– Я не мог показаться, пока рядом находились посторонние, – заговорила темнота. – Они следили за тобой, но при них нет оружия, и в их действиях я не обнаружил угрозы. Они хранят твой запах, а потому я сделал вывод, что вы знакомы.
– Да, – мальчишка облизнул пересохшие губы, перед его мысленным взглядом неотрывно маячила панорама побоища, где Аврум расправился с Чораном и его подельниками. Вальхем прекрасно осознавал, что всего одно сказанное им неверное слово может стоить Лажонну и Трасси жизни, – это мои… друзья.
– Друзья? – темень на мгновение замерла. – Как и я?
– Да.
– Ты им доверяешь?
– Целиком и полностью.
– Хорошо. Тогда я приношу свои извинения за не слишком ласковый прием, я же не знал, кто вы такие. Но если вы – друзья Вальхема, то все в порядке. Тогда вы и мои друзья тоже. Теперь можете обернуться… если не боитесь, конечно.
– А чего именно нам бояться-то? – откровенно хорохорясь, заявила Трасси и резко крутанулась на месте.
Следом за ней развернулся и Лажонн, после чего оба замерли на месте, точно статуи, таращась на полотнище непроглядной тьмы. Правая рука Трасси словно прилипла к волосам, откуда она вычесывала набившийся песок.
– Я – Аврум, – единая стена мрака рассыпалась на переплетение матовых угольно-черных жгутов, которое качнулось им навстречу. Огромная голова нависла над опешившей парочкой, словно внимательно ее изучая.
– Аргх! – только и смог выдавить Лажонн.
Он попятился и, споткнувшись, снова плюхнулся на землю, неотрывно таращась на выросшего перед ними жуткого монстра, которого Трасси, как ни странно, ничуть не испугалась. В ее широко распахнутых глазах читалось удивление, восторг, восхищение, но никак не страх. Девчонка не без труда выпростала руку из своей спутанной рыжей шевелюры и протянула ее вперед, кончиками пальцев осторожно коснувшись морды черного монстра.
– Обалдеть не встать!!! – потрясенно выдохнула она.
Глава 20
Несмотря на кажущуюся безвольность и мягкотелость, в некоторых вопросах Моккейли неожиданно начинал демонстрировать буквально баранье упорство, вступая в ожесточенную перепалку даже с самим Голстейном. Генерал пожелал выделить для Матери Свейне полноценные апартаменты с собственной уборной и отдельной каморкой для служанки, но губернатор, услышав такое, немедленно взвился на дыбы.
– С какой стати мы должны ублажать эту еретичку?! – вспыхнул толстячок праведным гневом. – Ее место в камере и под замком, а не на пышной перине с красивым видом из окна!
– Не волнуйтесь вы так, казна не обеднеет, в конце концов! – Голстейн, не ожидавший столь бурной реакции, удивленно приподнял бровь. – Если хотите, я вообще могу оплатить все издержки из собственного кармана.
– Да не в деньгах дело!
– Но в чем же тогда?
– В обеспечении безопасности! Неужели вы сами не понимаете?! – Моккейли в отчаянии всплеснул пухлыми ручками. – Такого важного узника должна охранять целая рота караульных, не меньше!
– Вы всерьез опасаетесь, что наша пленница попытается сбежать? Но куда? Она ведь даже не знает, где именно сейчас находится! – генерал раздраженно тряхнул головой. – Так что не беспокойтесь, губернатор, штатного полицейского наряда более чем достаточно.
– Вы представляете себе, сколько вокруг нас найдется людей, чьи сердца вспыхнут воодушевлением при известии, что Мать Свейне жива и находится в нашем городе?!
– Я вполне отдаю себе отчет в том, какие настроения царят вокруг. Но вот нашей узнице-то это неведомо. Она понятия не имеет, с каким отношением столкнется за порогом ратуши. За те годы, что она провела в заточении, мир здорово изменился, и она не может этого не понимать. Она уверена, что многие уже давно позабыли о ее существовании, и вряд ли Ее Святейшество рассчитывает, что встретит широкую поддержку среди населения, – Голстейн вздохнул. – Тюрьма еще не до конца сломила Мать Свейне, но вот былого огня в ней уже нет. Так что нет, она не сбежит.
– Да, но если люди узнают, – продолжал упорствовать Моккейли, – то они могут сами организовать ей побег, не дожидаясь инициативы с ее стороны! И убежище предоставят! Ищи ее потом! И как буду выглядеть после этого перед Братьями я?!
Ах, вон оно что! На самом деле губернатор не столько пекся о безопасности и сохранности их заключенной, сколько стремился максимально уберечь свой зад от возможных неприятностей. У него, как и у любого другого профессионального чиновника, давно выработался своего рода инстинкт, безошибочно подсказывающий, когда ситуация может грозить серьезными проблемами для его карьеры, благополучия, а то и для самой жизни.
И тот факт, что теперь под одной с ним крышей теперь находилась одна из самых охраняемых преступниц Империи, буквально вопил о том, что беды не избежать. А крайним как всегда окажется губернатор, который не уследил, не уберег, не справился…
Что ж, это затруднение вполне разрешимо.
