– Но подумали.
– Коралина, я никогда не сталкивалась с такими, как ты, я не знаю. И что делать, тоже.
– А кто знает? Хоть кто-то в Штормхолде может сказать, что я такое, по каким законам живу и как мне уйти, потому что я не хочу со стороны смотреть на то, как живут другие!
– Нужно рассказать Кейману. Не уверена, что он знает ответы, но… когда нет выхода, он обычно что-то придумывает.
Она вздохнула и зашнуровала ботинки.
– Но влетит мне по первое число.
Ее губ коснулась усталая улыбка.
– Идем. Тебе это зрелище точно понравится.
– О чем ты думала?! Ты с ума сошла?!
– О том, что если буду знать только я, то остальным будет легче. Одно дело – внезапно потерять, другое – знать, что скоро неизбежно потеряешь. Второе в тысячи раз хуже!
– А ты не думала, что если знаешь, то и не привязываешься? – едко поинтересовался Кейман.
– Ну спасибо! – возмутилась я.
– Коралине не нравится эта мысль. – Деллин тут же воспользовалась шансом втащить в спор союзника.
Но Кейман явно научился не вестись на манипуляции. Жаль, что я не успела ничего толком о нем узнать. Человек, который столько прожил, знает тысячи историй. Может, было бы проще прожить собственную.
– В данный момент Коралине гораздо больше не нравится ее смерть. Я так полагаю.
Деллин посмотрела на меня, но я пожала плечами. Ничего хорошего в посмертии не было, но зато не было боли. И даже стало немного легче. Я хотя бы знаю, ради чего существую. И даже в какой-то мере восхищаюсь: и правда, зачем создавать для временного хранилища магии свою собственную внешность и имя? Несчастная мертвая девочка решит проблему быстро и без заморочек.
– То есть я виновата в ее смерти, хочешь сказать? Считаешь, что, если бы я тебе рассказала, ты бы ее спас?
– Деллин, хватит выворачивать наизнанку все, что я говорю! Я хочу сказать, что ты поступила безответственно…
– Как всегда.
– Не как всегда. Но как ты частенько любишь. И это осложнило ситуацию.
– Спорить не буду. Скрывала ли я, что Коралина умрет? Да. Делала ли я это потому, что не хотела, чтобы тебе снова пришлось ждать смерти твоей ученицы, как было с Таарой, Акорионом или даже Бастианом? Да. Делала ли я это потому, что не хотела, чтобы ты с горя снова ушел на тридцать лет? Бинго! Можешь меня за это оставить после уроков! Ты пропал почти на тридцать лет, Кейман! А потом вернулся и выговариваешь мне за безответственность?!
– Простите, – не выдержала я, – а мы все еще обсуждаем мою смерть? Как-то немного обидно. Я умерла, вы грустно вздохнули и продолжили выяснять отношения. Давайте сначала меня отправим туда, куда положено, а потом будете разбираться, кто кого бросил и кто в чем виноват?
– Коралина права. – Деллин вздохнула.
– Определенно. А в чем? – откликнулся еще больше помрачневший Кейман – напоминание о долгом отсутствии его явно задело.
– Нужно ей помочь. Она хочет уйти, но не может. И я не могу ее проводить, за водопадом глухая стена.
– Дело в магии?
– Не уверена. Было бы дело в ней – я бы и не увидела Коралину. Магия должна вернуться, и уж Хаос точно не то ее проявление, которое может исчезнуть вместе с ней. К тому же Дарк опустил тело Коралины в расщелину, значит, по крайней мере пару часов назад с водопадом все было в порядке.
– А ты уверена, что это тот водопад?
Деллин так на него посмотрела, что я не удержалась и хихикнула.
– Мне, по-твоему, нужна карта, чтобы найти водопад, за которым скрывается грань между Хаосом и миром живых?
– Я предлагаю гипотезы.
– Это не первый случай, когда душа не может уйти.
– Ты о Бастиане? Но он был жив.
– Если не давать точного определения этому слову…
Тут я уже не выдержала, потому что стала ощущать себя так, словно все обсуждают какую-то книгу, которую я не читала. В школе такое частенько бывало, к слову, я ведь пропустила большую часть штормхолдской литературы.
– О чем вы говорите вообще?!
– Коралина просит объяснить, о чем мы, – любезно перевела Деллин с призрачного на человеческий… то есть божественный.
Объяснять полагалось Кейману. Он помолчал, подбирая слова.
– Много лет назад, когда Деллин и ее супруг были студентами, Бастиан серьезно пострадал. Он едва не погиб, и лишь упорство его матери, которая вливала в поддержание жизни сына деньги и магию, оставался жив. Душа Бастиана зависла между миром мертвых и миром живых. Он не мог уйти, но и не мог вернуться.
– Но у него было тело. Которое держало его душу здесь. А мое тело… Погодите. Мое тело умерло, ведь так? Но я здесь. Значит, если предположить, что ситуация, которая произошла с вашим мужем, повторилась со мной, то в моем теле… точнее, в том, что от него осталось, поддерживается какая-никакая жизнь. А так как мое тело состоит из светлой магии, при помощи которой Хаос восстанавливает месторождения, то я что, навечно прикована к Штормхолду? Я теперь личный призрак этого гребаного мира?!
