На табличке у двери не было имени.
– Ему ты не навредишь, потому что он без пяти минут труп. Травма головы, магические ожоги. Лекари ничем ему уже не помогут, лишь облегчат страдания, насколько это возможно. Полагаю, умирающему человеку важно, чтобы рядом постоянно находился целитель. Так что вот твоя задача, Рейн. Будь рядом. Подай стакан воды, вынеси утку. Если твоя магия, которой ты так гордишься, ему поможет – значит, Кейман Крост не зря повел себя как скотина. Ну а если ты причинишь и без того умирающему человеку еще больше боли… посмотрим, сколько в тебе останется самоуверенности и спеси.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но лекарь жестом заставил меня умолкнуть.
– Если справишься – я подумаю, чтобы допустить тебя к пока еще живым подопечным. Если нет – ноги твоей не будет в лекарском доме, пока я жив. Наслаждайся. Что ты так на меня смотришь? Я обещал твоему магистру, что ты не будешь работать с дурацкими бумажками. Но я не обещал, что будет легко.
С этими словами лекарь развернулся на каблуках и стремглав куда-то унесся, оставив меня в полной растерянности стоять у дверей безымянной палаты. Рифкин не объяснил ничего!
Что мне делать? В сознании ли пациент? Какие именно ожоги у него, от чего? Что делать, если ему станет плохо или он умрет? Да как так можно-то?!
– Спокойно, Коралина. – Я заставила себя выдохнуть.
Дарка я вылечила. А его Кейман тоже называл без пяти минут мертвецом. Дарка, Мориса – неужели не смогу хоть немного помочь бедолаге в палате? Соберусь и смогу. Для этого меня сюда прислали. Для этого существует моя сила. Это единственный способ оправдать свое существование в облике девушки, чью жизнь я украла.
Дрожащей рукой я толкнула дверь и вошла в наполненную запахами лекарственных трав и зелий палату.
При виде лежащего на кровати человека сердце – если оно у меня вообще было – остановилось.
Я знала его.
Видела так часто, что сны и явь смешались.
– Гидеон, – сорвалось с губ против воли.
С трудом умирающий мужчина повернул голову. Затуманенные болью и усталостью глаза на миг прояснились.
– Коралина… девочка моя. Ты пришла.
Я даже не помню, как выскочила из палаты. Лишь холодная стена, к которой я прислонилась, немного отрезвила. Перед глазами мельтешили разноцветные пятна. В ушах шумело.
Какая-то шутка. Издевка судьбы или, что вероятнее, лекаря Рифкина. В то, что Кейман мог так поступить, я не верила. А вот проучить меня – логичная реакция на давление. Но это уже перебор.
Лекарь Рифкин не успел далеко уйти, я нагнала его у лестницы и, сама поразившись дерзости, преградила путь.
– Ну что еще? – с раздражением спросил мужчина.
– Это Гидеон… – Я поняла, что не знаю его фамилии. – Я не могу за ним ухаживать!
– И почему же? Напоминаю, Рейн, что пациенты – бесполые существа. Стеснительным и брезгливым среди лекарей не место.
– Дело не в этом. Мы знакомы. Гидеон пытался меня убить. И пострадал он поэтому. Из-за меня… нет, не из-за меня, конечно, но не без моего участия он здесь. Мне солгали, сказали, что он в тюрьме, но…
Рифкин прервал меня коротким красноречивым жестом.
– Вот что, Рейн. Лекарь не выбирает, кому оказывать помощь, а кому нет. Не делит пациентов на плохих и хороших, достойных исцеления и заслуживающих мук.
– Я не…
– Мне плевать, что у тебя случилось с тем человеком. Враг он тебе, друг, коллега или любовник. Есть долг. Долг каждого светлого мага перед тем, кто нуждается в этой магии. И есть ты, ее носитель. Не бог, Коралина Рейн, а всего лишь человек, наделенный даром. Не тебе решать, кому жить, а кому умереть.
– Я не имела в виду это. Но то, что произошло между мной и тем человеком, не прошло бесследно. А если магия взбунтуется и я ему наврежу? Он пытался меня убить! Едва не сжег заживо меня и моего… друга! Если бы не Кейман и Деллин, я была бы мертва! Что вы на это скажете?!
– Скажу, что светлая магия не обладает возможностями вредить. И повторю еще раз: ты не можешь выбирать себе пациентов. Либо ты возвращаешься в палату и делаешь свою работу, либо выметаешься вон! Решай, Рейн.
– Кажется, – сквозь зубы процедила я, – начинаю понимать, почему исчезают светлые маги.
Вернуться в школу? Сказать Кейману, что я не могу так, не готова? Увидеть в его лице разочарование, а в глазах Деллин – усмешку? А что дальше? Спрячусь, просижу так год, два, три, десять, отстранюсь от всего мира? Я пыталась спрятаться от Даркхолда – не вышло. Теперь бегу от Гидеона. Потом от Деллин, а дальше придется бежать от самой себя.
– Ты верно заметила, – нагнал меня голос лекаря. – Светлых магов мало. Этот человек долго не протянет и вряд ли уже придет в себя. Ему нужен кто-то рядом, но у меня нет для этого людей. Заодно и проверим, можешь ли ты быть целителем. Порой мы вынуждены переступать через себя.
Показалось, что, решив вернуться в палату, я заслужила капельку уважения Рифкина. Но от этого было ничуть не легче. Переступать через себя… Если бы Гидеон всего лишь пытался меня убить, я бы ни на секунду не задумалась. Но то, что сделала я, было куда страшнее. А он даже этого сейчас не осознает.
