– Я открыл для вас Тропу, – сообщил мадзуцуши. Из-за ворот повеяло холодом, и я зябко поежилась. – В этот раз проводник вам не понадобится. Просто идите вперед, пока не доберетесь до места. По ту сторону вас будет ждать другой мадзуцуши – он откроет вам выход. Если все сложится удачно и призраки не утащат вас в Мэйдо, вы окажетесь в подвале торговца в Дзюдзиро. Вас там будут ждать, но не советую задерживаться, как и общаться с владельцами дома. Как можно скорее уходите оттуда и идите к северным воротам из города. Проездные документы, скорее всего, помогут вам беспрепятственно миновать охрану, но все равно будьте начеку, не привлекайте к себе лишнего внимания.
С этими словами он взглянул на ронина, и тот ухмыльнулся.
– О, не беспокойтесь, Наганори-сан, – сказал он. – Оммёдзи, ронин, священник и служительница храма, две собаки да аристократ из столицы империи, путешествующие толпой, – абсолютно непримечательное зрелище, мы прекрасно впишемся.
Наганори поджал губы, но промолчал и опять обратился ко мне.
– Когда найдете северные ворота, ступайте по дороге, – сказал он. – Она приведет вас в заброшенную деревню Такемура у опушки Тысячеглазого леса. Когда увидите заросшее травой безлюдное селение, полное юрэев и демонов, сразу поймете, что вы почти у цели. Вопросы остались?
Я покачала головой, и мадзуцуши коротко кивнул.
– Тогда ни к чему медлить, – проговорил он и снова махнул рукой на ворота тории. Воздух между столбов сгустился и потемнел, точно по полу разлилась тень. Оттуда веяло прохладой, она льнула к коже, вызывая дрожь. – Sayonara, – произнес Наганори и ушел с дороги, словно отдавая команду немедленно пуститься в путь. – Удачи на Тропе.
Я всмотрелась в чернильный мрак за воротами и сделала глубокий вдох. Держись, Тацуми. Я иду.
Я шагнула к тории. Дайсукэ и Окамэ шли по бокам от меня, а Рэйка, учитель Дзиро и две собаки замыкали шествие. Мы вместе ступили на Тропу теней. Стоило нам нырнуть в ворота – свет позади погас, а прореха между царством живых и мертвых запечаталась. Мы остались совсем одни в краю усопших.
Я сразу почувствовала на себе их взгляды и застыла как вкопанная. По коже побежали мурашки.
– Пойдем. – Учитель Дзиро вышел вперед. Чу и Ко последовали его примеру. Они едва заметно светились в темноте, будто два тусклых огонечка. – Не будем повторять прежних ошибок, – продолжал священник слабым хриплым голосом. – Наша вера друг в друга должна заглушить зов мертвецов. Рэйка-тян, будь так любезна…
– Конечно, учитель Дзиро. – Мико вытянула из рукава новую полоску офуда с чернильным иероглифом кандзи, означавшим «тропа».
– Если почувствуете, что вас утягивает прочь, обратитесь к товарищу за помощью, – велел учитель. Рэйка тем временем возглавила наш отряд. – Он не даст вам сгинуть в темноте.
Мико вскинула руку и выпустила офуду. Та зазмеилась в воздухе, точно угорь в воде, облетела нас один раз, спорхнула на Тропу и слабо замерцала. Рэйка улыбнулась.
– Офуда нашла дорогу, – пояснила она, наблюдая за огоньком, танцующим в темноте. – Если вдруг собьетесь с пути – ищите свет.
– Пойдемте скорее, – сказал учитель Дзиро. – Пока к нам не воззвали голоса мертвецов.
Во мраке послышался шепот, тихий и встревоженный. Я узнала голос Тацуми. Он звал меня по имени. Боковым зрением я заметила тень, тоже знакомую до боли в сердце. Я прижала уши к голове, зажмурилась и отвернулась, чтобы только ее не видеть. Это не он, напомнила я себе и проглотила ком, подступивший к горлу. Тацуми жив. Он ждет меня в конце пути, в храме Стального Пера, там, где решится участь Драконьего свитка. Я снова встречусь с убийцей демонов и освобожу его от Хакаимоно. Или же Первый О́ни убьет нас всех, а Владыка демонов вновь обретет могущество. Все просто.
– Юмеко-тян? – Я почувствовала прикосновение к руке, подскочила, открыла глаза и увидела Окамэ. Он с тревогой смотрел на меня. – Все в порядке?
– Да, Окамэ-сан, – я кивнула. – Я просто… задумалась о нашей миссии, о том, что мы будем делать, когда отыщем Хакаимоно.
Ронин расплылся в улыбке.
– Об этом не беспокойся, Юмеко-тян, – беззаботно проговорил он. – Просто спасем империю от Первого О́ни и Владыки демонов. Делов-то!
Я нахмурилась.
– Сомневаюсь, что это будет легко, Окамэ-сан. А вы?
– Да я тоже, – пожал плечами ронин. – Но не могу воспринимать эту затею всерьез, учитывая, что мы все, возможно, погибнем. Только представьте, какие баллады сочинят в нашу честь.
– Эй вы двое, – нетерпеливо окликнула нас Рэйка, возглавлявшая шествие. – Не знаю, о чем вы там болтаете, но, может, потерпите, пока мы не пересечем царство мертвых и не сойдем с Тропы теней?
– Простите, Рэйка-тян! – крикнул Окамэ с прежней непоколебимой беззаботностью. – Мы с Юмеко обсуждали, какие песни сложат о нашей славной гибели в бою с Хакаимоно. Я бы хотел, чтобы мне посвятили хайку.
