разница, спереди или сзади. Изъятое сердце, высушенное в прах. Поглощенная душа.
– А сердца тогда тоже изымались?
Шарль чуть опустил ресницы.
– До вашего времени почти ничего не дошло. И это хорошо.
– Что тут хорошего? Мы же ничего не знаем об этом существе. Ни как звать, ни как бороться, ни…
– Твою… и…!!! – неожиданно взорвался Леонид. – Ты… хочешь сказать, …что мы должны сцепиться с какой-то древней нечистью?!
– Примерно это я и хочу сказать. Что может быть и так, – ледяным тоном подтвердил Шарль.
Оборотень сплюнул на пол.
– И как? Если это была битва богов?
– Это – наверняка не бог.
– Нам и хвоста от бога может быть по самое это…
Я помотала головой. Ум заходил за разум и возвращаться не собирался.
– Шарль, погоди еще одну секунду. Если я правильно все поняла, это какая-то кельтская нечисть? Принимаем как аксиому, что это – НЕ БОГ! Иначе и трепыхаться не надо. Поднимаем лапки и начинаем вырезать друг из друга птичек.
– Не знаю. Понимаешь, это – то, что я вспомнил.
– А может быть, и не оно?
– Еще как может. Строго говоря, это просто весьма куцехвостый обрывок предания, которое я услышал от отца.
– Значит, что-то подобное и правда было…
Шарль пожал плечами.
– В мире полно необъяснимых вещей. Может быть, существует и эта нечисть. А может – и что-то другое. Но если я прав…
– То?
– Мы крупно попали.
– Это мы уже поняли, – проворчал Леонид, но Шарль и ухом не повел.
– Я не знаю, как с этим бороться. Даже отдаленно.
– А твой отец молчал об этом?
– Когда он рассказывал мне все это, он предупреждал, что в мире есть силы, которые не по зубам даже дракону. И уж точно – не в моем теперешнем состоянии.
– М-да. Раньше чем за год, а то и три мы тебя в норму не приведем, – кивнула я. – Это если еще все будет хорошо и проклятие больше ни за что не зацепится. Слишком ты долго жил с ним. И кто у нас тогда остается в заградотряде?
– Ты, – просто сказал Леонид. – Мы все. И вампиры, если они успеют.
– Если все так, то от нас тут мало пользы. Но мы все равно хотим остаться, – прозвучал от двери низкий женский голос. И обернувшись, я увидела там предводительницу медведей.
– А вы какого тут… то есть здрасте.
Вот их мне только и не хватало.
– А мы здесь именно поэтому. Когда Даша поделилась со мной новостями, я решила, что нам в городе такое не нужно. И мы прибыли к вам на подмогу.
Я подошла к медведице. Остановилась напротив и поглядела ей в глаза. Прямо и откровенно.
– Вы можете понять, когда я вру?
– Да.
– Тогда слушайте. Я не знаю, правильно ли мы все просчитали. Я не знаю, сколько правды в словах Шарля. Я не знаю, сколько нас поляжет здесь, если это правда. Вы собираетесь украсить своими тушками нашу братскую могилку?
– Сестринскую.
Шутка не удалась.
– Почему бы вам не оставить нас расхлебывать все это самостоятельно? Зачем вам лезть в это дело?
– Не доверяешь?
– И не беру вас в разведку.
Не верю. И что? Право имею! Они мне кто? Родственники, чтобы им доверять? Да ни на минуту! А если я не знаю, чего можно ждать от человека, лучше с ним и не связываться. Это мне еще дед объяснил.
– А ты можешь отличить, когда я вру?
Медведица испытующе смотрела на меня. Но я покачала головой.
– Нет.
– Плохо. Но пойми, мы пришли к вам на помощь. Без задней мысли.
– Врешь.
Это сказал Шарль. И все взгляды мгновенно скрестились на нем.
– Я не Юля. И я вижу, что ты врешь, медведица. Что вам надо от нас?
Их взгляды скрестились – и мне на миг показалось, что вспыхнули два лазерных луча, перекрещиваясь в яростной схватке и рассыпая по сторонам сотни искр. Лилово-алый и небесно-голубой. И алый побеждал.
– От тебя, полукровка, ничего.
– Значит, от Юли?
Медведица хотела что-то сказать, но запнулась под взглядом Шарля. Еще несколько минут они бодались взглядами, а потом медведица вздохнула.
– Выйдите все. Ладно?
Леонид вопросительно поглядел на меня. Я кивнула. И через две минуты мы остались втроем. Я, Шарль, медведица.
– Располагайтесь, – продемонстрировала я гостеприимство. – Чай, кофе?
– Воды. Есть?
Получив поллитру минералки, медведица заглотнула ее в один миг, выдохнула и улыбнулась мне.
– Спасибо.
– Ближе к теме, – рявкнул Шарль.
Я промолчала. Дракон и так отлично справлялся. И вообще, пусть обретает уверенность в себе.
– Я беременна, – медведица выдохнула, словно бросаясь в ледяную воду.
Я чертыхнулась. Вот этого нам не хватало! Потяну ли я двоих оборотних? Надо будет поговорить с Питером. Если только с его помощью. Я ведь тоже не ходячая панацея, а из-за этого паршивого маньяка наша работа над амулетами закончилась там же, где и началась – то есть на старте.
– Это о тебе говорила тогда Даша?
– Нет. О еще одной из нас. Обо мне пока никто не знает.
Так две беременных медведицы…
Тут после Насти чувствуешь себя выжатым лимоном. А с двумя – как? Заранее повеситься? Но вслух я этого не сказала. Просто сидела и молчала, как сыч на ветке.
– Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал. Понимаешь?
– И как ты это представляешь? – ехидно уточнила я. Как-то сами собой мы перешли на «ты».
– Я буду молчать. И я хотела договориться именно с тобой.
– О чем?
– Я помогаю тебе, ты – мне. Но у меня безвыходная ситуация. Я не хочу терять этого ребенка. И не могу допустить, чтобы за мои грехи расплачивались мои люди.
Это мне было понятно. Стандартное – и на ёлку влезть, и на… попу не сесть. Неясно одно. Почему – так? Я бы задала этот вопрос. Но Шарль разглядывал медведицу с неким интересом. Вроде научного. Что это тут за насекомое на булавке? И я решила помолчать. Пока.
Вместо меня заговорил дракон.
– А с чего ты решила, что эта операция – наша инициатива? Мечислав узнает обо всем, как только проснется. А Юля, как его фамильар, не имеет права заключать подобные договора.
– Имеет.
– И как это будет звучать? Вы помогаете нам… в чем? Послужить пушечным мясом? А в обмен что?