– Так, может, их не нужно останавливать?
Она нервно рассмеялась и плотнее запахнула плащ, вдруг ощутив холод, которого, конечно, не могло быть в комнате, где весело потрескивал камин.
– Не нужно останавливать? Кейман, что ты несешь! Они же устроят бойню!
– Да! – Он впервые повысил голос. – Да, Делл, они устроят бойню, и она их чему-то научит. Они потеряют все, и это заставит их договориться! Как они хоть чему-то научатся, если мы постоянно будем разводить их по углам?! Это жизнь, Деллин, это история! Государства воюют, к власти приходят тираны и слабаки, их сменяют гении и святые! Люди ссорятся, мирятся, договариваются. Они устроят войну и изобретут пушку, потом затеют новую – и придумают танк, а когда война закончится, вытащат из танка компьютер и полетят на нем в космос! Ты сама говорила, что Штормхолд застыл в развитии, так дай ему развиваться, дай им учиться!
– Кейман, это не семинар по международному праву, это ад! Ты что, забыл?! Ты забыл, что такое война?!
– Я очень хорошо помню, Деллин, гораздо лучше, чем ты, я видел их достаточно. Ты спрашивала, почему я ушел? Почему меня так долго не было? Вот поэтому. Невыносимо видеть все это и не вмешиваться, но вмешиваться нельзя! Мы с тобой существуем не для того, чтобы диктовать им, как жить.
– Мы с тобой существуем, чтобы хранить Штормхолд!
– И ты уверена, что правильно понимаешь эту задачу? А может, наше дело – это наблюдать? Отойти в сторону и позволить им жить, учиться, развиваться? Пусть через боль, через тьму, но идти вперед? Ты – богиня смерти, так почему ты отчаянно пытаешься всех от нее избавить? Делл, Штормхолд не изменится, пока его богиня не примет его таким, какой он есть. Ты боишься. Ты все еще ненавидишь смерть. И мир отвечает.
– То есть в исчезновении магии виновата я?
– В исчезновении магии виновата судьба. Мир постоянно меняется. Рождаются горы, высыхают океаны, появляются и умирают города. Полезные ископаемые заканчиваются. Климат меняется. Ледниковые периоды сменяются потеплениями. Даже звезды гаснут, Деллин. Ты же не пытаешься спасти Бетельгейзе.
– Мой мир – не звезда в далеком космосе!
– Это не твой мир! Деллин, хватит! Вот поэтому боги не должны жить со смертными и привязываться к ним. Пойми ты: это неизбежные этапы развития! В Штормхолде еще будут тысячи войн. Они непременно изобретут какую-нибудь ядреную бомбу, начнут ею махаться, натворят дел и старательно примутся все исправлять. Они обязательно приведут к власти безумца и потом с задором и вдохновением начнут его свергать. Они изобретут социальный рейтинг и будут выселять аутсайдеров на гигантскую помойку. И потом, через много миллионов лет, когда эта планета будет умирать, они построят на ее орбите смотровую площадку и будут продавать на нее билеты на шоу «Гибель Штормхолда», и это НОРМАЛЬНО. Ты не сможешь создать идеальный мир, в котором все дружат, обнимаются и договариваются, ты даже со мной договориться не можешь!
– И зачем тогда я нужна?
– Когда богов забывают, они становятся мифами и легендами. Смертным нужны легенды. Они позволяют верить, что все не напрасно.
Кейман умолк. Поднялся, подошел к окну и посмотрел на небо. Деллин невольно задалась вопросом: что он чувствует, вдруг поняв, что больше не властен над грозой? Он, проживший тысячи лет, наблюдавший за ходом истории, теперь не может даже управлять погодой. Ей казалось, внутри как будто осталась дыра.
– Представь, что магия не вернется. Представь, что нам с тобой осталось всего несколько десятков лет. Ты жалеешь о чем-нибудь? О том, что не успела сделать, когда была бессмертной?
– О тысяче вещей. – Она откашлялась, вдруг обнаружив, что охрипла.
– А я только о том, что, поняв, что магия исчезла и я не могу вернуться к семье, вдруг испытал облегчение. Знаешь почему?
– Потому что всегда хотел быть смертным?
– Потому что никогда не хотел жить в мире, где нет тебя.
Вспышка молнии на миг осветила кабинет, а затем все погрузилось во мрак.
Последние крохи магии огня в камине исчезли, не оставив даже тлеющих углей.
– Совсем ничего? – Элай с беспокойством посмотрел на Дарка.
Тот помотал головой. Горсть крупиц, которую он раздавил, так и осталась бесполезной кучкой черной поблескивающей крошки. Никакой магии.
Магия исчезла у всех. Вся школа в один момент осталась без возможности использовать крупицы, и лишь благодаря самообладанию преподавателей не воцарилась власть хаоса. Удивительно, но даже замок устоял.
Элай сразу вспомнил, как отец ругался на магов земли в столице и говорил, что они совсем разучились строить без вливания огромного количества крупиц. Цена на жилье росла быстрее, чем на крупицы, поэтому стройки заваливали магией – лишь бы быстрее построить и продать. Страшно подумать, что там сейчас происходит.
– Думаешь, это только у нас? Может, директор проводит эксперименты? Он как-то заставил нас сдать все крупицы и представить, что магия исчезла, – произнес Даркхолд. – Я бы не удивился, если бы он это провернул на самом деле.