– Коралина, это просто теория. Не подтвержденная даже снами. Возможно, мы что-то упускаем. О чем-то забыли. Возможно, ты не можешь уйти, потому что должна сделать что-то другое. Не только вернуть магию миру, но и что-то еще.
– Что? Жить в черепе давно умершего дракона и пугать случайных студентов, забредших в старый склеп?
Определенно смерть не добавила мне чувства такта.
– Пока не знаю. Но мы разберемся.
О том, что они уже разобрались, да так, что я теперь застряла между жизнью и смертью, я говорить не стала.
– Извините, мне нужно побыть одной. Я поброжу вокруг. Торжественно клянусь не пугать случайно попавшихся прохожих своим мертвым видом.
По привычке я схватилась за ручку двери, но промахнулась и вздохнула. До сих пор мне не приходилось проходить через стены, Деллин предусмотрительно придерживала для меня все двери на нашем пути. А сейчас предстояло сделать первый шаг, и почему-то я вдруг испугалась. Как будто этот шаг окончательно проводил черту между жизнью и смертью.
Это оказалось неприятно. Холодно и темно – на миг померкли все краски.
– Сядь, – услышала я голос Кеймана, доносившийся откуда-то издалека. – Сядь, я сказал, и послушай!
Возможно, Деллин сейчас чуть хуже, чем мне. С какой-то точки зрения.
Открыв глаза, я обнаружила, что стою не в коридоре королевского дворца, а посреди бескрайних снежных полей.
От ослепляющей белизны даже сделалось больно глазам, хотя боль отныне я могла испытывать только душевную. Но я настолько не ожидала оказаться во Фригхейме, что потерялась и в собственных чувствах, и в сторонах света.
Место, где все началось.
Я сразу поняла, где оказалась. Могла не задумываясь пройти ее путем, путем Коралины. Вот здесь она отошла в сторону от отца. Любопытство вело ее дальше, к краю огромной расщелины, искрящейся на солнечном свету. И я шла ее дорогой.
У самого края я замерла, не решаясь посмотреть вниз. Хотелось вечно смотреть вдаль, туда, где краски неба мешаются со снегом. Но когда я опустила взгляд, то поняла, что уже нахожусь на дне расщелины.
Коралина все еще была здесь. Заточенная в вечные льды, она осталась такой же прекрасной, какой была в моих снах.
Рядом с ее телом искрилась светлая магия.
Я впервые видела магию в чистом виде, не обработанную в крупицы. Внутри крупных кристаллов всеми красками вселенной переливались перламутровые вкрапления, играли серебристые блики. Невероятно красивое зрелище.
Магия возвращалась. Медленно, едва заметно проникая в мельчайшие трещинки и впадины, покрывая искрами вечные льды. Последнее пристанище Коралины Рейн стало началом новой жизни Штормхолда. А мне смерть открыла Штормхолд. Знала ли я, что наш мир настолько красив? Живя во Фригхейме, я не видела ничего, кроме стен приюта и одинаковых холодных пейзажей. Приехав в Штормхолд, вдохнула запахи леса и увидела красоту грозы над огромным городом, полным магии.
Но я не видела того, что смогла увидеть после смерти.
Нежной и спокойной красоты Силбриса с его бирюзовой водой и пляжами. Строгого и мрачного Бавигора, скрытого среди хребтов, испещренного каньонами.
Я стояла под палящим солнцем Джахнея, провожая взглядом караваны кочевников. С вершин гор наблюдала рассвет. Смотрела на звезды с руин старинного храма Таары, представляя далекие миры, не подозревающие, что в этот миг, даже не зная их, с ними прощается мертвая девочка.
Этот мир такой красивый, а мы погрязли в войнах и мучаем друг друга в надежде получить побольше власти.
За день смерти я увидела столько, сколько никогда не увидела бы, оставшись жива, и уже за это стоило благодарить судьбу. Коралина не видела и десятой доли этой магии. Но я старалась смотреть и дышать за двоих.
И только когда солнце вновь зашло за горизонт, а над невероятной красоты долиной рассыпались звезды, я решилась отправиться в уголок, о котором старалась даже не думать.
В последний раз опустив руку в прозрачную морскую воду, все еще надеясь почувствовать ее ласковое касание, я решилась увидеть Даркхолда.
Замок короля Бавигора должен был производить гнетущее впечатление, но Даркхолду показалось, словно он вернулся домой. Казалось, он знает здесь каждый уголок, хотя, конечно, то была лишь иллюзия. Просто он вырос в похожем месте. Мрак и тонны камня над головой совсем его не пугали.
Напротив сидел Редран.
Он всем видом излучал странное спокойствие, щедро приправленное удовлетворением, и это почему-то не нравилось Даркхолду. Он чувствовал, словно играет по чужим правилам, но не мог понять, ценен ли главный приз в этой игре. Или ему уготована роль пешки, которой пожертвуют, когда начнется по-настоящему сложная партия. Но с этим еще будет время разобраться.
– Что ты хотел бы знать? – спросил Редран.
Даркхолд задумался. Еще несколько дней назад он завалил бы демона вопросами. О родителях, об устройстве мира, о котором он – надо же, как удивительно! – не имел ни малейшего понятия. Но сейчас усталость навалилась с такой силой, что даже любопытство не шевельнулось внутри.