Интересно, есть ли там, где учат на директоров магических школ, специальный предмет по изощренным моральным пыткам над адептами? Магистр ди Файр точно получила по нему «отлично».
– За безобразную и совершенно недостойную драку ты, Элай, отправишься на отработку в библиотеку. Две недели будешь подклеивать корешки и думать о вечном. А отдел для старшекурсников и темных магов я запру, чтобы у тебя не было соблазна туда залезть.
– Справедливо, но ужасно уныло, – буркнул Элай.
– Зато я не сообщу твоему отцу. Повеселее? – едко улыбнулась Деллин. – Теперь Коралина.
– За что?! – взвилась я. – За вечеринку я уже получила! То, что я не помню ничего, – не моя вина! Ну, то есть… да, надо было следить за стаканом, но я никогда не бывала на вечеринках, я не знала, что там могут что-то подсыпать! За что меня наказывать?
– Наказывать не за что, хотя я могла бы поспорить и наверняка бы победила. А вот учить тебя не швыряться магией направо и налево придется. Кейман?
Она повернулась к Кросту, и он обреченно пожал плечами.
– Я стараюсь. Но светлая магия подчиняется мне примерно так же, как тебе, то есть – никак. Предлагаю отправить Коралину на несколько недель в лекарский дом. Там хотя бы есть у кого учиться.
– Ты что, серьезно? – Магистр нахмурилась. – Кейман, это школа! Здесь есть расписание, устав, правила! Почему это объясняю тебе я? Сначала ты просишь принять Коралину в школу, потом…
– Да выгоните уже меня! – не выдержала я.
Это прозвучало так громко, твердо и неожиданно, что взгляды присутствующих обратились ко мне.
– Раз я не вписываюсь – возьмите и отчислите! Я только и делаю, что слушаю от вас, как мне здесь не место, как я не соответствую вашей замечательной школе, как я нарушаю правила! Я уже не знаю, что мне делать, чтобы заслужить ваше одобрение!
– Уж точно не ходить на вечеринку после отбоя.
– Как будто без вечеринки вы были дружелюбны и порядочны. Иногда мне кажется, что вы беситесь из-за…
Я прикусила язык, так и не решившись вслух, да еще и перед Элаем и Дарком, сказать о своем происхождении, но Деллин все поняла и от нее так и повеяло холодом.
– Сочувствую, что у тебя возникло такое впечатление. Я пытаюсь поддерживать в школе порядок. И вы – каждый из вас… – Она обвела нас взглядом и остановилась на Кеймане. – Мне не помогаете.
– Проблема не в том, что я не хочу, – отозвался тот. – А в том, что не могу. Я могу научить ее истории, искусству, теории, зельям, артефактам. Но все это ерунда по сравнению с тем, чему ей нужно учиться. Как использовать силу. Причем не только как, но и для чего. В лекарском доме хотя бы есть светлые маги.
Я поморщилась, вспомнив лекаря Рифкина. Вот он обрадуется, если меня действительно отправят к нему надолго!
– Я подумаю, – после долгой паузы отозвалась Деллин. – А сейчас вы все втроем останетесь в лазарете. Даркхолд и Элай будут лечить последствия драки, а Коралина – отравления и всплеска магии. Каждый займет коечку, выпьет все, что принесет лекарь, и будет лежать смирно-смирно, ясно? И если я услышу из лазарета хоть звук, хоть намек на то, что вы тут чем-то недовольны или скандалите друг с другом, клянусь, я всех отчислю. И мне плевать, кто из вас сопьется без работы, кого выпорет отец, а кто окажется в тюрьме, ясно?
И с этими словами она, стуча каблуками, покинула лазарет. А следом за директором ушел и Кейман, оставив нас втроем, в атмосфере совершенной неловкости.
Я первая поднялась, намереваясь занять самую дальнюю кровать, закрыть глаза и надеяться, что когда открою их, то позорная запись в штормграме и драка, которую наверняка обсуждает вся школа, окажется сном. Не самым страшным, скорее плодом усталости.
Но пока я расшнуровывала туфли, рядом уселся Элай.
– Злишься? – спросил он.
– Да.
– Прости.
– Угу.
– Я действительно не сдержался. Папа всегда говорил, что у меня проблемы с контролем эмоций, причем совершенно не магические.
– Только говорить будут не о тебе. В глазах окружающих ты и Дарк сцепились из-за бабы, которая сама не знает, чего хочет. Парням всегда всё прощают. А у меня уже не получится стать своей. Хотя у меня и так это бы не получилось. Я не одна из вас. Придется смириться.
– Не знаю, о чем ты, но я тоже не вписываюсь, Коралина. Принц, наследник, невероятный красавчик. Быть мной непросто.
Он рассмеялся, но тут же охнул, схватившись за ребра.
– Сломал?
– Не знаю. Деллин сказала, что повреждения не угрожают нашим жизням, зато имеют отличный воспитательный эффект, так что лекарь до завтра нам не положен. Но вообще, я не жалуюсь. Все могло кончиться гораздо хуже. У меня могли порваться штаны, например. Или выпасть из кармана ключ от хозяйственных помещений, который я однажды стащил…
– Ты невыносим.
– Но хорош.
– Меня не нужно защищать, Элай. Я могу за себя постоять. Точнее, не всегда, но я должна научиться.
