– А это не так? – Он спросил жестче, чем собирался.
– Отчасти так. Но мир не черно-белый. Демонам никогда не отказывали ни в сотрудничестве, ни в свободе. Но мы не можем мириться с их образом жизни.
– Разве вам есть дело до образа жизни другого народа? Иной расы с другими законами?
– Если этот образ – кровавые ритуалы, жестокие убийства, рабовладение, торговля людьми и запрещенными зельями – да, есть. Если они не считаются с ценностью человеческой жизни, если люди для них – игрушки, рабы, кто угодно, но не равные союзники. Во время войны многие демоны были на стороне Акориона. И после не захотели меняться. Они не готовы к диалогу, они хотят навязать свой мир. А это темный мир, Даркхолд. И с ними очень сложно договориться. У демонов нет сильного лидера, заинтересованного в развитии страны. В основном они хотят власти, неограниченной магии и рек крови смертных. Смертные почему-то против. Пока что это противоречие мы не разрешили.
Шутка получилась грустной. Женщина тяжело вздохнула.
– Никогда не любила политику. В юности я не понимала, почему нельзя сделать всем хорошо. Раздать бедным магию, превратить Бавигор в светлое и безопасное королевство, сделать из Джахнея цветущий сад, всем обняться и спеть. Но… оказывается, делая кому-то добро, ты с почти стопроцентной вероятностью причиняешь кому-то зло. Ужасно несправедливо.
– Я тоже не любил политику. Хотя отец пытался меня учить.
– Вряд ли твой отец что-то в ней понимал. Не обижайся, но лорд ван дер Грим был… не тем человеком, к которому стоило прислушиваться. Мы нашли его записи в замке. Ему повезло, что он мертв.
– Я его убил.
Он не собирался это говорить, вырвалось. Почему-то подумалось, что она непременно выяснит, как именно погиб отец. И наверняка его жизнь приплюсуют к прочим обвинениям.
– Я знаю.
Он едва не споткнулся от удивления.
– Одри рассказала. И мы допрашивали очевидцев. Ты не убивал его, ты защищался. За это не казнят. Но не стану отрицать, что далеко не все твои поступки можно обелить. Даркхолд, ты слышал когда-нибудь имя Сван Рейн?
– Нет, – мгновенно откликнулся он, хотя на миг показалось, будто внутри что-то шевельнулось.
– Уверен? Он был адептом Школы Бури.
– Был?
– Погиб. Кто-то темный столкнул его с башни. Точнее, чья-то очень мощная темная магия.
– Вы думаете, моя? Не существует силы, способной бить на таком расстоянии. Я никогда не строил иллюзий насчет себя. Я многое натворил. Но сотни человек могут подтвердить, что меня и рядом не было с вашей школой.
– Сван Рейн пытался изнасиловать Коралину в приюте. В тот день, когда она об этом рассказала, его убили.
Теперь он вспомнил. Вечер, когда они с Коралиной летали – тогда он узнал о парне, напавшем на нее перед отъездом, едва не сломавшем все его планы. Коралина могла не приехать в школу. Она могла погибнуть. Даже сейчас мысль об этом вызвала приступ ярости, который не укрылся от Таары.
– Я не убивал его, – с трудом произнес Даркхолд. – Но рыдать не буду.
– Тебе не раз еще зададут этот вопрос. Ты куда сильнее других магов. Будь готов к тому, что люди будут сомневаться.
– Мне не привыкать.
– Ты хочешь есть? Я бы перекусила. Как насчет уличной еды? Муж не любит гадость, которую можно купить в лотках, а я, к счастью, не такого знатного происхождения.
– Леди… гм… Таара…
– Мое имя Деллин. Деллин ди Файр. Я не использую ее имя.
– Ее… – Дарк нахмурился.
Пока что он не до конца понимал, что происходит и кто есть кто. Он тяжело принимал присутствие новых людей в своем окружении. Отгораживался школой и ролью. Всегда играл в свою игру, и никогда еще не было необходимости выстраивать с кем-то настоящие отношения. За игрой всегда можно было спрятаться.
– Таара – мое прошлое. Другая жизнь, другое воплощение. Поэтому и имя совсем другое. Лучше использовать его.
– Понятно. Что дальше? Будет суд?
– Нет. Суда не будет, ты не арестован, Даркхолд. Мы принимаем во внимание обстоятельства, в которых ты вырос. С учетом того, что никто не пострадал, король готов не выдвигать обвинения. Но с некоторыми условиями.
Она вручила ему большую булочку, начиненную мясом и овощами. Даркхолд вдруг подумал, что Деллин лукавила и вовсе не хотела есть. Она искала предлог купить еду ему. Обычно – как в случае с Бриной или Кейманом – он терялся и впадал в ступор, стыдясь собственного страха перед голодом, но сейчас ощутил раздражение. Ему казалось, Деллин прекрасно знает, как обращался с ним отец, и пытается покормить его, не ударив по самолюбию.
Но он все равно не может отказаться и с наслаждением жует мягкое тесто, ароматное мясо и хрустящие овощи, щедро сдобренные сливочным соусом.
– С какими условиями?
– Год ты проведешь под опекой. Опекун будет контролировать твои траты и перемещения, учебу, работу, решать конфликты и наблюдать. Если через год ты не совершишь новых преступлений, опеку снимут.
