– Тогда можно мне достанется твой опекун? – крикнул Элай мне вслед.
В отличие от игрушечной школы Даркхолда и Одри, в этой на меня не обращали внимания. Там, в замке темного бога, за каждым моим шагом наблюдали десятки глаз. Наверняка обсуждали, наслаждались шоу и делали ставки.
В Школе Бури были адепты куда интереснее меня, так что сбежавшую с ужина адептку никто не заметил.
За исключением Даркхолда.
Краем глаза я заметила, как он поднялся, но понадеялась скрыться на лестнице раньше, чем мы пересечемся. Увы, надежды не оправдались. Даркхолд всегда получал то, что хочет, и сейчас он хотел догнать меня.
– Предвкушаешь триумф? – фыркнул он.
Я вздрогнула, услышав его голос, прокатившийся эхом по коридору школы.
– Не расскажешь, к чему готовиться? Меня высекут розгами? Подвесят за крылья к крюкам над потолком? Оставят без воды и еды на неделю?
– Даже не хочу знать, как в твоей голове рождаются эти фантазии.
– Ты знаешь, как они там рождаются.
По коже прошелся мороз. Я едва удержалась от того, чтобы посмотреть на его крылья и проверить, есть ли там следы от крюков.
– У тебя ничего не получится.
– Что не получится?
– Вызвать у меня жалость. Рассказать, как жестоко с тобой обращался отчим, как ты страдал, как много лет жил в старом замке, где тебе было одиноко и страшно. Оправдать все, что ты творил, детскими травмами и страхами. И выйти сухим из воды. Нет уж, Даркхолд!
– Мне не нужна твоя жалость, – пожал он плечами.
– Тогда зачем ты вышел следом за мной?
– Меня тоже ждет директор.
– Да, но ты мог пойти к ней один и не заводить со мной по дороге светских бесед.
– Это не так интересно.
Я нервно рассмеялась и отстраненно подумала, что Даркхолд, сам того не ведая, мне помог. Теперь вместо выматывающего волнения я чувствовала злость. Вряд ли она могла стать хорошим союзником, но зато я чувствовала себя лучше.
– Ты не любишь проигрывать, да?
– Не угадала, Коралина. Я люблю играть. Концовка не так уж важна.
Мы остановились у кабинета директора.
– Псих, – бросила я.
И в этот же момент дверь открылась, явив директора ди Файр. И судя по ее лицу – она услышала, что я сказала. Меня окатило таким холодом, что я поежилась и поспешно отвела взгляд.
– Заходите. Ждем только вас.
Из полумрака коридора я очутилась в залитом ярким светом кабинете директора. И тут же почувствовала себя так, словно ворвалась на чужую вечеринку: Кейман о чем-то неспешно беседовал с королем, и оба они держали в руках по бокалу с вином. Весело трещал камин, а за окном мерно накрапывал дождик.
– Коралина, Даркхолд. – Кейман, заметив нас, жестом предложил присесть в кресла.
Я ощутила прилив благодарности: они явно специально расставили их так, чтобы нам не пришлось сидеть рядом.
– Что ж, раз все собрались, начнем? – предложила Деллин. – Давайте прежде, чем перейдем к обсуждению основного вопроса, я кое-что скажу. Буду прямолинейна.
Она словно избегала смотреть на меня, зато остановила взгляд на Даркхолде.
– Полагаю, ты уже знаешь, что мой брат – твой отец.
– Да.
– Я не знала о твоем существовании. Хотя мне стоило внимательнее отнестись к тому, что ван дер Грим выкупил замок. Мне не хотелось возвращаться туда, и я сделала вид, что его не существует. Это оказалось ошибкой. Исправить ее уже невозможно. Но и плодить ненависть дальше – не выход. Я принимаю во внимание то, что тебе не дали шанса, и готова дать его сейчас. Даркхолд…
Она осеклась и посмотрела на Кеймана, словно в поисках поддержки, но быстро взяла себя в руки.
– Штормхолд не станет выдвигать обвинения, если ты пробудешь несколько лет в школе. Докажешь, что можешь контролировать свой дар, что готов жить по закону и среди людей, считаясь с их свободой и желаниями. Я не стану лгать: еще много лет за тобой будут следить. Но это лучшее, что я могу предложить. Однако решение за тобой. Если условия тебя не устраивают – я не стану спорить, все остальные вопросы решишь с его величеством.
– Не стоит, – лениво протянул Даркхолд.
Казалось, он чувствовал себя совершенно расслабленным. Но от меня не укрылось, как побелели пальцы, сжимающие подлокотник.
– Я не против школы. И слежки. Но…
Деллин удивленно подняла брови.
– Я хочу поговорить с Одри. И убедиться, что с ней все в порядке.
– Посмотрим, как можно это устроить. Что ж… тогда я хочу, чтобы ты зашел завтра. Хочу поговорить наедине. Но в целом у меня всё. Арен?
Король поднялся. Я нутром почуяла, что сейчас будет непросто – и настал мой черед судорожно впиваться ногтями в мягкую обивку.
– Магистр прекрасно обозначила перспективы будущего, однако нам еще нужно разобраться с прошлым. Формально Даркхолд не совершил тяжких преступлений. Все участники… гм… его представления прибыли в замок добровольно. Никому не был причинен вред, а гибель управляющего признана несчастным случаем, что подтверждает магистр Крост. С учетом всех обстоятельств я не вижу причин наказывать Даркхолда – если он, разумеется, не станет нарушать наши договоренности. Однако…
Король посмотрел на меня – и мир слегка пошатнулся, а воздуха стало не хватать.