– Да, я видел. – Он потер шишку на затылке – результат действия моей магии. – Было круто.
– Я устала. Все силы ушли на то, чтобы раскидать вас. Можно я посплю?
– Конечно. И Кора…
Он поднялся, но прежде, чем выбрать себе койку и оставить меня сходить с ума в одиночестве, поколебался, словно не был уверен в том, что собирается сказать.
– Что?
– Просто… тебе не нужно чувствовать себя виноватой или оправдываться. Ты ни в чем не виновата.
– Да, – слабо улыбнулась я. – Но в школе по-прежнему ходит тот, кто виновен. Это немного пугает.
– У меня как раз есть денек, чтобы подумать о том, как его поймать, – подмигнул Элай.
Сквозь плотные шторы почти не пробивался дневной свет и, когда свечи погасли, мы оказались практически во тьме. Прежде чем лечь и отвернуться, я посмотрела на Дарка. В отличие от Элая, выбравшего койку в центре, он практически забился в угол, отвернувшись не только от нас, но и от всего мира. Во мраке его крылья, исполосованные шрамами, казались еще страшнее.
Тяжелая ночь и последовавшие за ней события вымотали меня настолько, что, едва голова коснулась подушки, я провалилась в сон. Приятный, лишенный картин прошлого и будущего, самый обычный сон… До поры до времени.
Сыро. Где-то вдали капает вода. А может, это накрапывает неторопливо дождь за окном. В окно осторожно заглядывает луна, но она еще слишком высоко, чтобы полноценно осветить пространство.
Пока она лишь контурами рисует очертания парня, сидящего у дальней стены. Со стороны он напоминает статую, и лишь звук открывающейся двери заставляет его пошевелиться.
– Даркхолд…
Я знаю этот голос. Кажется, в последний раз я слышала его в прошлой жизни. Или в таком же безумном сне, потому что Школа темных просто не могла быть правдой. Я никогда не жила в старом замке, никогда не сталкивалась с магией темного бога и не встречала девушку по имени Одри.
Сейчас она совсем не похожа на ту, что помню я. Худая, почти прозрачная, смертельно уставшая и испуганная.
– Ты не можешь просидеть здесь… сколько? Пока не умрешь? Тебе надо поесть.
Ответом ей становится тишина.
– Еды хватит, Даркхолд. У нас есть запасы, а потом мы добудем еще. Ты не должен голодать из-за нас. И ты должен спуститься. Пожалуйста! Меня пугает эта башня. И пугаешь ты…
Едва заметно крылья вздрагивают, и Одри спешно поправляется:
– Пугает то, что я останусь совсем одна, если ты сдашься. Я не хочу остаться одна. Это страшнее голода, Даркхолд.
– У каждого свой страх, Одри.
– Так ты пытаешься справиться с ним здесь? Даркхолд, я…
Она резко умолкает: где-то в недрах замка слышатся посторонние звуки. Сначала кажется, будто что-то падает, но затем хаос превращается в отчетливо звучащие шаги.
– Даркхолд! – восклицает Одри. – Это они?! Они вернулись?!
– Даркхолд! – эхом отзывается замок.
Но нет, это не он.
– Олбран! Это Олбран! Одри, это Олбран, он вернулся!
Кажется, она впервые видит его настоящую улыбку.
Проснувшись, я почувствовала себя отдохнувшей, даже несмотря на обычно выматывающие сны.
Элай уже не спал, развлекая себя струйками воды, причудливо переплетающимися в воздухе над кроватью. Даркхолд по прежнему сидел в углу – кажется, не меняя позы. Я словно вновь очутилась в старой сырой башне.
Даркхолд боится голода.
В Школе темных всегда было столько еды, что я каждый раз поражалась объемам выброшенного. Помня о том, как бережно хранили запасы во Фригхейме, как старались протянуть до весны и как радовались первым поставкам продуктов, я одновременно и понимала Даркхолда, и осуждала.
– А ужином нас кормить будут? – Я посмотрела на часы. – Или обедом… Сколько я проспала, неужели весь день?
И Даркхолд все это время сидел там один? А меня это почему-то волнует.
– Вряд ли, – ответил Элай. – Думаю, до завтра мы без еды. После драки в столовой не могло быть иначе. Хотя и довольно иронично. Вполне в духе тети.
Я тяжело вздохнула. Пожалуй, преувеличенно тяжело.
– А есть варианты как-нибудь добыть? Попросить кого-нибудь или…
Элай тут же встрепенулся и вскочил на ноги. Русые волосы забавно торчали вверх, а струйки воды зависли в ожидании.
– Варианты есть. Могу сбегать. У меня же есть ключ от хозяйственных помещений, помнишь? Но…
– Но?
– Ты меня простишь.
Я рассмеялась. Как будто у меня было право злиться! Он устроил драку, я в ответ приложила его головой о стену. По-моему, я виновата даже немного больше, но Элаю почему-то важно было получить это прощение.
– Договорились. Я тебя прощаю, а ты добываешь нам всем еду.
И Элай пропал в одно мгновение. Вот он стоял у кровати, а вот мы с Даркхолдом остались одни, и в воздухе повисло напряжение. Оно так сильно мучило, причиняло почти физическую боль, что даже я, невозможная трусиха и самая невнятная девушка на свете, не смогла делать вид, что не замечаю.