– Тогда магистры были бы в курсе, – возразил Элай. – Они же не актеры – так играть растерянность.
На это Дарк только хмыкнул, но сейчас им было не до построения теорий.
– Надо найти Кору. Здесь ей будет безопаснее.
– Директор сказала, она в безопасности.
– И ты ей веришь? – спросил Элай.
– Не то чтобы очень. Думаю, что сейчас Деллин уж точно не до Коры. Да и не сильно она расстроится, если что-то случится. Только вот добраться до нее не получится, мы же в пространственном кармане. А магия не работает.
– Я тут кое-что почитал. И у меня есть теория.
– Она может привести к медленной мучительной смерти?
– Почти наверняка приведет, но есть маленький шанс, что нет.
– Мне нравится. Излагай.
– Школа находится в пространственном кармане. Смертные найти ее не могут. Темные маги уровня Деллин находят без проблем, обычные темные маги – при должном старании. Маги других видов не найдут никогда, им нужно сопровождение или портал. В целом достоверных знаний о том, что такое этот пространственный карман, нет. Кто-то говорит, это окошко в другой мир, но я с этим не согласен, потому что путь без портала из кармана в обычный мир есть, а другой мир надежно скрыт за завесой и просто так туда не перейдешь. Кто-то говорит, это другое измерение, но я тоже не согласен – мы бы непременно столкнулись с жителями этого измерения.
– Давай ближе к делу, еще историю создания начни рассказывать.
– Я думаю, это все еще наш мир, просто огороженный его кусочек. Знаешь, как ширму поставили. Огородили часть пространства магией – и все. Никто не может найти. Это объясняет, почему темные маги иногда могут: ширма создана могущественным темным магом, богом. А это значит, что отсюда можно уйти.
Задрав голову, Элай посмотрел на верхушки деревьев.
– Я думаю, нужно идти туда. Но скажу точно через пару часов.
– Почему через пару?
– Солнце начнет садиться. Когда магия пропала, я заметил, что погода изменилась. Ее явно меняли с помощью магии. Теперь мы должны жить по штормхолдскому времени. Я рассчитываю вычислить разницу и понять, насколько далеко мы от столицы. Если до нее можно добраться – попробуем? Я должен быть рядом с отцом. И хочу убедиться, что Кора в порядке.
– Валяй. – Даркхолд пожал плечами. – Если уверен – двигаем в ночь. Что пожрать, я найду. Не впервой.
Элай покосился на него с интересом. Они считались друзьями уже несколько месяцев, но Дарк до сих пор общался короткими отрывистыми фразами, как будто даже чужое общество его раздражало. И это слегка выбивало из колеи парня, привыкшего к статусу принца, с которым все хотели дружить.
Впрочем, уж лучше немногословный, но честный Даркхолд, чем толпа прихлебателей, рассчитывающих на тепленькое место после того, как Элай унаследует власть и деньги. В то, что Дарк дружит с ним не поэтому, почему-то безоговорочно верилось.
– Где ты вообще это откопал? – спросил он. – С каких пор в школьной библиотеке выдают пособия «как сбежать из пространственного кармана»?
– На зимний праздник подарили. Нашел в шкафу. Думаю, отец таким образом пытается привить интерес к учебе. Может, он и прав, ученье – свет.
– Вероятно, он пожалеет, узнав, что его сын использовал этот свет, чтобы из безопасного теплого места влезть в самую гущу.
– Что поделать? – философски фыркнул Элай. – Дети – это счастье.
Высшая Школа темных оказалась настолько не готова оказаться вдруг без магии, что исчезновение двух адептов, даже, без сомнения, заметных и важных, так и осталось незамеченным к моменту, когда, закинув на спину рюкзаки, Дарк и Элай двинулись к лесу. Их путь лежал на запад, туда, где сквозь тучи едва-едва пробивались лучи закатного солнца.
Вид окрашенных в кровавые оттенки облаков вызывал у Элая смутную тревогу, но делиться ею принц не спешил, боясь, что Дарк передумает. Элай никогда не был силен в прорицаниях, но всеми фибрами души чувствовал: ему нужно быть с отцом. Он категорически отказывался думать о том, что может потерять и второго родителя или братьев. Или Кору. Она и с магией была беззащитна, как котенок, а сейчас, должно быть, до смерти напугана. Вряд ли Кейман или Деллин сумеют защитить ее как следует, у них и своих проблем хватает.
Вся беда заключалась в том, что Элаю нравилась эта девчонка с копной светлых косичек. Сильно нравилась. Гораздо сильнее, чем девушки, с которыми он встречался. Коралина Рейн даже не осознавала своей привлекательности, но, что поганее, смотрела только на Дарка. Элай словно существовал вне ее мира и лишь изредка попадал в поле ее зрения. Между ней и Даркхолдом совершенно точно не было ничего серьезного, но всякий, кто оказывался рядом, видел, как они смотрят друг на друга.
Свет и тьма. Красивая пара.
Эти мысли вызывали горечь, но Элай повторял себе, что совершенно нет разницы, кто защитит Коралину. И ему вовсе не хочется стать героем, вытащившим девушку из самого пекла, нет. Он лишь хочет быть рядом со своим королем в трудные для королевства времена…