Он взял с подоконника комок ткани, оказавшийся плащом, и накинул на плечи.
– Придется сделать так, чтобы темный принц стал этим королем.
Пройдя мимо меня к выходу, Арен Уотерторн обернулся.
– Ты наверняка пойдешь за мной. И у тебя будет соблазн доложить о моем перемещении Деллин или Кейману. Но мой сын называл тебя своим другом. Подумай, что тебе важнее: выполнить приказ Деллин или спасти его и Даркхолда жизни.
Конечно, я пошла за ним и, конечно, не стала говорить ничего Деллин, рассудив, что в мгновение ока могу оказаться рядом с ней и все рассказать. А вот если понесусь сейчас – упущу Арена и не узнаю, что он задумал.
Накинув капюшон так, что тот скрыл лицо, не взяв стражников, прихватив лишь какой-то потрепанный рюкзак, Арен выскользнул из замка, а затем смешался с толпой неприкаянных, оставшихся без домов и тепла, наводнивших улицы. Пришлось не отвлекаться, чтобы не потерять его в толпе. И вскоре, хотя течение времени в этом состоянии я почти не ощущала, мы оказались у самых окраин, где меня ждало новое испытание: в дорогу король отправился верхом.
По ощущениям, его путь занял несколько часов, но, возможно, я ошиблась, потому что, когда впереди показалась граница, забрезжили сумерки, а когда мы вышли к воротам, на Штормхолд опустилась тьма. Две яркие луны издевательски сияли.
Я впервые видела столько демонов. Хотя, наверное, это были лишь несколько отрядов, или как там в военном деле называются эти группы. Сотни четыре, может чуть больше. Вооруженные до зубов. С клыками, крыльями, звериными головами. Не просто ожесточенные бавигорцы – тренированные бойцы. Даже этой группы хватит, чтобы утопить беззащитный Штормхолд в крови.
И сюда по своей воле приехал король, один?! Он что, безумец?
Кажется, пора идти к Деллин. Если еще не поздно…
– Элай, Коралина, – вдруг тихо напомнил Арен. – У него не будет шансов, если Даркхолд не станет королем. Хочется верить, он не ошибся, когда назвал его другом.
При виде нас, когда Арен стащил капюшон, оскалившиеся было демоны расступились и стал виден большой шатер, очевидно, принадлежавший кому-то очень важному и знатному. Его величество решительно зашагал к шатру, и я засеменила следом. Мне все это категорически не нравилось. Появилось подозрение, что лучше бы я сразу все рассказала Деллин. Но я боялась отвлечься даже на минуту, как будто могла хоть чем-то помочь.
– Приказ только один, – сказал Арен, когда мы приблизились к шатру. – Никогда. Никому. И ни за что не рассказывать о том, что ты здесь увидишь. Лги, отмалчивайся, умоляй, умри еще раз, если нужно, но никому, понятно? Это приказ. Это слово короля. Это – залог спасенных жизней моего сына и твоего Даркхолда. Ни Кейману, ни Деллин, никому. Я, увы, не могу слышать твой ответ, я даже не знаю, здесь ли ты. Но тем лучше. Если не сделаешь так, как я прошу, остаток жизни будешь знать, что король тебе верил, а ты предала. Обещаешь?
– Обещаю, – после долгой паузы ответила я, хотя интуиция говорила, что ничего хорошего Арен не задумал и мое обещание дорого мне обойдется. А может, и не только мне.
На удивление, Арена не стали обыскивать. Я ничего не понимала в королевских церемониалах, но считала, что во время войны или на ее пороге дипломатия уже не работает и главнокомандующий целого королевства должен чуть более внимательно относиться к собственной безопасности. Но правитель демонов был полностью уверен в себе и своих воинах. Внутри шатра дежурили двое крылатых. Наверняка личные телохранители или самые смертоносные воины.
Но мне они невольно напомнили Даркхолда, и сердце сжалось (хотя по всем законам мироздания не могло это сделать, ведь у меня и сердца-то больше не было).
Может, Дарк сейчас среди своих? Может, он впервые счастлив, любим и не чувствует себя уродом?
Больше всего я боялась именно этого. Что война разделит тех, кто мог бы стать семьей. Что у каждого из них будет своя правда и своя боль, и они не смогут существовать в мире, где каждому будет место. Легко ненавидеть врага, если он монстр, но что, если твой враг еще вчера сидел с тобой за одним столом?
Король демонов был красив. И пугающ. Массивные рога украшали серебристые кольца и шипы, темная кожа поблескивала в лунном свете, проникавшем через небольшую щелку в куполе шатра. Подойдя поближе, я смогла рассмотреть едва заметную красноватую вязь татуировок и шрамов.
– Арен Уотерторн. Сколько лет прошло с нашей последней встречи.
– Очень много, Астарот. И не скажу, что жалею об этой разлуке.
Демон рассмеялся. От его рокочущего смеха я поежилась.
– Удивлен, что ты принял мое приглашение. Редран долго убеждал меня в том, что ты согласишься. Я же считал, что хороший король пожертвует даже сыном ради своего королевства. Но Редран прав, человеческие эмоции – главная слабость Штормхолда. Его богов и королей.
– Мой сын жив?
