Ну и черт с ней! Настя важнее!!!
Водитель гнал, как безумный. И когда мы подъехали к Настиному дому, у подъезда ждал мертвенно-бледный Глеб.
– Юля, наконец-то!!!
В квартиру мы не поднимались. Мы взлетели. И тут же, в прихожей, попали в руки Константина, который набросил на меня и на Глеба что-то вроде здоровущих пеленок.
– Юлька, я так рад! Настя с ума сходит!
– Почему вы меня раньше не вызвали?!
Костя опустил глаза.
– Настя сама не поняла, что у нее отошли воды. Ночью. После этого кошмара… А потом схватки пошли сразу и сильно.
Я кивнула.
В комнате, превращенной в роддом, суетились несколько оборотней. Настя лежала на диване. Я проскользнула к ней и опустилась рядом на колени.
– Настя! Ты меня слышишь?
Глупо? Только вот я ни разу не была на родах. Кто знает, что там понимают роженицы?
Настя повернула ко мне лицо. Бледное. Глаза красные, от полопавшихся сосудиков, губы закушены…
– Юля… Ты пришла? Все будет хорошо…
– Конечно, будет, – успокоила я подругу. – Ты пока расслабься и не нервничай. Тебя ждет следующая схватка. Я рядом, с детьми все будет в порядке, с тобой тоже… Я тебе обещаю. Вчера ночью было хуже…
Настя застонала и выгнулась. Я машинально схватила ее за руку – и тут же об этом пожалела. Оборотниха цеплялась за меня с такой силой, что кости, казалось, терлись одна о другую. Но если ей так легче – пусть…
Схватка прошла, и Настя с тоской поглядела на меня.
– Юля, с детьми точно все в порядке?
– Точно-точно, – заверила я. – Вот и врач тебе скажет…
– Да-да, все в порядке, – поспешно подтвердил врач. И я соскользнула на другой уровень зрения.
Все было не совсем в порядке. Увы. В ауре Насти вспыхивали буро-зеленые и грязно-красные тона, дети казались отдельными облачками серебристого, и в них тоже вспыхивали бурые искры. А рисунок на ауре Насти, обозначающий оборотня, был почти открыт.
О черт!
Я крепко сжала пальцы оборотнихи. Все было намного хуже, чем я думала. Если рисунок сейчас откроется, Настя просто перекинется в лису. Бесконтрольно. А что тогда будет с детьми? Они же реагируют на изменения в ауре матери – и…
А рисунок все быстрее очищался. Последовала очередная схватка – и Настя закричала.
И я, почти не думая, накрыла его свободной ладонью.
Оборотниха выдохнула и обмякла. Со стороны все выглядело так словно я держала над ней руку – и она успокаивалась. Но на самом деле я что есть сил успокаивала рисунок, стараясь предотвратить превращение. Настя чувствовала, как уходит в глубину ее лиса – и расслаблялась. А я все давила и давила на рисунок. И доктор, суетившийся между раздвинутых ног оборотнихи, поднял голову и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. Кажется, я уже видела этого оборотня. Но даже не помнила, как его зовут…
Позор.
Я исправлюсь. Потом.
Подлый рисунок, заметив, что я потеряла сосредоточенность, опять полыхнул. И я опять сосредоточилась на нем.
Это было похоже на то, как накрываешь ладонью горячий уголек.
Только вот этот – он не гас у меня под пальцами. Он горел, пульсировал, бился, пытался вырваться…
Черта с два!
Я полностью сосредоточилась на нем. Я уже ничего не видела, кроме рисунка под моей ладонью, не слышала, не ощущала – и только когда меня сильно тряхнуло, я поняла, что что-то…
Доктор улыбался и держал на руках двоих детей.
– Юля, все в порядке…
– Черта с два в порядке! – выдохнула я. – Уносите детей! Настя скоро перекинется!! Скорее!!!
Доктор вылетел за дверь! Глеб сгреб меня в охапку и потащил наружу. Я не вырывалась. И вообще у меня было состояние тряпки.
За дверью слышались крики, а потом лисье тявканье. И я откуда-то знала, что там все в порядке. Настя перекинулась. А ее дети…
– Где дети?
Доктор протянул мне младенцев.
– Мальчик и девочка.
Я прищурилась, вглядываясь в их ауру. Яркую, чистую и искристую. И с пока нечетким, но уже имеющимся рисунком. Серебристым таким. Чем-то напоминающим мне лису.
– Дети здоровы?
– Да. Только вот в ближайшее время их надо будет держать подальше от мамы.
– Бесконтрольные превращения?
– Да. Она была близка к этому при родах…
Доктор кивнул.
– Я понял, вы не давали этому произойти. А вы…
– Мы работаем над этим. В идеале было бы вообще разработать что-то вроде амулетов, чтобы женщины обходились без меня. Но пока получается плохо. Глеб?
Подошедший оборотень грозно поглядел на доктора.
– Витя, совесть надо иметь не только в интимном смысле, но и в общечеловеческом. Юлька едва на ногах держится, а ты ей о науке… Юля, пошли, я тебя отвезу домой?
Я не возражала. Наоборот.
Шарль сидел за компьютером. При виде меня (растрепанная, усталая, а на левой руке явственно проступают синяки) он зашипел, как кобра. Но я прошла мимо него в ванную.
Что там и как объяснял Глеб, я не знаю. Знаю только, что когда вышла, Шарль молча протянул мне стакан сока. Я выпила его, доползла до кровати – и отключилась.
Этот день явно был Понедельником с большой и жирной буквы «Попа».
