– Это глупость, – милостиво согласился Гидеон.
– Ага. Зарегистрируем новый вид магии? Есть магия огня, будет магия глупости?
– Что с тем крылатым мальчиком? Он жив?
Я закусила губу, не зная, что ответить. А если Гидеон использует знание, что Даркхолд жив? Он ведь хотел заставить его вернуть настоящую Коралину! А если то, что Дарк выжил, поможет Гидеону выйти на свободу?
– Жив, – улыбнулся он. – Тоже ты?
– Знаете, я лучше пойду. Вам просто скучно, вот и выдумываете загадочные причины пообщаться.
– Я хотел на нее взглянуть.
Ну вот. Мне снова стало стыдно. Хотя я уже тысячу раз сказала, что не должна отвечать за то, что именно Коралина оказалась рядом, когда светлая магия решила родить свое воплощение.
– Я не ваша дочь. Я просто на нее похожа.
– Ты не просто на нее похожа. Ты выглядишь, как она, говоришь, как она, двигаешься.
– Но я не она!
– Знаю. И это сводит меня с ума. И ты права, я не знаю, зачем позвал тебя. Лорд ди Файр пообещал выполнить любую мою просьбу, и я подумал, что хочу с тобой поговорить. Как только эта мысль возникла, другие на ее фоне померкли. Пятнадцать минут. Больше мне никогда их не дадут. Поговори со мной пятнадцать минут, притворись Коралиной… снова. Как сделала это, когда я умирал.
– Не могу. Я ничего о ней не знаю.
– А я, кажется, начинаю забывать.
Водная завеса дрогнула. Сначала едва заметно, потом сильнее. А потом обрушилась на стол со всей мощью, окатив нас с Гидеоном ледяной водой.
Я испуганно отшатнулась и посмотрела на мужчину напротив. Какой же силой надо обладать, чтобы разрушить магическую завесу? Впрочем, по его выражению лица быстро стало понятно, что Гидеон был в не меньшем замешательстве и уж точно не имел отношения к произошедшему.
– Эй! – крикнула я. – Что случилось?
Ответом стала тишина.
– Сядь! – рыкнул Гидеон, когда я неуверенно поднялась, намереваясь посмотреть, что стряслось и куда делся охранник.
Пожалуй, мне стоило в ту же секунду вскочить и броситься наутек, прочь из крохотной комнаты для свиданий. Но я почему-то послушалась. Гидеон обошел стол, осторожно открыл дверь и выглянул в коридор.
Судя по тому, что его не скрутила немедленно стража, что-то все же случилось.
– Сиди здесь! – последовал новый приказ.
А мне и не хотелось выходить наружу. Гидеон все еще был тем, кто чуть меня не убил, но его мотивы и эмоции я хотя бы понимала. А что могло случиться снаружи, что стража бросила заключенного и срочно куда-то ушла? Вряд ли там раздают бесплатные кексы.
Время тянулось мучительно медленно. Я почти решила, что Гидеон воспользовался моментом и сбежал, и собралась было идти на поиски Кеймана, как дверь вдруг открылась.
– Надо уходить. Сейчас, – отрывисто произнес Гидеон.
– В каком смысле уходить? – не поняла я, хотя именно это и собиралась только что сделать.
Правда, я определенно не планировала выбивать стулом окно.
Комната наполнилась звуками. Странными. Жуткими.
Криками, голосами, грохотом, шумом дождя и громом. Вспышка молнии озарила комнату, и я вздрогнула. По коже прошел холодок.
– Что происходит? Что там случилось?
– Хотел бы я знать. Магии нет.
– В каком смысле?
– В прямом. Магия исчезла. Не работает. Крупицы превратились в бесполезные куски камня. И туда, – он кивнул на дверь, – идти не рекомендую, потому что камеры были закрыты такими же завесами, как эта.
– То есть… заключенные на свободе? Кто вообще сажает в тюрьму без дверей?
– Самоуверенные идиоты. Дерьмо заключается в том, что в последние годы бóльшая часть арестованных – демоны. А они даже без магии сильнее и кровожаднее любого человека. И там… не лучшее место для нас обоих.
– Там же Кейман! – ахнула я.
Дернулась было в сторону двери, хотя что я могла сделать против толпы разъяренных демонов? Конечно, я слышала об этом. Шептались в лекарском доме, в школе, было в заголовках газет: выходцы из Бавигора все чаще становились участниками судебных процессов, напряжение в обществе росло. Бавигор ненавидел Штормхолд. Отношения двух соседних королевств еще никогда не были настолько сложными.
В битве мага и демона маг побеждает далеко не всегда. Страшно представить, что сейчас происходит…
Пока я пыталась осознать случившееся, Гидеон подтащил к окну стол, ловко взобрался на него и махнул мне.
– Иди сюда, быстро!
Я колебалась. Следовать за человеком, который собирался использовать мое тело для возрождения дочери? Чуть заживо не сжег Даркхолда?!
– БЫСТРО!
За дверью раздался жуткий крик, от которого кровь застыла в жилах. Я вскочила на стол и, подтянувшись, вылезла через высокое окно на улицу, под ледяной дождь. Который, впрочем, и спас нам жизнь: видимость снизилась почти до нуля, и во внутренний дворик административного крыла тюрьмы, где и проходили свидания, никто не заглядывал. Но это я поняла уже позже.
А пока только кусала губу, сдерживая стон: вылезая, я порезала руку.