– Жив. И ты получишь его, если примешь мои условия. Если Штормхолд сдастся без боя, а моим демонам позволят войти в Флеймгорд, не чиня препятствий, я пощажу тебя и твоего сына. И твою женщину – если пожелаешь, конечно. Хотя нашему темному принцу это и не понравится, он довольно сильно обижен на ту, которой посчастливилось выносить дитя Акориона.
– Кстати, о дитя. Слышал, они с моим сыном сдружились. Темный принц не будет возражать, что с его другом обошлись жестоко? В случае если мы не договоримся.
– У Даркхолда еще нет права голоса. Он получит власть и верность Бавигора в свое время, это знает каждый, кто верен темному богу. Но ему предстоит многому научиться и многое узнать. Когда придет время и Даркхолд станет королем, человеческие привязанности перестанут его волновать. Имя твоего сына он и не вспомнит. Пока что мальчик просто наследник и говорить тебе придется со мной.
– Но ведь наследник может взойти на трон гораздо раньше, чем все ожидают.
Демон сощурился.
– Я слышу в твоем голосе угрозу, король Штормхолда. Какую бы глупость ты ни затеял, не забывай, что магии у тебя нет, а сладить с двумя лучшими воинами Бавигора тебе не под силу. Не трать попусту единственный шанс спасти сына. Любая твоя оплошность приведет к его смерти.
– У меня очень чистоплотные друзья.
Уотерторн стащил с плеча рюкзак.
– Они с чего-то решили, что призваны хранить наш мир таким, каков он есть. Не допускать смешения миров. Смиренно и достойно преодолевать испытания. А я всегда был слишком циничен, беспринципен и аморален, чтобы проникаться их идеями.
Астарот дал знак стоящему рядом демону, и тот силой вырвал рюкзак из рук Арена. Впрочем, тот даже не сопротивлялся. Я с любопытством вместе с демоном заглянула в рюкзак, но увидела там лишь какие-то бруски, цветные веревки и несколько сияющих символов, не сказавших о содержимом ровным счетом ничего. Содержимое рюкзака явно содержало какую-то магию, но я о такой никогда не слышала.
– В мире, который мы всегда презирали, никогда не существовало магии. Поэтому мы считали и считаем их слабыми. Но ирония в том, что, не имея под рукой ни тьмы, ни света, они приручили огонь. И научились создавать кое-что одновременно прекрасное, пугающее, неизведанное и ненавистное. Они почти приручили смерть, Астарот.
Магические символы внутри рюкзака вспыхнули ярче.
– Да здравствует новый король Бавигора, – стиснув зубы, выдохнул Арен Уотерторн, король Штормхолда.
Все вокруг охватил огонь. Я словно оказалась в центре невероятной мощи огненного урагана. От грохота, взметнувшегося пламени, жара, которого я не ощущала, но хорошо могла представить, я потерялась в пространстве и времени. Больше всего мечтая оказаться как можно дальше от пламени, пожирающего все вокруг, я не двигалась с места, наблюдая, как за считаные секунды сгорают тела.
Горела жухлая трава вокруг.
Пылали кроны деревьев.
Черный дым вздымался в небо, закрыв две луны, лишив границу света.
«Да здравствует новый король!» – К вечеру это повторяли сразу в двух столицах, королевства демонов и королевства людей.
Одни говорили это с надеждой. Другие – обреченно.
– Не ходи туда! Не ходи, Одри, не ходи к нему, беги!
Сил хватило лишь на то, чтобы сбить с подоконника свечу, но, как и десятки раз до этого, Одри списала все на сквозняки старого замка. Она лишь погасила носком туфли фитиль, чтобы пламя не перекинулось на шторы, а затем побрела дальше, прямо в лапы к чудовищу.
Много недель я безмолвно наблюдала за хрониками нового мира. Почти лишенного магии, замершего на пороге кровопролития и до сих пор не сделавшего шаг назад.
Даркхолда провозгласили королем Бавигора. Редран сам загнал себя в ловушку, поспешив объявить сына Акориона священным наследником королевства демонов – никого другого после гибели Астарота Бавигор на троне видеть не хотел. Самого Дарка весть о его скором восхождении привела в замешательство. Он, в сущности, был еще мальчишкой – особенно по меркам демонов, – который не так уж хотел влезать в политические интриги и совершенно точно не был готов вести за собой демонов на войну.
Но Редрана это не устраивало.
Понаблюдав за советником юного величества, я поняла одно: Редрану было плевать на Бавигор, на войну, на демонов и их место в мире, на людей. Ненависть – вот что сводило его с ума. Ненависть к Штормхолду, к людям, к Деллин.
Больше всего на свете он хотел уничтожить бывшую ученицу. Эта страсть затмевала разум, сводила его с ума, нашептывала безумства. Редран стремительно падал в пропасть и собирался затащить туда Даркхолда. А я ничем не могла помочь. Никто не мог. Даркхолда прятали от всего мира, хотя это становилось делать все сложнее.
Но время неумолимо утекало, а мы так и не придумали, как достучаться до него. Как помочь Элаю. Как остановить войну.
Тень за Дарком росла. Оформлялась в нечто, подобное человеку. Фигура скорее напоминала женскую, если бы женщины вообще могли быть настолько уродливо-жуткими, с искаженно худыми и длинными когтистыми лапами, заостренными ушами. Если бы могли двигаться так плавно и в то же время угловато, неестественно изгибаясь при каждом шаге.