Вечером мы сидели в кабинете у Мечислава. Мы – это я, Шарль, Валентин, Вадим, Владимир и Леонид.
– Подведем итоги, – мягко положил ладони на стол Мечислав. – Жрец найден. Это огромный плюс. Я уже отправил Северному доклад. Если он пожелает побеседовать со мной, я дам ему полный отчет. Но очень кстати, что мы получили у этой мерзавки полное признание.
Я довольно улыбнулась. Еще бы.
– Я могу не общаться с твоими начальниками?
– Можешь. Если они сами не пожелают с тобой пообщаться, – успокоил меня Мечислав. – Вадим?
Светловолосый вампир тряхнул челкой.
– Шеф, у нас страшная трагедия. Сегодня Дося Блистающая и Лаврик Звездно-Прогульский ехали за город. Машину занесло. Она вписалась в дерево – и взорвалась. Полагаю, ДНК-тест что-нибудь да определит. Продюсер уже подтвердил, что это его машина. И милиция уже взяла образцы в комнатах пропавших.
– Они не определят, что Лаврик умер намного раньше?
– Юля, после взрыва там только хорошо прожаренные шкварки. Определить что-либо там просто нереально.
– Хорошо. Что с Настей?
– Жива и здорова. И дети тоже. С ними все в порядке. Настю повезли за город. С детьми сейчас нянчится вся стая. Ты хочешь что-нибудь сказать по этому поводу?
– Да. Если они перекинутся в ближайшее полнолуние…
– Младенцы?
– Полноценные оборотни. Заметим в скобках.
– Если это правда, к нам скоро пожалует еще куча любопытных, – заметил Мечислав.
Я фыркнула.
– Давайте брать деньги за просмотр? Хоть заработаем.
– Я подумаю над этим. Юля, тебе придется пожить с охраной.
– Я и так живу с Шарлем.
– Вот и отлично. Но учти – если за тобой будет слежка, это мои люди. Так что изволь фокусов в духе американских боевичков не выкидывать и по крышам от «хвоста» не уходить. Возражения будут?
Возражений не было.
– Что по поводу медведей?
– Разрабатываем, – доложился Владимир. – Но пока слишком мало времени и данных…
– Разрабатывайте.
– Кстати, а что с Тихвинской? – спохватилась я. – Ее родители…
– Наталья Тихвинская пропадет без вести. Вопросы?
– Ее родители…
– Договаривайся об этом с ИПФ.
Я закусила губу.
– И договорюсь.
Мечислав сверкнул глазами из-под длиннющих ресниц.
– Ребята, оставьте нас вдвоем с Юлей.
Вампиры с оборотнями вышли вон. Шарль задержался, но я кивнула ему.
– Все в порядке.
Шарль бросил на вампира подозрительный взгляд – и вышел.
Мечислав встал из-за стола и подошел ко мне. Поднял с дивана. Я не сопротивлялась. Но и не расслабилась в его руках. Вампир это почувствовал. И ласково коснулся губами моей макушки.
– Юля… я еще раз хотел попросить прощения. Я не хотел на тебя тогда так набрасываться…
Я молча кивнула. Простить я пока не могла. Забыть – тоже. А говорить неправду не имело смысла. Все равно ведь почует.
Вампир глубоко вздохнул. Совсем как человек.
– Я не буду тебя ни к чему принуждать, не буду напоминать, не буду тебя провоцировать…
– Неужели удержишься? – съехидничала я. Но Мечислав так сверкнул глазами, что ирония срочно удрала от меня и забилась куда-то под плинтус.
– Юля… ты у меня замечательная. И я очень рад, что мы встретились. Я просто не знаю, что бы я без тебя делал.
– То же, что и со мной.
– Не недооценивай себя. Юля, у нас впереди много проблем. Это факт. Но… я хочу, чтобы ты знала. Я все сделаю, чтобы ни ты, ни твоя семья, ни даже Шарль не пострадали. Просто потому, что они тебе дороги. А ты очень дорога мне. И… мне не хотелось бы с тобой больше ссориться. Я тебя для этого слишком ценю и уважаю.
Я вздохнула. В этом весь вампир. Нет бы сказать – люблю. Но это чувство вампирам недоступно. Так же, как клопам – высшая математика.
– Я тебя тоже уважаю. И искренне попробую с тобой не ссориться.
– Перемирие?
Я подняла голову.
Зеленые глаза вампира горели задорными огоньками и искрились. Алые губы улыбались, черные волосы разметались в беспорядке по плечам, а медно-золотистая шея в воротнике простой белой рубашки так и манила прикоснуться к ней губами. Но я сдержалась. Улыбнулась в ответ – и кивнула.
– Перемирие.
В конце концов, вампир вел себя, как нормальный человек. А это заслуживает поощрения, верно?
Наша жизнь – это дорога. С ямами, обрывами, ухабами… и вообще, это дорога из российской глубинки, где, как известно, одни направления. Куда она нас приведет – мы тоже пока не знаем.
Но то, что вместе нам будет легче – это огромный плюс.
А кем мы пойдем по дороге…
Партнерами? Любовниками? Влюбленными?
Время покажет. И только оно.
А пока…
Я еще раз улыбнулась вампиру.
– Обсудим, что нас ждет в ближайшем будущем?
Эпилог
Годвин и Глорианна уехали несолоно хлебавши. Мечислав еще настучал Северному про их милые забавы с чужими фамильарами, так что вампиров по возвращении ждет сначала головомойка, а потом дознание. Что, кого, как…