Однако уже перед самым спуском в салон, откуда начиналась их экскурсия, один из мальчишек остановился и ткнул пальцем в дальний конец галереи, где виднелась дверь, ведущая к следующему эшелону.
– А туда мы разве не пойдем?
– Нет, Пирси, – Трасси уже успела выучить все их имена, – на сегодня хватит.
– Но почему?! – к этому моменту и другие дети заинтересовались данным вопросом.
– Там Правительственный Эшелон, – терпеливо разъяснила девчонка, – туда посторонних не пускают. Так что все, спускайтесь уже.
Ребятня запрыгала вниз, в салон, к ожидающим их родителям, а Вальхем, оставшись один, прошел до конца прохода и прижался к окошку в двери, что вела на улицу.
За пыльным желтоватым стеклом виднелся вздымающийся лоб темно-вишневой машины, обшитый полированными латунными планками, образующими герб Империи – две соединенные короны, оплетенные лавровым венком. Вальхем почувствовал, как у него засвербело в груди, когда в его душе сцепились противоречивые чувства – ненависть к тем, кто был повинен в смерти отца, и восхищение совершенством их торжественной и горделивой эстетики.
От Правительственного Эшелона буквально веяло величием и монументальностью. Он олицетворял собой несокрушимую силу, возвышающуюся над мелочной суетой окружающего мира.
Только действительно мощное и богатое государство могло позволить себе держать подобный дорогостоящий транспорт и гонять его через пески исключительно ради того, чтобы в безопасности и комфорте доставить в другой город одного-единственного высокопоставленного чиновника, в то время как в обычные пассажирские секции набивалось по несколько десятков человек. Да и билеты им обходились отнюдь недешево.
Стандартные каюты, хоть и обеспечивали вполне приемлемый уровень удобства, особой просторностью все же не отличались. Но вот там, за вишневыми стенами, где нет нужды идти на компромиссы, интерьеры, надо думать, демонстрировали самую настоящую роскошь. Вот бы взглянуть хоть одним глазком!..
– О чем задумался, галантный ты наш? – послышался сзади насмешливый голос Трасси.
– Ты когда-нибудь бывала там, внутри? – Вальхем кивнул на сверкающий герб за окном.
– Конечно! И не раз, – еще один смешок, пропитанный чувством своего безоговорочного превосходства.
– И как оно?
К удивлению Вальхема, рыжая бестия ответила не сразу, некоторое время шевеля губами и подбирая верное слово.
– Добротно, – ответила она, наконец.
Вальхем удивленно вскинул брови. Он ожидал чего угодно – «богато», «шикарно» или «дорого» на худой конец, но неожиданный вердикт Трасси застал его врасплох. Складывалось впечатление, что она не столько завидовала важным персонам, кому посчастливилось перемещаться на Правительственном Эшелоне, сколько восхищалась искусностью тех мастеров, что его создали.
– Ты на обед собираешься, или будешь и дальше тут торчать? – оборвала она его раздумья.
– Обед?
Заслышав это слово, желудок Вальхема буквально взвыл от нетерпения. И неудивительно – в конце концов, он же со вчерашнего дня ничего не ел! Спохватившись, парень поспешил за бодро шагавшей по коридору Трасси. Ему сейчас и впрямь не помешало бы хорошенько подкрепиться.
Глава 8
Изначально Вальхем полагал, что ему просто выдадут миску с какой-нибудь похлебкой, которую он будет уплетать, сидя у откидного столика в своей каюте. Неладное он заподозрил, когда встретивший их Лажонн отправил Трасси переодеться во что-нибудь приличное, а ему велел умыться и привести волосы хоть в какое-то подобие порядка.
До сего момента у Вальхема не было возможности толком заняться своим внешним видом. Да, в туалете имелось зеркало, но в свой предыдущий визит он в основном занимался изучением тамошней сантехники, но теперь Вальхем взглянул на свое отражение в мутноватом стекле уже более критично…
М-да, неудивительно, что во время экскурсии дети относились к нему несколько настороженно. Вальхем и сам-то себя не сразу признал, посетовав сперва на непривычное освещение, и только потом осознал, что смотрит на свое новое лицо, осунувшееся, помрачневшее и ставшее более… взрослым.
И неудивительно, учитывая, сколь многое ему пришлось пережить всего за одни последние сутки. Он потерял родителей и дом, спасался бегством от людей Голстейна, едва не был поджарен на костре, обыскивал карманы еще теплых тел, разорванных в клочья атакой Аврума, а после еще сквозь ночь пешком протопал весь путь до Цигбела. Тут не только повзрослеть, тут и состариться недолго!
Его жизнь буквально в одночасье так резко и так радикально изменилась, что Вальхему начинало казаться, будто от беззаботного прошлого его оделяют не несколько часов, а долгие годы.
И следы пережитого, надо сказать, все еще украшали и его осунувшееся лицо и потрепанную одежду. На висках все еще оставались следы от копоти и пота, да и куртка заметно отдавала гарью, а под ногтями набилась бурая грязь, при мыслях о происхождении которой к горлу подкатывала тошнота.
Не мудрствуя лукаво, Вальхем скинул с себя всю одежду и забрался в душ…
– Я же велела тебе воду экономить! – возмутилась Трасси, когда Вальхем, чистый и посвежевший, спустился в кабину.