Несколько минут я стояла перед дверью палаты, не решаясь войти, но чем дольше стояла, тем стремительнее сквозь пальцы утекала решимость. Осознав, что еще несколько минут – и я позорно сбегу в школу, я вновь толкнула дверь и вошла.
– Кора?
Гидеон закашлялся. На столе чуть поодаль кровати я нашла графин с водой и налила немного в стакан.
– Я думал, ты не придешь. В школе много занятий? Садись.
С колотящимся где-то у самого горла сердцем я опустилась в кресло рядом с постелью. Гидеону крепко досталось. Похоже, его собственная магия вышла из-под контроля и почти убила хозяина. Страшные ожоги даже не пытались лечить, лишь закрыли повязками, снимающими боль. Но и они не работали. Судя по подернутым пеленой глазам, Гидеон находился под воздействием сильных дурманящих зелий.
От жалости я закусила губу. Вспомнила Дарка, точно так же умиравшего от ожогов, закрывшего меня собой, и сморгнула набежавшие слезы.
– Не плачь… – тихо сказал мужчина. – Не надо, девочка моя. Все в порядке. Все будет нормально.
«Я не ваша дочь, извините. Я всего лишь на нее похожа», – слова так и не сорвались с губ.
– Коралина, ты должна меня послушать. Я умру. Совсем скоро. И я хочу, чтобы ты была сильной. Чтобы ты училась. Освоила свой дар и нашла ему применение. Нашла друзей. Создала семью. Я хочу, чтобы ты путешествовала, как мы всегда любили. Понимаешь? Хочу, чтобы ты была счастлива. Пообещай, что будешь счастлива для меня.
Он медленно – каждое усилие стоило немногих оставшихся часов жизни – протянул руку.
– Да… – медленно произнесла я. – Хорошо. Обещаю.
Вложила руку в его ладонь и сжала, чувствуя, как внутри все горит. То ли от магии, то ли от нахлынувших чувств.
Гидеон закрыл глаза, дыхание стало ровнее. Мне хотелось верить, работала моя магия.
Но на самом деле он просто верил, что рядом сидит его дочь. И нуждался в этой иллюзии сильнее, чем во всей взятой вместе магии проклятого мира гроз и туманов.
Глава 9
Дождь.
Раньше, когда я жила на севере, мне казалось, что дождь и гроза – почти одно и то же. Подумаешь, гремит и сверкает, что особенного? Тогда я не представляла, что такое настоящая штормхолдская гроза. Не знала, как низко опускаются свинцовые тучи, как часто молнии бьют в шпили башен и дворцов. Гроза – жуткая стихия.
Дождь другой. Он мягко успокаивает, нежно баюкает, барабаня по откосам.
Гроза переворачивает душу, а дождь ее лечит.
Несмотря на тучи и серые краски вокруг, в дожде есть свет.
Элай и Дарк нашли меня на ступеньках башни, куда на одном из занятий нас повел Кейман – изучать звездное небо. То ли забрели сюда случайно, то ли бродили по всему замку в поисках.
– Вы теперь всегда будете ходить вместе? – буркнула я, вытирая слезы.
Меньше всего хотелось, чтобы Даркхолд видел, как я плачу.
То, что подружились светлый и темный принцы, казалось чем-то неправильным, невероятным, пугающим и в то же время красивым. Энергия, бурлящая в Элае, уравновешивала холодную отстраненность Даркхолда. А еще никто не мог сказать, кого с началом этой странной дружбы стали уважать и бояться больше.
Меня, наверное.
Никто так и не решился попытаться со мной подружиться, да я и не рассчитывала на приятелей. Я почти не ходила на общие занятия и пропадала или в лекарском доме, или в компании Дарка с Элаем. Кто захочет связываться?
– Мы искали тебя, – подтвердил мои догадки Элай. – Тебя не было на завтраке, но мы решили, что ты еще не вернулась с дежурства. Потом ты пропустила обед, но я был занят… м-м-м… решал вопросы государственной важности.
– Отрабатывал наказание – мыл туалеты, – фыркнул Дарк.
– Да, и это тоже. Подслушал, что наш директор улетела в отпуск. Воодушевился. Но когда ты не пришла на ужин, мы забеспокоились и даже стырили тебе из столовой еды.
– Но нас поймал Кейман и велел отвалить от тебя, – продолжил Даркхолд.
– Так что мы начали искать с удвоенной силой, – закончил Элай.
Я сквозь слезы улыбнулась.
– Спасибо, что беспокоились. Я в порядке. День тяжелый.
– Не буду спрашивать, просто посижу рядом и окутаю тебя своей аурой спокойствия, дружелюбия и гениальности, – улыбнулся Элай, устраиваясь на ступеньках рядом со мной.
Дарк устроился ниже, загородив крыльями узкий проход.
– У них мало лекарей, им не хватает рук. И меня приставили ухаживать за умирающим мужчиной. Ему недолго осталось. В очень тяжелом состоянии, под дурманящими зельями. Он принял меня за свою дочь. Думал, что она пришла к нему в больницу, чтобы попрощаться. Я не смогла сказать, что не она.
– Он умер? – тихо спросил Элай.
– Нет. Когда моя смена закончилась, еще был жив. У меня не получилось влить в него свою магию, как… как бывало несколько раз. Может, дело во мне, а может, таким уже не помогут даже боги. Но он хотел увидеть дочь, а ее не было.