– У адептки Рейн есть претензии к Даркхолду. И последнее, чего мне бы хотелось в этой школе, – непримиримой вражды, которая неизбежно приведет к трагическим последствиям. Я не отрицаю, что у адептки Рейн есть право злиться. И она заслужила… справедливости. Поэтому предлагаю послушать, что нам скажет адептка Рейн, и узнать, какого наказания она требует для Даркхолда ван дер Грима.
Взгляды присутствующих устремились ко мне.
Горло мгновенно пересохло, пришлось откашляться и сделать пару глубоких вдохов, прежде чем получилось заговорить. Даркхолд при виде этого криво и с вызовом усмехнулся, мол, давай, нападай.
Но я не умею нападать и пытаюсь просто защититься.
– У меня нет цели причинить ему боль, или отомстить, или что-то в этом духе. Я понимаю, что многие наши поступки и решения могут быть продиктованы причиненной кем-то болью или чужой жестокостью. Возможно, Даркхолд действительно не такое чудовище, каким мне показался, и ему нужно всего лишь пару лет поучиться в школе. Однако…
Я запнулась. Кейман кивнул, ободряя. Король смотрел равнодушно, словно мечтал, чтобы я закончила как можно скорее и он вернулся к неспешной беседе с друзьями. Магистр ди Файр смотрела куда-то в сторону, а Даркхолд, склонив голову, внимательно меня изучал.
– Из-за Даркхолда я потеряла несколько месяцев жизни. Возможно, вам кажется, что это ерунда, что я все равно никуда не поступила, но это мое время, моя жизнь, и я имела право распоряжаться ею сама. Да, я добровольно поехала в школу, но я не знала, что это игра. И у меня не было возможностей и ресурсов, чтобы это выяснить. Никто не может утверждать, что я не подвергалась опасности, потому что это неправда. Возможно, опасность не исходила напрямую от Даркхолда или его… сотрудников, но довольно легко травмироваться или погибнуть в лесу, убегая от четырех старшекурсников, угрожающих насилием. И в тот момент угроза была реальной для меня. Вне зависимости от того, собирались ли они приводить ее в исполнение.
Переведя дух и убедившись, что никто не спешит спорить и убеждать, что я сама виновата в том, что не усомнилась в существовании школы, я продолжила:
– Все это я говорю для того, чтобы вы поняли: мне не нужна месть, но я устала бояться. Все время в школе я боялась. Сначала того, что шанс на образование вдруг испарится. Потом Даркхолда и его приятелей. Потом ненормального огневика и… себя. И вот я здесь, в школе, о которой даже не мечтала. И я хочу учиться. Если для меня единственный вариант – это учиться в одной школе с Даркхолдом, пусть. Но я хочу, чтобы вы запретили ему ко мне приближаться. Говорить со мной, взаимодействовать. Чтобы в расписании не было общих занятий и тренировок.
Под взглядом Даркхолда я похолодела. Вместо насмешливого вызова в нем появилось что-то такое… обреченное? Тоскливое? Как будто он ждал от меня совершенного иного. Ненависти, злобы, требований наказать, запереть, отплатить той же монетой.
– Я боюсь, – с трудом произнесла я. – Боюсь, что, когда все утихнет, он снова начнет со мной играть.
Даркхолд отвернулся, вдруг став на секунду ужасно похожим на тетю. Он был готов к сражению, но не к страху. Хотя люди наверняка часто его боялись. Может, никто еще не признавался в этом открыто, а может, Дарк устал от страха.
И мне вдруг стало стыдно. Как будто я превратилась в одну из тех, кто держал его в клетке.
– Что ж, адептку Рейн мы услышали, – вернул меня в реальность король. – Деллин, ты сможешь сделать так, чтобы адепт ван дер Грим не приближался к ней?
– Мне что, обнести ее забором? – неожиданно резко ответила директор. – У нее индивидуальное расписание, разрешение на работу – у единственной из числа учащихся. Что еще я должна сделать, чтобы она смогла учиться? И что помешает ей завтра?
– Деллин… – Кейман недоуменно нахмурился. – Ты перегибаешь.
– Я создала для Коралины тепличные условия. Разрешила все, что она пожелала! Кейман, она не единственная студентка здесь. Мы все играем в странную игру. Если мы сошлись на том, что Даркхолд не опасен, ставить для него условия, с кем можно говорить, а с кем нет, – нарушение его прав. Или мы признаём, что он может быть опасен и способен сорваться. Тогда почему мы запрещаем ему приближаться к Коралине, но ставим под удар остальных адепток школы? С ними играть можно? Они не так важны?
– Я такого не говорил.
– Тогда перестаньте лицемерить! Ты убедил меня, что школа для него – лучший выбор. Ты убедил меня, что Даркхолду нужно быть в коллективе. А теперь приводишь ее и говоришь: вообще он не опасен, но к моей подопечной пусть не подходит. На всякий случай. И что с этим делать мне? Организовать дежурство возле ее спальни? Нанять для Даркхолда шпиона, который будет докладывать о каждом его передвижении и замерять расстояние до Коралины? Как ты себе представляешь этот охранительный ордер в рамках магической школы, Кейман?