На то, чтобы отмыть грязные волосы и выкорчевать из них весь набившийся песок и мусор у него, действительно, ушло немало времени, воды и мыла, но результат того определенно стоил. Даже Лажонн, впечатленный произошедшими с парнем переменами, удивленно приподнял бровь.
– Уймись, Траська! – он чуть наклонил голову, как будто любуясь живописным шедевром. – Ты только посмотри, какой красавец в итоге получился! С таким и в приличном обществе показаться не стыдно.
– Что?! – от возмущения девчонка даже подпрыгнула. – Ты возьмешь его с нами?! С чего вдруг такая щедрость?
– Вальхи – наш гость! – парировал ее отец. – Где твое гостеприимство?
– Не слишком ли ты добр к какому-то случайно встреченному мальчишке?
– Он вовсе не случайный мальчишка! Вальхи – сын моего старого друга!
– Пасынок, – уточнил Вальхем.
– Неважно! – отмахнулся Лажонн. – А для таких людей двери моего дома всегда открыты! Так что хватит ворчать, лучше ногами двигай! Остальные, небось, заждались уже.
Как выяснилось, под «остальными» Лажонн подразумевал других капитанов и их близких соратников, собравшихся в ресторане третьего, пассажирского эшелона. Им был выделен отдельный длинный стол, обслуживанием которого занимался сам шеф-повар.
Лажонн кратко отрекомендовал Вальхема другим присутствующим, и их троица заняла свои места. Парню еще никогда не доводилось посещать такого рода заведения, и он откровенно робел, опасаясь сделать что-нибудь не так. Но, скосив глаза на сидящую рядом Трасси, Вальхем обнаружил, что девчонка особо не утруждает себя соблюдением полагающегося этикета, за обе щеки уплетая предложенные блюда. Да и прочие вели себя крайне просто и непринужденно, поскольку обслуживание огромных, тяжелых, изрыгающих столбы дыма машин с изысканными манерами вязалось слабо. Мощные намозоленные пальцы крайне плохо приспособлены для того, чтобы элегантно подхватывать оливки крохотной двузубой вилочкой.
В конце концов, Вальхем отбросил прочь свои сомнения и набросился на поставленную перед ним тарелку супа, стараясь, по крайней мере, чавкать не слишком громко.
Сидевший напротив него капитан, лысый, зато с роскошными усами, довольно долго наблюдал за орудующим ложкой Вальхемом, после чего все же отпустил комментарий по поводу его выдающегося аппетита.
– Такое впечатление, Лаж, – он покосился на Лажонна, – что ты своего юного работника неделю голодом морил!
– Он не работник, – Лажонн протянул руку и коснулся плеча мальчишки, – Вальхем – мой гость, сын моего старого друга.
– Тогда, выходит, его дома покормить забыли? – отхлебнув из кружки, лысый капитан обстоятельно обсосал с усов пивную пену и пристально посмотрел на Вальхема. – Так, что ли?
– День выдался… тяжелый, – буркнул тот и снова уткнулся в свою тарелку. Неприкрытая подозрительность сидящего напротив здоровяка его откровенно нервировала.
– С чего ты так на парня-то взъелся?! – вступился за него Лажонн. – Или ты даже в нем имперского соглядатая увидеть готов? Шпиона, который будет вынюхивать твои грязные тайны и сладкие секретики?
При этих словах вся сидящая за столом компания взорвалась дружным хохотом. По всей видимости, мнительность лысого капитана и его темные делишки давно уже стали притчей во языцех, объектом регулярных шуток и острот. Даже он сам невольно усмехнулся, спрятавшись за очередным глотком из кружки.
Вальхема, однако, слова про «имперского соглядатая» зацепили довольно ощутимо, и он не мог оставить этого просто так. Некоторые точки над «и» все же следовало расставить. Он облизал ложку и бросил ее в пустую тарелку.
– Вообще-то мой отец… мой родной отец погиб, сражаясь с Империей! – заявил он, угрюмым взглядом обведя присутствующих. – Он был на баррикадах в тот день, когда в Цигбел пришла… ворвалась… Имп…
Он умолк, почувствовав, как к его горлу подкатил горький комок. Упомянутые события произошли, когда он был еще младенцем, и Вальхем не мог помнить отца и горевать по нему в полной мере, но тот факт, что его самого кто-то мог заподозрить в симпатиях к Империи, оскорбил его до глубины души.
Все смешки немедленно стихли, и в направленных на него взглядах Вальхем увидел сочувствие. Все очень хорошо помнили, как обошлась Империя с теми отчаянными смельчаками, что отважились встать у нее на пути.
– Извини, парень, я не хотел тебя обидеть! – лысый протянул ему свою огромную руку. – Я – Гвенн, капитан «Зарастра», второго эшелона. Заходи, не стесняйся! Гостем будешь!
– Спасибо! Я как-нибудь обязательно загляну, – ладонь Вальхема буквально утонула в мощных мозолистых пальцах.
– Эй! – окликнул Гвенн официанта. – Кружку пива этому молодому человеку!
– Какое еще пиво, ты чего! – вытаращился на него Лажонн. – Он же еще совсем мальчишка!