– Пустыня бесследно заметает любые следы, и очень быстро…
– Так поторопитесь! Времени прошло не особо много, и что-нибудь наверняка удастся отыскать, – он хитро ухмыльнулся. – Ну а тот, кто первым обнаружит сбежавший эшелон, вполне может рассчитывать на эксклюзивный контракт.
Взгляды собравшихся невольно нацелились на Крелла, коего многие так или иначе недолюбливали, но в глубине души все же завидовали его успеху и особому положению в общей табели о рангах. Эксклюзивный контракт с самой Империей – не шутки, и ради такого куша…
– Раскочегаривайте топки, разводите пары и будьте готовы отправляться, – взглянув на хмурые лица капитанов, генерал удовлетворенно кивнул – они поняли его правильно. – Я вернусь примерно через полчаса, и мы выдвигаемся.
Голстейн уже собирался уходить, но вдруг остановился и повернулся к Креллу.
– Кстати, имейте в виду, что отделение охраны с этого момента переходит в мое подчинение, и поедет вместе с нами, – предупредил он. – Я загляну к ним в гостиницу и направлю к вам. Будьте готовы принять их на борт.
Перед дверями выделенных Матери Свейне покоев Голстейн снова замешкался, приглаживая волосы и оправляя мундир. Его раздирали противоречивые чувства.
С одной стороны, у них появилась пусть слабая, но зацепка, которая, возможно, выведет на того, кто сможет пролить свет на трагедию, случившуюся с Кхольси и его маленьким отрядом.
С другой – он откровенно сомневался, стоит ли привлекать Ее Святейшество к участию в операции, которая вполне может завершиться еще одной аналогичной кровавой драмой.
Капитанам-то он ничего не сказал и даже не намекнул, сколь опасной может быть планируемая миссия, но их мнение особого значения все равно имело. Кроме того, капитанов много, а вот эксперты по Пастырям – товар штучный…
Голстейн раздраженно тряхнул головой и вполголоса выругался. Пытаться обманывать самого себя и придумывать нелепые оправдания, призванные скрыть истинную суть происходящего – последнее дело! Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что его действиями руководят совсем иные соображения, и что он опасается за жизнь Свейне вовсе не потому, что она является ценным источником информации…
Но все равно, дело и долг – превыше всего!
Генерал вскинул руку и решительно постучал в дверь.
– Войдите!
Шагнув внутрь, Голстейн обнаружил Мать Свейне сидящей за письменным столом и делающей какие-то записи в толстой тетради.
– Дневник, – пояснила она, отвечая на его невысказанный вопрос. – Перенос мыслей на бумагу помогает лучше уложить их в голове.
Женщина закончила писать и, закрыв тетрадь, убрала ее в свою большую сумку с вещами.
– Кстати, предупреждаю сразу, – она погрозила Голстейну тонким бледным пальцем, – даже не пытайтесь в него заглядывать. Я пишу на древнехаазском языке, так что вы все равно ничего не поймете.
– Но, быть может, вы сами мне что-нибудь прочитаете? Под настроение, так сказать.
– Вы, генерал, вызываете у меня только одно настроение – тошноту. Так что вряд ли, – Мать Свейне нетерпеливо отмахнулась. – К черту лирику! Вы ведь не за этим пришли, не так ли? Что-то случилось?
– Нам удалось напасть на след человека, причастного к случившейся в лесу расправе, – кратко отчитался генерал. – В данный момент мы организуем поисковую операцию, и я приглашаю вас принять в ней участие. Кто знает, быть может, ваши знания и пригодятся.
– Вот как? – Мать Свейне резко выпрямилась на стуле, и от ее слегка легкомысленного настроя не осталось и следа. – Где и как вы его нашли?
– Увы, но всех подробностей я вам рассказать не могу, поскольку многого и сам еще не знаю. Но мы выяснили, что он сейчас скрывается где-то в пустыне на одном из эшелонов. И мы немедленно отправляемся на его поиски.
– Чтобы он сотворил с нами то же самое?
Проклятье! Было непростительной ошибкой полагать, что его собеседница, умнейший человек, как ни крути, не придет к ровно тем же умозаключениям, что и он сам! Что ж, теперь придется играть в открытую.
– Операция сопряжена с определенным риском, согласен, – Голстейн осторожно кивнул, – но некоторые вопросы решить как-то иначе просто невозможно. Мы столкнулись с чем-то пугающим, с чем-то неизвестным. Мы не знаем, какие угрозы оно может нести миру и нашим согражданам, а потому наш долг – собрать как можно больше информации. Мы обязаны использовать любую возможность, чтобы защитить людей от возможной опасности.
– Не многовато ли пафоса, генерал? – Мать Свейне криво усмехнулась.
– Можете ерничать сколько угодно, но я служу Империи…
– И Братьям, – ввернула его оппонентка.
– И Братьям, – Голстейн демонстративно вытянулся и сцепил руки за спиной. – И, решая поставленные передо мной задачи, я не остановлюсь ни перед чем, пусть даже это будет угрожать моей жизни…
– И жизням окружающих вас людей, – Свейне вновь не удержалась от едкого уточнения.
– Именно! И поэтому вы отправляетесь со мной, нравится это вам или нет, – генерал отрывисто кивнул и шагнул к двери. – Экипаж уже у подъезда. Жду вас у выхода через пять минут.