– Ну что за глупости, – пробормотала Рэйка и отвернулась, закатив глаза. – Мы еще до места не добрались, а вы уже нашу судьбу решаете. Да и кто станет писать стихи о таком дурачье?
– Лучник непокоренный… – негромко произнес Дайсукэ, когда мы зашагали по Тропе. – Демон его не сломил. Гибель он встретил с улыбкой.
– Ого! Впечатляюще, Дайсукэ-сан! – похвалила я, навострив уши.
Аристократ усмехнулся.
– У меня много талантов, Юмеко-сан. Я считаю, что, если тебе что-нибудь интересно, непременно нужно довести этот навык – и себя самого – до совершенства!
– Ой, ну это было слишком просто, – съязвил Окамэ, покосившись на Дайсукэ. Ронин был одновременно и польщен, и раздражен. – Я бы предпочел, чтобы вы по меньшей мере неделю корпели над поэмой о моей смерти. – Он встал в драматичную позу посреди Тропы, и мы все невольно замедлили шаг. – Моя смерть должна быть мучительной и трагичной, как у благородного воина в конце какого-нибудь спектакля кабуки.
– Окамэ-сан, – Дайсукэ улыбнулся ронину слабой, почти печальной улыбкой, – если вы погибнете, а я каким-то чудом выживу, клянусь, я сочиню в вашу честь балладу, которая растрогает до слез даже ками. Только пообещайте, что окажете мне ту же услугу, потому что сидеть сложа руки я не собираюсь. Когда придет время, я встречу славную смерть плечом к плечу с вами.
У меня сердце ушло в пятки.
– Неужели никто никогда не сочинял баллад о том, как герои побеждают врага и выходят из битвы целыми и невредимыми? – спросила я. – А в самом конце возвращаются вместе с друзьями домой, женятся на возлюбленных и живут счастливо до конца своих дней?
Дайсукэ засмеялся, и до чего же странно было слышать этот беспечный смех среди мрака и стонов мертвецов!
– Это слишком уж скучно, Юмеко-сан, – пояснил он и, подняв руку, сделал нам знак продолжать путь. Мы двинулись за священником, мико и серебристой полоской света, танцующей в темноте. – Чтобы история была по-настоящему интересной, герой должен пожертвовать жизнью ради чести, долга и процветания империи, не меньше, иначе и говорить не о чем!
В этот раз путь через Мэйдо по Тропе теней оказался не таким мрачным и жутким; мы уже знали, чего ожидать, и понимали, что слушать зов мертвецов не стоит. И все равно приятного в путешествии было мало. В тумане, сгустившемся у Тропы, я снова заметила Дэнгу и Нитори – они с тоской смотрели на меня, и на их лицах читалась скорбь. Я понимала, что они не настоящие, но внутри все сжалось, а в горле встал ком. В этот раз рядом со мной были друзья, и я точно знала, что, если кто-то из нас собьется с пути, остальные ему помогут. Дайсукэ шагал вперед с бесстрастным лицом, не глядя по сторонам. Окамэ шел следом, скрестив на груди руки и усмехаясь, точно хотел раззадорить духов, чтобы те показали, на что способны. Один раз к Рэйке потянулась какая-то тень, и в темноте тут же полыхнула оранжевая вспышка: это Чу с тихим, но яростным лаем кинулся на призрака. Юрэй отпрянул и нырнул в туман.
Лента офуда впереди мерцала, точно крошечный дракон. Она плясала в воздухе, освещая нам путь, и ни разу не пропала из вида, несмотря на густой мрак. Но стоило мне задуматься, когда уже кончится наше зловещее путешествие, как полоска бумаги вдруг блеснула и растворилась в темноте.
Я вскинула голову.
– Рэйка-сан! – позвала я, и мико обернулась. – Ваша офуда исчезла! Как думаете, ее юрэй поймал?
– Нет. – Служительница покачала головой и с заметным облегчением опустила плечи. – Видимо, она долетела до конца Тропы. Значит, мы почти на месте.
Темнота стала рассеиваться, точно мы вдруг вышли из пещеры, и я зажмурилась от внезапного оранжевого света. Я напрягла зрение и разглядела, что мы стоим в крохотной комнатке с грубым деревянным полом, стенами без окон и высоким потолком. Бросив взгляд через плечо, я увидела маленькие красные ворота тории у сплошной стены. Тонкие струйки тумана, клубившегося у наших ног, скоро растаяли в сумраке, а никаких напоминаний о Тропе и входе в царство мертвых не осталось и в помине.
Мы оказались в какой-то кладовке. Стены были завешаны полками, уставленными всевозможными ящиками, коробками и мешками – видимо, с рисом. Три угла были заняты бочками, а четвертый – рулонами ткани.
Я повернулась к мико.
– Куда мы там должны были выйти, по словам Наганори?
– В подвал торговца в Дзюдзиро, – ответила служительница. Она тоже внимательно осматривала комнату. – Судя по всему, мы на месте.
– А вот и вы. – Мы обернулись на тихий голос. У лестницы, ведущей наверх, стояла девушка в длинных черно-алых одеждах. Выбеленное лицо и черные губы выдавали в ней мадзуцуши Клана Тени. – Прошу, следуйте за мной, – коротко велела она и отвернулась. – Я провожу вас наружу.
Вскоре мы уже стояли на углу мощеной дороги и дрожали от холода в предрассветной тишине. Дзюдзиро медленно просыпался. По ту сторону улицы, за рядом складов, охраняемых суровыми стражами, я увидела аккуратную паутинку деревянных причалов и десятки красочных парусов, лениво покачивавшихся над водой. Со стороны бухты дул ветерок, принося с собой запах рыбы и реки, а может, им тянуло с рынка неподалеку – там сейчас как раз разделывали улов.