– Нет, было не так, – отрезала Рэйка. – Мы решили, что я отправлюсь на поиски, а ты будешь сидеть у себя в комнате. Что в этом плане непонятного? – Она понизила голос до шепота, по-прежнему не сводя с меня возмущенных глаз. – Тебе вверено Сама-Знаешь-Что. Нельзя рисковать! Вдруг Клан Тени узнает правду?
Окамэ хохотнул.
– Ну вот и та самая строгая и правильная священница, по которой мы так скучали. А то я уж испугался, что вы при смерти!
– А ты! С чего ты вообще взял, что уйти из замка посреди ночи и шляться по городу на территории Клана Тени – хорошая идея? Знаешь же, какая у нас важная миссия! – накинулась мико на ронина. – Так нет же, все под угрозу поставил ради борделей, игорных домов и выпивки!
– Все совсем не так, Рэйка-сан, – вмешался Дайсукэ, не давая ронину и слова вставить. – Простите, кажется, я стал причиной недоразумения. Видите ли, именно я предложил выйти в город.
– Тайо-сан! Вы? Но зачем? – Рэйка удивленно уставилась на аристократа.
– Хотел обсудить увиденное на Тропе теней, – ответил Дайсукэ. – Окамэ-сан любезно согласился меня выслушать. Мы боялись, что в Хакумей-дзё нас подслушают, и решили выбраться сюда.
– Ишь ты, павлин! Не надо меня выгораживать! – процедил ронин. – Больно нужно мне твое великодушие. Лучше бы правду сказал: что мне захотелось порядочно так поднажраться, а ты испугался, что я околею в какой-нибудь канаве. Честно, в толк не возьму, чего ты за мной увязался, – добавил он сердито.
Дайсукэ моргнул.
– Да не в великодушии дело, Окамэ-сан, – тихо проговорил он. – Я пошел с вами, потому что мне нравится ваша компания, вот единственная причина. Как бы там ни было… – Он повернулся к Рэйке. – Наверное, дальнейшие планы лучше обсудить в замке? Кажется, мы нажили себе влиятельных врагов в Клане Тени, и оставаться в темных переулках, где шастают наемные убийцы, – не самое мудрое решение.
– Соглашусь. – Рэйка кивнула, напоследок пронзив меня взглядом. – Пойдемте скорее, пока еще чего не стряслось. Надеюсь, когда мы вернемся, Клан Тени не начнет выяснять, как именно Юмеко сбежала из замка втайне от всех, но сейчас мы все равно ничего с этим поделать не можем.
Когда мы уже выходили из переулка, я почувствовала: кто-то за мной наблюдает. Обернувшись, я увидела на заборе черную кошку. Она смотрела нам вслед мерцающими зелеными глазами и помахивала хвостами. Я улыбнулась и быстро поклонилась неко, а когда распрямилась, ее уже и след простыл.
11Замок демонов
Десятки глаз вперились в меня, когда я ступил во двор замка Оникаге и направился ко входу. Следом потянулись шепотки:
– Господин Генно призвал нового демона?
– Это кто такой? На óни совсем не похож, как по мне.
– Минуточку… Это что, Хакаимоно-сама?
Из темных уголков на меня таращились ёкаи и несколько мелких демонов. Аманодзяку, низшие в демонической иерархии, попрятались в щелях и теперь следили за мной, округлив желтые глаза. Уж они точно знали, кто я такой. Остальными зеваками, насколько я успел заметить, были исполинские ёкаи: от гигантского дзёрогумо, устроившегося на крыше замка, сложив на брюшке восемь длинных лапок, до каппы – водяного, глядящего на меня из затхлого пруда, и трех крысят-нэдзуми с глазами-бусинками, притаившихся в обломках повозки. Во взглядах читались настороженность, любопытство, враждебность, но лишь некоторые не скрывали ужаса. Я мрачно ухмыльнулся. Все изменится, когда я поговорю с Генно. Когда я разберусь с кровавым магом, непременно вернусь и напомню всем позабывшим, кто такой Первый О́ни и почему его стоит бояться.
Тацуми внутри меня тоже настороженно следил за демонами и ёкаями. И немудрено: даже убийцу демонов испугает перспектива спокойненько зайти в замок, полный созданий, готовых его убить. Не говоря уже о Владыке демонов, который нас ожидал.
Ведьмы провели меня через двор, а потом по каменной лестнице к главному входу. У двойных дверей стояла женщина; ее надменная поза заставила меня ощетиниться. Одежды на ней были изысканные: черный наряд с красными нитями, обвивавшими рукава, точно паутинка, – но висели они как мешок. Женщина была высокой и тощей, почти прозрачной, с длинными руками и ногами и исхудавшим узким лицом. Бледная кожа обтягивала кости, придавая ей сходство со скелетом, а глаза отдавали желтизной. Кровавый маг, заключили мы на пару с Тацуми. Очевидно, что она занималась этим искусством не первый день и ее душу и силы долгое время высасывал Дзигоку, пока колдунья не превратилась в бледное подобие человека. Еще годик, самое большее два, – и порок, объявший ее, поглотит бедняжку, и она пополнит ряды демонов.
– Владыка ждет óни, – прохрипела колдунья, смерив меня взглядом желтоватых глаз под нависшими веками. – Я отведу вас к господину Генно, но сперва проведу обряд подчинения.