К моменту их появления суматоха на перроне достигла своего пика. Складывалось впечатление, что кричали вообще все. Капитаны, техники, даже проходившие мимо праздные зеваки – всех охватило невероятное возбуждение, щедро замешанное на страхе и жажде наживы, а такая смесь способна подарить второе дыхание кому угодно, даже покойнику. Голстейн отлично знал, как заставить работать на себя человеческие пороки.
Из труб эшелонов уже валил густой черный дым, и со всех сторон слышалось шипение вырывающегося пара. Капитаны могли сколько угодно торговаться и набивать себе цену, но, когда становилось очевидно, что все их уловки не сработали, а результат нужен срочно, они умели действовать на удивление быстро.
Перед едва успевшим выбраться из кареты Голстейном словно из-под земли вырос капитан Крелл, бодро отчитавшийся о ходе подготовки.
– Все эшелоны уже под парами! Сцепки расстегнуты, и мы готовы отправляться в любой…
Генерал отступил в сторону, подавая руку показавшейся из экипажа следом за ним Матери Свейне, и пыл Крелла немедленно угас, точно брошенная в воду тлеющая головешка. Он даже сам издал немного похожий шипящий звук. Капитан хоть и казался человеком недалеким и простоватым, когда требовалось, умел соображать будь здоров, в противном случае он никогда бы не добрался до таких высот в иерархии Гильдии Перевозчиков.
И появление на авансцене событий Ее Святейшества резко меняло картину, превращая вроде бы обычную поисковую операцию в крайне подозрительную затею, однозначно имеющую отношение к высшим силам. Связываться с которыми, а, тем более, перебегать им дорогу Креллу совершенно не улыбалось. Все почерпнутые им ранее в вокзальной толчее тревожные слухи и домыслы внезапно начали обретать пугающе достоверный окрас.
– Э-э-э, – проблеял он неожиданно севшим голосом, – но какая необходимость в ее присутствии? Чем она может нам помочь? Мальчишку мы и сами поймать можем, нашего отделения охраны вполне достаточно.
– Нам пригодится любое содействие, – отрезал Голстейн, чей холодный тон не допускал даже намека на возможность дискуссии. – И я буду вам крайне признателен, капитан, если вы не станете чрезмерно распространяться о нашей уважаемой пассажирке.
Несмотря на кажущуюся обтекаемость формулировок, Крелл прекрасно понимал, что в действительности неуемная болтливость может обойтись ему крайне дорого и даже стоить жизни. Он судорожно сглотнул и жестом пригласил генерала и его спутницу подняться на борт.
– Подавайте сигнал к отправлению! – скомандовал ему Голстейн, помогая Матери Свейне подняться по ведущему в кабину трапу. – Время не терпит.
Уже через минуту над перроном разнесся протяжный гудок, означающий, что пора отправляться, и эхом ему прозвучали ответные сигналы остальных эшелонов.
Зашипел подаваемый в цилиндры пар, натужно заскрежетали рычаги, и транспорт Гвенна, находившийся в голове каравана, стронулся с места. Глухо лязгнули освободившиеся сцепные механизмы.
Следом за первым эшелоном потянулись и другие. Они плавно набирали ход, забирая в сторону пустыни и выстраиваясь в широкую шеренгу. Им предстояло, подобно огромной гребенке, прочесать пески и отыскать скрывающихся где-то там беглецов.
Голстейн и Свейне стояли на верхней открытой палубе Правительственного Эшелона, держась за полированные латунные поручни и до рези в глазах всматриваясь в бесконечные ряды песчаных дюн. Генерал нисколько не сомневался, что беглый транспорт Лажонна довольно скоро отыщется, но он не имел ни малейшего понятия, что делать дальше. Перед его мысленным взором снова и снова всплывала та жуткая сцена, на которую он наткнулся в лесу, и ему совершенно не хотелось, чтобы он сам или его спутница повторили судьбу несчастного Кхольси.
– У вас уже есть какой-то план на тот случай, если мы их поймаем? – Мать Свейне словно читала его мысли.
Голстейн вздохнул.
– Вы можете мне не верить, но я очень надеюсь, что все ограничится беседой по душам. Крови, во всяком случае, я не жажду.
– Мне показалось, генерал, – Свейне иронично приподняла бровь, – или вы и в самом деле боитесь?
– Я не боюсь, – щека Голстейна нервно дернулась, выдав его истинные чувства, – я беспокоюсь. В том числе и за вас.
– Не многовато ли вы вокруг меня хлопочете? Тут уже какие-то личные мотивы просматриваются, или…
Мать Свейне резко умолкла, поскольку в этот момент один из эшелонов издал громкий гудок. Палуба под их ногами качнулась, когда Крелл сменил курс, поворачивая вправо.
– Что случилось? – Голстейн склонился над ведущим в кабину люком.
– Гвенн напал на след! – отозвался снизу Крелл. – Мы следуем за ним.
Отступив к поручням и перегнувшись через них, генерал и сам увидел, что по пескам, то исчезая, то появляясь вновь, вьется наполовину занесенная песком колея. Она была не столь глубокой, как след, оставленный двигавшимся в Цигбел караваном, а потому вывод напрашивался сам собой – здесь совсем недавно прошел одинокий эшелон.