– Отдуваться вам не придется, не переживайте так, – Голстейн успокаивающе положил ему руку на плечо. – Всю ответственность за дальнейшие последствия я беру на себя. Если хотите, то могу даже бумагу соответствующую подписать. Уже не первую, кстати.
– Да я не то, чтобы… – замялся Моккейли, хотя по его просиявшему лицу было очевидно, что такой вариант его вполне устраивает, – но если вас не затруднит, господин Инспектор…
– Тогда подготовьте соответствующий рапорт, и я немедленно его подпишу. А сейчас позаботьтесь, чтобы Мать Свейне, до сих пор томящаяся в полицейской повозке, могла бы как можно скорее разместиться и хоть немного передохнуть после долгой дороги.
Впрочем, особо долго наслаждаться покоем леди Свейне не довелось. Не успела прислуга убрать оставшуюся после обеда грязную посуду, как в дверь ее покоев постучал Голстейн.
– Ваше Св… госпожа Свейне! – донесся его приглушенный голос. – Не желаете ли чуть-чуть прогуляться?
– Правильно ли я понимаю, генерал, что ваш вопрос – чисто риторический? И мне придется отправиться с вами вне зависимости от моего желания или нежелания?
– Боюсь, что так, – Голстейн толкнул дверь и вошел в комнату, остановившись посередине устилавшего пол большого пышного ковра. – Ситуация не терпит отлагательства.
Он настоял, чтобы Матери Свейне выделили самые лучшие из имевшихся в ратуше апартаментов, и Моккейли, заполучивший к тому моменту заветную бумажку с подписью генерала, не стал возражать. Строго говоря, в таких покоях было бы не зазорно поселиться даже самим Братьям, пожелай они посетить Цигбел, для высоких гостей у губернатора всегда имелось, что предложить.
Высокие лепные потолки, широкие светлые окна, обрамленные тяжелыми портьерами, дверь в спальню по левую руку и еще одна дверь напротив, ведущая в комнату прислуги – на какой-то миг в душе Голстейна промелькнула досада, что он отказался от предложения Моккейли и предпочел номер в обычной гостинице. Толстячок наверняка бы поселил его именно здесь, в покоях для самых важных персон. С другой стороны, куда бы они тогда разместили леди Свейне?..
Ее Святейшество отложила в сторону гребень, которым расчесывала свои длинные волосы, и повернулась к вошедшему генералу. Она скинула пропыленную дорожную одежду, и сейчас на ее плечах был накинут простой домашний халат, превращавший Мать Свейне в почти обыкновенного человека.
– Дело настолько срочное? – поинтересовалась она.
– Поймите меня правильно, госпожа, – Голстейн сложил руки за спиной, как будто делая доклад перед командованием. – Я бы не посмел тревожить ваш покой, если бы не крайне тревожная ситуация. Путь нам предстоит неблизкий, придется пройти довольно большое расстояние через лес, так что позаботьтесь о подходящей обуви, и, что самое главное, хотелось бы управиться до наступления темноты. Нам ведь потом еще и обратно выбираться.
– Вы выглядите и в самом деле обеспокоенным, генерал, – Мать Свейне чуть наклонила голову, внимательно его рассматривая. – Должно было произойти что-то по-настоящему серьезное, чтобы настолько выбить вас из колеи. Настолько, что вы готовы смиренно сносить мои откровенные издевки, покуда это позволяет добиться моего содействия. Что ж, вы меня убедили. Я выйду к вам через пять минут.
– Благодарю, – Голстейн сдержанно поклонился. – Я буду ждать вас на крыльце. Экипаж уже готов.
– Итак, генерал, – карета тронулась с места, едва захлопнулась дверь, и Мать Свейне откинула с головы глубокий капюшон плаща, – я буду вам крайне признательна, если вы посвятите меня хотя бы в некоторые подробности происходящих здесь событий… И, кстати, «здесь» – это где?
– Один из множества захолустных городков, лежащих по ту сторону пустыни от Кверенса, – Голстейн предпочел уклониться от прямого ответа. Он не хотел давать в руки своей оппонентки ни единого ключика. Ее острый ум вполне мог по одной-единственной зацепке восстановить полную картину, а генерал предпочел бы сохранить своего рода повязку на ее глазах. Так безопасней.
– Ясно, – тонкие плечи едва заметно приподнялись. – Так что случилось-то?
– Должен предупредить, что вся информация, которую я вам сообщу, является строго конфиденциальной и не предназначена для посторонних ушей.
– Вы смеетесь?! – фыркнула его спутница. – Кому я могу тут хоть что-то разболтать?! Своему табурету?! Рассказывайте уже!
Голстейн на несколько секунд прикрыл глаза, сосредотачиваясь и выстраивая свой ответ. Требовалось максимально сжато донести до Ее Святейшества все ключевые моменты истории, избегая ненужных, а то и вредных подробностей, что представлялось не самой тривиальной задачей. Слишком уж много насилия и крови сочилось тут из всех щелей.
– В числе прочих задач, которые я решал тут в качестве имперского Инспектора, – начал он, – стояло и искоренение остаточного культа поклонения Пастырям.
– Вы до сих пор их боитесь?
– Надеюсь, вы понимаете, что глупо ждать от меня какого-то пиетета перед Ними после того, как они похитили леди Кроанну? – голос Голстейна зазвенел льдом. – После того, как они оставили Братьев круглыми сиротами?