Телега покачнулась под моими ногами, а голова вдруг закружилась. Я осела в углу, а надо мной нависли расплывающиеся лица Рэйки, Дайсукэ и Окамэ.
– Юмеко! – Голос Рэйки, казалось, доносился откуда-то издалека. Я заморгала, и ее лицо, искаженное тревогой, сделалось четче. – Ты в порядке?
– Я… да. – Только теперь я почувствовала, сколько магии пришлось пропустить сквозь себя моему телу и сколько сил на это ушло. Стоит позаботиться об этом в будущем: рухнуть в обморок посреди битвы или смертельного поединка – не лучшая из стратегий.
Я распрямилась и потрясенно оглядела побоище. В траве валялись тела убийц. Некоторые погибли от одной-единственной стрелы, торчавшей из груди, шеи или виска. А все благодаря Окамэ – за короткое время нашего знакомства он ни разу не промахнулся. Несколько трупов лежало под телегой: часть были обезглавлены, часть – рассечены точным ударом. Вот она, кара за попытку сразиться с самим Они но Микото.
А вот остальные воины, раскинувшиеся в траве с выражением панического ужаса на лицах, не были проткнуты стрелами и находились так далеко, что и Дайсукэ никак не мог их разрубить. Некоторые лежали по двое, с обнаженными и заляпанными кровью мечами и ранами до того глубокими, что вся трава вокруг стала алой. Из нескольких тел торчали черные метательные ножи – лезвия из темного металла глубоко вошли в плоть. Один убийца лежал вниз лицом в нескольких ярдах от нас, пригвожденный мечом с изогнутой рукоятью.
– Что… случилось? – прошептала я, медленно озираясь. От этой кровавой картины меня замутило. Быть такого не может, я ведь на самом деле ни на кого из них не нападала! – Моя магия… просто иллюзия. Эти видения никого убить не могли!
Рэйка вздохнула.
– Верно. Но они поверили в реальность иллюзий и не на шутку испугались, а потом стали нападать на своих же. Их погубили не твои иллюзии, Юмеко-тян. Они перебили себя сами.
Я прикусила губу и посмотрела на остальных. Теперь, когда волна лисьих чар схлынула, меня ужаснуло то, что я сделала. Я ведь и не думала, что способна на такое. Это уже никакие не безобидные шутки. В этот раз я никому не досаждала плясками чайника и не принимала чужое обличье. В этот раз погибли люди. Да, конечно, они и сами жаждали нас убить, так что лить по ним слезы я бы не стала, но факт оставался фактом: во всем этом хаосе виновата я. В этом безумии, смятении, смертях.
– Юмеко-сан, – мрачно начал Дайсукэ. На его лице смешались ужас и благоговение. – Эти драконы и чудища… ваших рук дело?
– Gomen, – извинилась я шепотом, сама не понимая, за что именно и почему. – Я ведь не…
Из-за телеги послышался тихий стон. Встрепенувшись, мы кинулись к обмякшему лошадиному трупу, рядом с которым в высокой траве лежали учитель Дзиро и поскуливающая Ко. Чуть поодаль на земле распростерся Роши, наш возничий, устремив в небо невидящий взгляд. Из его груди торчало три стрелы.
– Учитель Дзиро! – Рэйка упала на колени рядом со священником. Ее лицо исказила гримаса горя и ярости. Стрелы пронзили живот и плечо учителя, по подбородку текла струйка крови. Ему уже было ничем не помочь, и мы все это понимали. – Будь он проклят, господин Иесада, – оскалившись, прошипела Рэйка. – Уверена, это были его шиноби! Очередное трусливое нападение, чтобы только помешать нам разыскать убийцу демонов. Да пропади он пропадом, весь этот придворный люд со своими политическими игрищами! – Она задрожала от гнева и сделала глубокий, судорожный вдох, чтобы успокоиться. – Мне очень жаль, учитель Дзиро, – прошептала мико. – Такие побоища не для вас. Если бы мы только знали, ни за что не втянули бы вас в эту мясорубку.
Священник закашлялся.
– Сожалеть не о чем, Рэйка-тян. Сожаление ничего не решает. Мы оба осознавали риски… когда соглашались принять участие в этой миссии. Прошу, проследи за тем, чтобы Юмеко и свиток… благополучно попали в храм. Нельзя допустить… чтобы Хакаимоно доставил Молитву Владыке демонов. Нельзя, чтобы Генно призвал Дракона. Тогда весь мир погибнет. – Священник с увядающей силой сжал рукав Рэйки в морщинистых пальцах и посмотрел на меня. – Останови Хакаимоно, – дыша со свистом, попросил он. – Любой ценой. Пообещай, что не допустишь победы Владыки демонов.
– Учитель Дзиро… – Голос Рэйки, как и взгляд, был пронизан отчаянием. – Умоляю… Вы так мне нужны. Я не смогу… Мне не хватит сил, чтобы в одиночку остановить Хакаимоно.
– Прости, Рэйка-тян, – еле слышно пробормотал умирающий священник. – Боюсь… нам пришло время расстаться. Сделай все, чтобы свиток попал в храм, и помешай Хакаимоно. Остальное неважно. Слышу, как меня зовет Мэйдо. Пора в путь. – Его губы тронула слабая улыбка, а свет в глазах дрогнул и начал угасать. – Ты такая талантливая, – прошептал он. – Я тобой… горжусь.
Его измученное тело распласталось по траве и застыло.
Рэйка захлюпала носом, пытаясь скрыть слезы, и стукнула кулаками по безжизненной груди священника.