– Кто будет опекуном?
– Я.
– Хорошо.
Наверное, это логично, она ведь сестра его отца. Даркхолд покосился на Деллин, пытаясь отыскать в ней сходство с собой. Показалось, они и впрямь похожи, но воображение порой играло злые шутки.
– Ты не будешь общаться с Одри.
– Но…
– Ее не бросят. Когда следствие закончится, ее тоже передадут под опеку. Она будет учиться, искать работу. Ей помогут с жильем и всем остальным. Но давай начистоту: ты не совсем здоров. Это не твоя вина, твой отец не имел права так с тобой обращаться. Но из-за него вы с Одри долгое время жили в изоляции. Эта девушка – напоминание о прошлом, твой якорь. Нужно научиться жить среди людей. Выкарабкаться из страхов и обид. Через год сможете увидеться, поболтать. Будучи двумя взрослыми самостоятельными людьми. Идет?
Дарк пожал плечами.
– У меня разве есть выбор? Либо тюрьма, либо так.
– Верно. Но мне хочется, чтобы ты понимал наши мотивы. И то, что мы не даем тебе видеться с Одри не потому, что злимся или издеваемся, а потому что вам обоим нужна помощь. Скажи, между вами есть романтические чувства? Вы были парой?
– Нет, – поспешно ответил он. – Мы не пара. Одри мой друг.
– Тогда вам обоим нужно немного свободы. Я обещаю, никто ее не обидит.
– Спасибо.
– Третье условие: ты закончишь школу.
Даркхолду показалось, он ослышался. Школу? Он серьезно должен ходить в школу?
– Мне уже не восемнадцать. И меня обучали.
– Именно поэтому я не стану включать тебя в число адептов первого курса. Но, во‐первых, я понятия не имею, как тебя обучали и чему. Нужно оценить твои знания, заполнить пробелы. Если то, что я прочла в записях твоего отца, вкладывалось тебе в голову, то нужно составить в твоей голове более объективную историческую картинку. А во‐вторых, ты обладаешь уникальным даром. Огромным, сложным. Им нужно учиться управлять. Ты способен на удивительные вещи.
– На какие?
Деллин улыбнулась.
– Я покажу. Но нужно учиться. Год поживешь в Школе Бури. Не бойся, я не заставлю нагревать котлы и выращивать укроп в кадках вместе с первокурсниками. Но часть курсов прослушаешь с потоками адептов, а часть – в индивидуальном порядке со мной, Кейманом и еще несколькими преподавателями. Согласен на такую сделку?
– Это всё? Все условия? Провести год под опекой, не общаться с Одри и учиться?
– Еще одно. Оставь в покое Коралину Рейн. Она учится в моей школе, оправляется от пережитого и точно не готова к общению с тобой.
– Вы отправляете меня в школу, где учится Коралина?
– Я же не могу построить вам по школе каждому! – с легким раздражением произнесла Деллин и закатила глаза. – Да, у Коралины нет других вариантов, кроме как учиться в Школе Бури, как и у тебя. Вероятно, вы пересечетесь в процессе. Это создаст определенные сложности, но мы не можем выбирать, кому из вас больше нужна помощь. Так что тебе придется доказать, что ты достаточно взрослый. И если хочешь через год быть свободным и сильным темным магом – обуздай все чувства по отношению к этой девушке. Справишься?
Он снова посмотрел в небо, прекрасно зная, что нет. Не справится. Коралина первая, кто смог выбраться из его замка, первая, ради кого он пошел против стихии огня. Даркхолд не мог объяснить, почему, но помнил то самое последнее усилие, когда сквозь обжигающую боль он вложил остатки сил, чтобы разомкнуть цепи.
Нет, он не справится. Эта затея изначально обречена на провал.
– Даркхолд?
– Да. Конечно. Оставить в покое Коралину Рейн. Я понял.
Вряд ли Деллин поверила. Но у нее тоже не было выбора.
Глава 5
– О боги! Я умру, стану призраком и буду являться Кейману Кросту до скончания веков!
Я отмахнулась от тучки штормграма, зависшей над нашим столиком, и бросила сумку на свободное место. Сосед Элая так и не вышел из лазарета, если вообще существовал, так что всю неделю мы сидели вдвоем.
– Что, первая неделя учебы оказалась не по зубам?
– Да уж. Обломала все зубы. За выходной мне нужно выучить всю историю Штормхолда от войны до войны и сдать по ней зачет, написать эссе для магистра Кроста о принципах использования крупиц и написать эссе для магистра ди Файр по общим концепциям светлой магии.
– Э-э-э… – Элай дернул глазом. – Тебе столько задали за выходные? Эссе дают на месяц, не меньше.
– Да, но со следующей недели я выхожу на стажировку в лекарском доме. Мне выделили три последних дня в неделю, чтобы работать. Придется или потратить на все задания выходной, или сидеть потом ночами. С этим у меня проблемы, так что буду учиться завтра, не поднимая головы.
Итак, я поняла, чем настоящая школа отличается от театра Даркхолда. В первый день занятий, когда каждый преподаватель счел нужным тестировать мои знания, а потом тренер полтора часа гонял меня вокруг озера. На домашние задания, как и ужин с прогулкой, не хватило сил. Я приползла в комнату и уснула, а на следующий день едва не пропустила завтрак – настолько тяжело было открыть глаза.