Гидеон замер, глядя, как серебристая кровь стекает по ладони и растворяется в потоках дождевой воды. Как ее капли блестят в окружающей серости, как капельки света.
Через несколько мгновений рана затянулась, оставив лишь едва заметный след.
– Но магия же… как это получилось?
– Понятия не имею. Идем, надо уйти как можно дальше отсюда!
Гидеон мертвой хваткой вцепился в мою руку и потащил меня прочь. Без него я вряд ли выбралась бы с территории тюрьмы. Но, сделав это, подумала, что, возможно, и не стоило.
На улицах царил хаос. Оставшийся без магии город накрыла паника. Привыкшие тратить магию направо и налево, флеймгордцы оказались абсолютно не готовы ее потерять. Те, кто еще вчера не задумываясь тратил сотни дорогих крупиц на то, чтобы добавить вечернему платью изюминку, сейчас в ужасе пытались спастись от падающих кусков зданий, пылающих, несмотря на льющий стеной дождь, деревьев и проваливающейся земли.
– Оказывается, весь мир держался на магии, – хмыкнул Гидеон, помогая мне перебраться через упавший на торговую палатку фонарный столб. – Но кому, демоны его раздери, пришло в голову с помощью магии ремонтировать балкон?!
Я понятия не имела, куда он меня тащит, но сама, как и все остальные, в отчаянии металась бы по улицам и наверняка погибла бы под каким-нибудь камнем, отвалившимся от стены.
Как молоденькая девчушка, которую я заметила неподалеку от книжной лавки, где когда-то – целую вечность, боги! – мы с Рианой Браунвинг делали покупки. И которая пылала в нескольких метрах от нас.
Девушку придавило куском стены, отвалившимся от рядом стоящего здания. На вид ей было лет пятнадцать, не больше. У меня сжалось сердце, когда я услышала ее отчаянные рыдания. Они придали мне сил вырваться из захвата Гидеона и броситься к обломкам.
– Нет времени! – рявкнул мужчина.
Но я не обратила внимания. Глыба оказалась неподъемной!
– Идем, твою мать! Тебя погребет под следующим!
– Никуда я не уйду!
– Она едва жива! Даже если ты ее вытащишь, она просто умрет чуть быстрее!
Услышав это, девчонка забилась в истерике. Ярость придала мне сил, и кусок стены чуть подался. Выругавшись, Гидеон навалился рядом, и нам удалось чуть отодвинуть обломок, а потом подложить под него другой, чтобы образовался зазор.
Похоже, Гидеон был прав. На девочке не было живого места. Там, где она лежала, расплывалось целое море крови. А еще валялась раздавленная цветочная корзинка.
Девочка-цветочница… она просто бродила по улице, предлагая прохожим порадовать своих дам цветами.
Теперь белоснежные розы превратились в кроваво-красные.
– Ты что делаешь? – с подозрением спросил Гидеон, когда я взяла девочку за руку.
– У меня осталась магия. Я смогла вылечить царапину. Может, смогу вылечить ее.
– С ума сошла?! – Он попытался оттащить меня от бедняжки. – Если кто-то увидит, они тебя разорвут!
– Да плевать! Вы что, серьезно сбежите? После того, что случилось с Коралиной? Оставите другую девочку умирать, потому что некому было помочь вашей?! Если бы я оказалась рядом с ней, вы бы хотели, чтобы я сбежала?
– Ты и была рядом с ней.
– Но я не могла ей помочь. А этой могу. Отойдите!
Нехотя Гидеон повиновался. Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Боги, я же ни разу не делала это специально, и тем более не в таком хаосе! Как же невыносимо тяжело было не слушать грохот, заполнивший улицы. И с каким трудом повиновалась магия. Но все же повиновалась. Перетекала из моей руки в руку девочки, наполняя жизнью, залечивая раны.
Она кричала. Должно быть, сращивать кости и заставлять тело вырабатывать новую кровь ужасно больно. Но смертельная бледность постепенно уходила.
– Хватит. Она поправится. Тебе необязательно лечить даже синяки, оставь силы.
И он был прав. Я еще могла кому-то помочь.
Мы перенесли девочку в подвал уцелевшего дома, где прятались посетители одного из многочисленных ресторанчиков Флеймгорда. Убедившись, что ей помогут, я направилась обратно наверх.
– Теперь ты уйдешь, наконец? – спросил Гидеон.
– Нет. Во мне еще много магии. Я могу кому-нибудь помочь.
– Ты сходишь с ума! Ты себя убьешь!
Я повернулась к нему. Мы оба промокли до нитки, дождь и не собирался останавливаться.
– Так уходи! – прокричала я. – Ты свободен, уходи! Спрячься, затаись – и никто тебя не найдет, никто и не станет искать! Я не собираюсь тебя сдавать, скажу, что выбралась сама, а ты сбежал! Уходи, и все! Зачем ты за мной таскаешься?!
– Потому что ты не соображаешь, что творишь, ты здесь погибнешь!
– И тебе должно быть плевать! Я не твоя дочь!
– Я знаю, – отрезал он.
И когда я направилась к переулку, откуда доносились крики, последовал за мной.
Мы спасли еще шестерых. Парня с пробитой головой – ему прилетело куском фасада. Пожилую женщину из упавшего экипажа – на ее счастье, он уже почти садился, когда огненные кошки вдруг растворились, словно их и не было. Мать с ребенком, изувеченных разлетевшимся рядом с ними стеклом. Мужчину, получившего ожоги. И девушку со странной рваной раной на животе, при виде которой Гидеон помрачнел.