– Я отомщу за вас! – прошептала она, и во взгляде блеснула стальная решимость. – Если всему и впрямь виной господин Иесада, я отыщу его, и он за все заплатит. А Хакаимоно я и близко к свитку не подпущу. Даю слово.
Позади нас запрокинула голову и завыла Ко. От неожиданности мы все подскочили. Белое тельце собачки сияло все ярче и ярче, а потом, ослепительно вспыхнув, рассыпалось огоньками и исчезло. Чу поднял морду к небу и тоже завыл, протяжно и горестно. Солнце висело над голыми равнинами, а на горизонте возвышался Драконий Хребет.
18Юки-онна
Тацуми опять притих.
Мы оставили замок Генно два дня назад, и с тех пор он затаился. Не выдавал себя ни проблеском эмоций, ни мыслью, ни чувством. Ушел глубоко в себя, а меня напрочь отсек, и стену, возведенную им между нашими сознаниями, никак не удавалось преодолеть. Не заботь меня так дорога до храма Стального Пера, я бы встревожился или по меньшей мере заинтересовался: откуда столь резкие перемены? Что такого случилось, что заставило его скрыть от меня все свои мысли? И все же сейчас у меня были другие поводы для беспокойства.
К примеру, надо было поскорее найти храм, надежно спрятанный среди гор Драконьего Хребта.
Минувшие два дня не принесли трудностей. Мой путь пролегал через лесистые равнины Клана Воды. Путешествовал я ночами, держась на расстоянии от крупных городов, ферм и деревень, рассыпанных по земле, точно горсть риса. Городов тут было множество. Если не считать императорской семьи, Мицу, пожалуй, представляли собой самый богатый из великих кланов, а все благодаря местоположению: их земли славились плодородием, здесь было много зелени, с западной части эту территорию защищал океан, а с восточной – Драконий Хребет. На юге же Тысячеглазый лес отделял край Мицу от воинственных соседей. Добавим сюда и то обстоятельство, что Мицу отличались миролюбием, имели репутацию лучших целителей в империи и редко ввязывались в конфликты с остальными ее обитателями. Во всяком случае, куда реже, чем Хино, Клан Огня, который чуть ли не каждый год кому-нибудь объявлял войну.
На третью ночь я наконец обрался до подножия Хребта. Самая длинная горная цепь в Ивагото начиналась далеко на юге, принадлежавшем Клану Земли, змеилась по территориям кланов Огня и Солнца и заканчивалась в краю Клана Воды, неподалеку от бухты Драконья Пасть. По сути, Хребет – вереница безлюдных заледенелых пиков и крутых скал – рассекал империю надвое. Честно признаться, я был не в восторге от мысли, что придется снова его преодолевать. Единственный перевал пролегал далеко на юге, и его тщательно охраняли. Мне же совсем не хотелось идти в обход и тратить еще два дня.
Я прислонился к сосне, растущей у подножия, и поднял взгляд. Надо мной возвышался горный хребет, суровый, словно бы ощетинившийся, и темный, если не считать серебристых ледяных шапок на самых высоких пиках. Где-то среди этих мерзлых скал притаился храм, где хранятся последние фрагменты Драконьей молитвы.
Во мне вспыхнуло раздражение, граничащее со злостью. Я ведь Разрушитель Хакаимоно, самый могущественный óни Дзигоку, а меня отправили за свитком, точно какую-нибудь собаку. И то, что в обмен Генно пообещал разрушить проклятие Камигороши, не успокаивало. Возможно, подумалось мне, когда я выполню свою часть уговора, а Генно – свою, я напомню Владыке демонов, почему торговаться с Дзигоку – опасная затея. Но одно я знал наверняка: когда я освобожусь от оков меча и верну себе полную силу, Клан Тени заплатит за мое многовековое заточение, безумие и страдание – за все, что я претерпел с того дня, когда Каге Хиротака тысячу лет назад загадал Дракону свое желание. Я буду беспощадно убивать всех – мужчин, женщин, детей – и не остановлюсь, пока не доберусь до их бессмертной даймё, чтобы сорвать голову с ее морщинистой шеи, выдрать сердце из груди и тут же сожрать его.
Я прервал размышления и сосредоточился на том, что происходило внутри меня. Молчишь, Тацуми? – обратился я к пустоте. Я же знаю, что ты здесь. Неужели в тебе нет и капли сочувствия к своему клану, который ждет полное уничтожение? Неужели ты так легко сдался? Я призадумался и расплылся в улыбке. А может, тебя тревожит что-то другое… или даже кто-то?
Я почувствовал внутри едва уловимое движение – словно маленький паучок забился чуть глубже в щель, чтобы спастись от хищника. С моих губ сорвался смешок. О, Тацуми. Тебе ни за что не скрыть от меня своих чувств к этой девчонке. Не волнуйся, для нее я подготовил нечто особенное. Умирать она будет медленно и мучительно, а ты будешь смотреть и слушать ее крики. И я позабочусь о том, чтобы она узнала, что ты все видишь, но не можешь ей помочь. Как тебе план?
Тишина. Душа во мне не выдала ни малейшей эмоции. Тацуми надежно закрыл от меня свой разум. Но я знал, что задел его за живое, – его переживания за лисичку были вполне очевидны, пускай и сам убийца демонов не понимал, чтó он чувствует. Людишки так слабы, когда речь идет о чувствах, аж жалость берет, и лишнее тому подтверждение – тот факт, что кицунэ, обманывавшая его с самого начала, хитрый ёкай, не раз подвергавший Тацуми опасности, как-то смогла шмыгнуть ему в сердце. Надо было ее убить в первую же встречу на дороге к храму Тихих Ветров. Беспощадно прикончить и спастись от дальнейших мучений.