Я вскинул бровь. Обряд подчинения – своего рода попытка человека установить власть над существом, которое он призвал, – как правило, над демоном, – чтобы тот повиновался его приказам. А еще этот обряд мешал демону развернуться в полную мощь и навредить чародею – не лишняя предосторожность, когда имеешь дело с обитателями Дзигоку. И все же Генно хватило бы ума понять, что главные óни слишком могущественны, чтобы их подчинить, и одно упоминание об этом воспримут как оскорбление.
Выходит, либо Генно решил меня проверить, либо несчастная пародия на человека, стоявшая передо мной, попросту не понимала, с кем имеет дело.
А вот ведьмы, сопровождавшие меня, напротив, вспыхнули от ярости и ужаса.
– Подчинение?! – воскликнула зеленая. – Смертная, опомнись! Ты вообще знаешь, кто пред тобой?
– Нет, – ответила кровавая колдунья. – Но я вижу óни. Причем довольно мелкого, принявшего каким-то образом человечьи размеры. А может, это просто полукровка. Как бы там ни было, правила у нас строгие. Демонов, переступающих порог замка, нужно подчинить, и неважно, кто они и откуда. Не согласны – обсудите это с господином Генно, но к Владыке это создание не попадет, пока не пройдет обряд. Можете мне не помогать. Мой ковен проследит за ритуалом.
– Да ладно? – Я улыбнулся, обнажив клыки. – А ты сама кто такая, смертная?
– Госпожа Сунако, глава ковена кровавых ведьм, что прислуживают господину Генно, та, кто подчинит тебя его воле, демон. По приказу Владыки я сюда и явилась, и он же позволил тебе с ним встретиться. – Колдунья подняла руку, сжимая в костлявых пальцах кинжал танто, и ткнула лезвием в мою сторону. – Или пройдешь обряд подчинения, или нога твоя не ступит дальше этого зала. Начнешь сопротивляться – и мой ковен позаботится о том, чтобы ты пожалел, что покинул Дзигоку. Ясно?
Рассвирепевшие ведьмы открыли было рты для отповеди, но я вскинул когтистую лапу.
– Предельно ясно, – с прежней улыбкой ответил я. – Ну так проводи свой ритуал, смертная. А вы трое, – я кивнул сестрам, – следите, чтобы нас не прервали. Охраняйте лестницу и не вмешивайтесь.
Сестры смерили кровавую ведьму взглядом, точно раздумывая, не вонзить ли когти в эту бледную плоть и не сорвать ли ее с костей. Однако потом все же поклонились и отошли, заняв пост у верхней ступеньки.
Я повернулся к ведьме и поднял руки.
– Ну что ж, я в твоей власти. Только не тяни.
Женщина коротко кивнула и поманила меня за собой. Я вошел в двери, ведущие в просторный темный зал с черными каменными колоннами по центру и вдоль стен. В отличие от человеческих дворцов и замков, Оникаге потрясал отсутствием украшений и грязью – впрочем, немудрено после стольких лет запустения. Деревянный пол подгнил и покоробился, сквозь стены пробилась растительность, по углам висела паутина. Точно не замечая грязи и войска чудищ во дворе, с дюжину смертных – исключительно женского пола, в разной степени отравленные злом, – выстроились широким полукругом по центру. Ввалившиеся глаза на желтых осунувшихся лицах наблюдали за мной. Я вышел на середину комнаты.
– А магический круг-то не начерчен, – заметил я, уперев взгляд в голый пол.
Главная ведьма покосилась на меня. На ее худом лице читались подозрение и неприязнь.
– Вижу, ритуалы подчинения тебе не в новинку, óни, – проскрежетала она. – Да, нам не потребуются ни магический круг, ни заклинания, чтобы тебя обездвижить. Может, новичок, призывающий своего первого аманодзяку, без них и не справился бы, но мой ковен уже привык к демонам, а я не одно десятилетие танцую с Дзигоку. В искусстве кровавой магии я уступаю только самому Владыке.
– Ах вот оно как. Что ж, продолжай.
Госпожа Сунако поджала губы, подняла руку, и с нее сполз рукав, обнажив хрупкую, худую, как веточка, руку, испещренную шрамами.
– Только без фокусов, демон, – предупредила она, поднося кинжал к предплечью. – Я тебе не трусливая барышня, которая падает в обморок от одного упоминания о чудовищах. Я возглавляю кровавый ковен господина Генно уже полвека. Со мной шутки плохи, твердо это запомни.
– И мысли такой не было, – вскинув когтистые руки, заверил я. – Никаких выкрутасов, смертные. Даю слово. И с места не двинусь, пока вы не закончите.
Ведьма нахмурилась, но все же провела лезвием по предплечью, оставив на тонкой, словно бумажной, коже глубокий порез. По ней тут же потекла кровь, но куда медленнее, чем у обычных смертных, точно колдунья уже израсходовала почти все свои жизненные соки. Потом ведьма подставила кинжал под кровавые струйки. И пока сталь покрывалась блестящей алой влагой, она вместе с другими колдуньями начала напевать низким, мрачным голосом заклинания, зловещие и преисполненные мощи Дзигоку.
Продолжая петь, Сунако подняла кинжал и опрыскала меня кровью. Капли, прочертив в воздухе дугу, полыхнули красным и превратились в мерцающие цепи, которые оплели мне руки и грудь. Сперва они жгли кожу, точно расплавленный металл, и шипели, но ни дыма, ни запаха опаленной плоти не последовало. А потом оковы растаяли, слившись с моим телом, и песнь ведьм затихла.